Царское дело - Сергей Булыга

— Вот про это все ты и расскажешь там, — строго сказал Степан. — Пошли! Бельский уже там, Шкандыбин.

— А мой князь?

— И за ним послали тоже, и он там тоже будет, — сказал Степан. — Айда!

И потащил Маркела за рукав. Ему стали помогать его стрельцы. Маркел не противился, и они повели его вдоль улицы к воротам двора Бельского. Что-то здесь не так, думал Маркел, суета это какая-то, козни. И, не утерпев, сказал:

— Вы, братцы, полегче, не пихайтесь. А то скоро и наши придут, с Замоскворечья, и они вам уши оборвут. Их там девять полков, а вас здесь сколько?

— А, так ты за Годунова! — радостно сказал Степан со смехом. — Вот так Бельскому и говори: за Годунова я. Его это очень потешит… — И тут же прибавил: — Шире шагай, свинья, не спи! — и еще даже ткнул Маркела в ухо кулаком.

Ладно, ладно, подумал Маркел, я тебе это еще припомню, а вслух ничего не сказал. И так они, по большей части молча, дошли до ворот двора Бельского.

46

Ворота им открыли сразу, ничего не спрашивая. Они вошли во двор. Двор у Бельского был шире князя Семена двора, может, раза в два. Так же и хоромы были выше и пригожее, крыльцо богаче, стражи на крыльце побольше, и даже бердыши у стражи казались краше и острее.

Но к крыльцу Степан не повернул, а пошел вдоль тына на зады, за службы. Это очень не к добру, сразу подумалось Маркелу, если на зады, то запросто зарежут и бросят и ни к какому Бельскому не поведут. Ну да и тогда, подумал он дальше со злом, одного, а то и двух-трех достану!

Но доставать не пришлось, потому что Степан наконец повернул и они все же пошли к хоромам, наверное, к черному ходу, а там поднялись по ступеням и вошли внутрь. Внутри было совсем темно. Маркел по привычке попробовал дернуться, но его крепко держали под локти, и он покорился. Его провели сперва прямо, после повернули так и так, после еще раз и еще, Маркел окончательно запутался, а они его еще немного провели, а после ввели куда-то, где тоже было темно, только на столе стояла плошка, а окон совсем не было.

— Стой здесь, — строго сказал Степан, остановившийся рядом.

Маркел стоял. Было тихо. Вдруг прямо впереди из темноты вышел очень важный человек в очень богатой шубе нараспашку, в такой же богатой шапке и с широченной бородой-лопатой. А какие у него были глаза! Они так и жгли огнем! И этот грозный человек очень грозным голосом спросил:

— Ты кто?

— Я это… холоп… — растерянно сказал Маркел. — Я твой холоп, боярин, — продолжил он уже уверенней, потому что понял, что этот боярин и есть тот самый Богдан Яковлевич Бельский, царский оружничий и просто очень важный человек, которого не приведи Господь разгневать. Но только Маркел так подумал, как Бельский вдруг усмехнулся, глаза его стали добрей, и он почти обычным голосом сказал:

— Холоп Маркелка. Из Рославля. Так?

— Так, господин, — сказал Маркел и поклонился.

— Чего ты хочешь? — спросил Бельский.

— Как я чего? — спросил Маркел.

Бельский удивленно поднял брови и сказал:

— Так ты что, просто так сюда пришел? Меня от дел отрывать? Мне что, больше заняться нечем, как только на тебя смотреть?

Маркел молчал.

— Степка, — сказал Бельский, оборачиваясь к Степану, — ты кого это ко мне привел?

— Так он же сам просился, государь боярин, — ответил Степан. — Он же говорил, что он не виноват. Не убивал он того челядина и не знает он его.

— Это которого Семен купить хотел? — спросил Бельский. — Которого нам под тын подкинули?

— Его, его! — согласно закивал Степан.

— Ага! — сказал Бельский. — Теперь понимаю. Егор, лавку!

Из темноты ему поднесли лавку, он сел на нее, закинул ногу на ногу и, усмехнувшись, спросил:

— Так что это у вас сегодня утром было? Кто челядина убил, знаешь?

— Знаю, — сказал Маркел. — Шкандыбин.

Такой дерзости Бельский не ждал! Поэтому он вначале помолчал и только потом уже спросил:

— Вася Шкандыбин, что ли? Мой дворский?

— Твой, господин, — кивнул Маркел.

— О! — только и сказал Бельский. — Вот как… — Еще помолчал, а после, наполовину обернувшись себе за спину, велел: — Подать сюда Шкандыбина!

В темноте послышались шаги, после скрипнула дверь, и опять стало тихо. Бельский неподвижно сидел на лавке и внимательно смотрел на Маркела. А Маркел также внимательно смотрел на Бельского и не моргал. Бельский тоже не моргал. Потом сморгнул, хмыкнул, проморгался и сказал:

— А ты косой!

— У нас в роду все Косые, — ответил Маркел. — И деревня наша на Косых записана.

— Сколько дворов? — спросил Бельский.

— Четыре, — прибавил один двор Маркел.

— Мало, — сказал Бельский. — Хочешь еще пять?

— Хочу.

Бельский кивнул, но вслух ничего не продолжил. Зато вдруг сказал:

— Мои люди за тобой присматривают. Будешь озоровать, не жалуйся…

Заскрипела, открываясь, дверь. Вошли двое. Один из них остановился при пороге, а второй прошел вперед, к свету, и Маркел увидел, что это Шкандыбин. Шкандыбин глянул на Маркела и кивнул ему. Маркел кивнул в ответ. Бельский усмехнулся и сказал:

— Рассказывай.

— А что рассказывать? — сказал Маркел. — Был у меня добрый товарищ, звали его дядя Трофим. И вдруг к нам во двор забежал один недобрый человек и сунул дяде Трофиму ножом прямо в сердце. Мы за ним погнались, а он убежал. А после я смотрю к вам через тын и вижу: вот этот твой человек… — Тут Маркел указал на Шкандыбина. — И тот злодей стоят рядом у вас во дворе и говорят о чем-то. Пока я через тын перелезал, тот злодей успел сбежать. Тогда я вот этому твоему человеку, Шкандыбину, сказал: помоги мне найти того злодея. И он помог: сегодня утром приехал к нам во двор и привез в своих санях того злодея, но уже убитого. Вот как было дело, и я на этом могу крест поцеловать. И, я думаю, Шкандыбин тоже может, потому что я ни слова не скривил.

Сказав это, Маркел усмехнулся, а после спросил:

— Можешь, Василий?

Шкандыбин молчал.

— Ну! — строго сказал Бельский. — Можешь? Я не слышу!

И Шкандыбин негромко ответил:

— Могу.

Вот это да, удивленно подумал Маркел, вот чего никак не ожидалось! А Бельский стал грозный-грозный, гневный-гневный и сказал:

— Так что же это ты, Васька, себе позволяешь? Позоришь меня! Пятнаешь мое имя! — И, повернувшись к Маркелу, прибавил: — А ну, дай ему в морду!

Э, подумал Маркел, в морду, кулаком, велика ли от этого польза, а вот скажи: «Ткни ножом!» — и я ткну, чтобы неповадно было.

— Дай в морду! — опять сказал Бельский. — Дай, говорю, дай!

Рано еще, подумал Маркел, рано! Как вдруг Бельский сказал уже вот что: