Трогать нельзя - Ника Фрай

бок и смотрит.

— Проснулась? — спрашивает, улыбаясь. — Ну? Иди сюда. Кормить тебя буду.

Я несмело спускаюсь по лестнице и, когда оказываюсь рядом с Маратом, он резко хватает меня за руку и дёргает на себя. И сразу стискивает.

— Выспалась? — шепчет мне в губы. — Утомил я тебя, да?

Я опять смущаюсь.

— Ладно, обещаю дать поесть спокойно, — улыбается он и целует меня.

А потом и правда ведёт на кухню. Сажает себе на колени и кормит. Как ребенка кормит. Я пытаюсь сама, но Марат не даёт.

— Зачем ты? — хмурюсь я. — Я же не маленькая. Сама могу. Зачем?

— Потому что хочу. Ешь.

А после этого целует меня. И рука его оказывается на моей ноге.

— Марат, — чуть отстраняюсь я.

— Так.

— Это все странно. Тебе не кажется?

— Неа, — довольно улыбается он. — Что странного? Нам же хорошо. Хорошо, Малина. Я помню, как ты кончала. Меня только одно волнует.

Вот! Его тоже это волнует! Значит, он поймет меня. Но, оказывается, Марата волнует совсем не то, что меня.

— Я тоже кончать хочу, Малина, — шепчет он, касаясь губами моей шеи. — В тебя хочу кончать, а не на живот или ноги.

Чувствую, как щеки вспыхивают.

— Пиздец, Малина, — хрипит Марат. — Ты ночью так кончаешь и сама насаживаешься, а днём всё ещё краснеешь от разговоров. Откуда ты такая, а?

Пожимаю плечами и утыкаюсь ему в плечо.

И он опять целует меня. Чувствую его губы везде.

— Полный кайф хочу с тобой, Малина, — шепчет, обжигая, — без презерватива и чтобы в тебя. Ты же моя. В общем, я уже с врачом договорился. Сегодня поедем.

— С врачом? — смотрю на него.

— Ну да. Таблетки тебе пропишет.

Я не знаю, что сказать. И на помощь приходит телефон. Звонок. Это же мой телефон звонит. Мой

Оглядываюсь в поисках аппарата. Спрыгиваю с Марата и бегу к тумбочке.

Отвечаю.

— Кравцова Алина? — незнакомый голос.

— Да, — киваю удивленно. Кто это?

— Это из деканата вас беспокоят, — говорит голос.

— Из деканата? — смотрю на Марата. Он же сказал, что забрал документы.

— Да. Вам надо подойти и кое-что подписать, — говорят мне в трубку. — Небольшая формальность. Вы сможете сегодня?

Опять смотрю на Марата.

— Да… наверное… — отвечаю неуверенно.

— Тогда ждем вас. До свидания, — и гудки.

— Кто там? — спокойно спрашивает Марат.

— Из университета, — смотрю на экран. — Сказали, что надо что-то подписать… Странно…

— Ну, надо, тогда подпиши, — пожимает плечами. Он удивительно спокойно реагирует. Даже странно как-то.

— То есть я могу съездить? — спрашиваю прямо.

— Ну да, — кивает равнодушно. — Я тебя отвезу. Раз надо подписать, то, конечно, съезди. Не хорошо а то, — и улыбается. — Иди переодевайся.

Я еще смотрю на него. Марат ведет себя странно. Непривычно как-то. Он же был против, чтобы я даже показывалась в этом университете. А сейчас говорит, что надо съездить. Странно.

Но да, в любом случае, надо. И я вспоминаю, что вылетела из универа. Опять грустно становится. Чтобы не показывать этого перед Маратом, быстро убегаю в свою комнату.

Когда, переодевшись, выхожу, Марат уже в машине. Он и правда везет меня в университет. И вот сейчас мне становится страшно. А вдруг там Игорь? А мои однокурсницы?

Никого не хочу видеть. Никого.

Прячу дрожащие пальцы под сумку, чтобы Марат не увидел, и мысленно настраиваю себя, что все будет хорошо. Я быстро подпишу, что нужно, и убегу.

— Давай, Малина, — голос Марата выдергивает меня из моей медитации. — Смелее, ну? Я тебя здесь жду, — наклоняется и целует. — Давай, девочка. Все хорошо будет.

Смотрю на него. Отстегиваюсь и выхожу из машины. Медленно иду к зданию. Останавливаюсь перед дверью.

Нет, нельзя показать Марату, что мне страшно. Не надо. Я смогу.

Резко дергаю на себя дверь. Как раз лекции. Это хорошо. Пока все в аудиториях, все и сделаю.

Поднимаюсь на четвертый этаж. Двери лифта открываются. Я выхожу и тут же отскакиваю назад.

Я боялась тут встретить Игоря, однокурсниц, но даже представить не могла, насколько окажется ужасной реальность. У лифта стоит Женя…

Глава 65. Алина

Хватаюсь за стену сзади и смотрю на него, не двигаясь. Как в ступоре. Я не готова к этой встрече. Хотя там ведь Марат в машине. Но здесь же его нет…

Когда проходит первый шок, я вглядываюсь в парня. Что с ним?

У него лицо разбито. Такой фингал на пол-лица. И пластыри на носу. А еще и рука перебинтована.

— Алин, — произносит он и откашливается. Но не двигается. Так и стоит там. Не приближается.

— Что с тобой, Жень? — спрашиваю я. Вид у него ужасный.

— Алин, я извиниться пришел, — говорит он серьезно. — За все. За ту ночь. Я был не прав. Не повторится больше. Клянусь. Ни с кем. Прости меня. пожалуйста.

Я стою и поверить не могу. Это правда? Он просит у меня прощения?

— Жень, ты в порядке?

— Да, все нормально. Алин, ты простила меня? Мне это важно. Я тогда как скотина поступил. Правда. Но Ленка сказала, что ты прешься от меня. Ну и я решил… Короче, я поступил неправильно. Признаю. Прости меня за все. Я рад, что меня остановили. Ты простишь? — и с надеждой смотрит на меня.

— Странно это все… С чего вдруг ты решил просить прощения?

— Осознал. Понял, что был не прав. Алина, прости. Клянусь, что больше ни с кем такого не буду делать никогда. Прости, пожалуйста.

Мне кажется, еще чуть-чуть и он на колени встанет. Мне его жалко становится.

— Алин? — опять смотрит жалобно.

— Да, Жень, я прощаю тебя. Все в порядке.

— Точно? — он прямо радуется этому.

— Конечно. Мы все ошибки совершаем. Но что с тобой? Ты выглядишь… избитым?

— Нет. Упал неудачно. Тебе показалось, Алин. Ты очень добрая и хорошая девочка. И спасибо, что простила.

Он слабо улыбается и заходит в лифт.

Я пока в шоке.

А я боялась. Вот и помощь Марата не понадобилась. Неужели Женя и правда все осознал? Только странно это все. И синяки его, и рука.

Вспоминаю, зачем я здесь.

Стучусь в деканат.

— А, Кравцова, заходи, — кивает мне ассистентка кафедры.

— Мне сказали, надо что-то подписать.

— Да-да. Да ты проходи, чего ты?

Я прохожу и сажусь на предложенное место.

— В личном деле распишись вот тут, — показывает мне ассистентка. — Вовремя ты уходишь, — произносит вдруг.

— Почему это? — быстро смотрю на нее.

— У университета, похоже, проблемы. Лицензию отзывают.

— Как? — я даже вскакиваю на стуле.

— Ну, как? Нашли нарушения и здесь, и в лагере. А еще, — и она говорит уже тише, как