Курдские сказки, легенды и предания - Народное

— Бабыр, ты меня бросил в этот колодец, теперь я тебя брошу туда.

— Мирза Махмуд, скажи, как тебе удалось выбраться из колодца и снова стать зрячим? ― спросил Бабыр.

— Будешь смелым ― и ты выберешься, ― ответил Мирза Махмуд.

Затем вернулся к матери, спросил ее:

— Матушка, почему ты так жестоко поступила со мной?

— Сынок, да буду я твоей жертвой, случилась со мной беда, не смогла я спастись от Бабыра, ― стала оправдываться мать'

Но не стал ее слушать Мирза Махмуд, вытащил саблю и отсек ей голову. Затем помолился богу, сел на ковер и сказал:

— Вези меня в город моего отца.

Взлетел ковер и опустил его на отцовскую землю. Вошел он в дом, а Хатун-Маймун еще нет. Через десять дней прилетели голубки. Во второй раз сыграли свадьбу Мирзы Махмуда, и длилась она семь дней и ночей.

Они достигли своего счастья, а мы на этом и закончим.

16. Змееныш

* Зап. в мае 1974 г. от Черкесе Ашира (70 лет) в Ереване.

Жил некогда пастух. Кроме любимой жены, не было у него никого на свете. День за днем ждал он, когда жена наконец родит ему ребенка. И вот по божьей воле выполз у нее изо рта змееныш. Муж вернулся домой, обрадовался:

— Слава богу! Жена моя долгие годы не могла родить ребенка, хорошо хоть этого змееныша родила.

Сделал он в углу постель и положил туда змееныша. Прошло время. Как-то вернулся пастух домой, а змееныш и говорит:

— Отец, иди посватай мне дочь падишаха. Не сосватаешь, так ударю, что богу душу отдашь.

— Сынок, ― стал отговаривать его отец, ― я пастух, как осмелюсь сватать тебе дочь падишаха?

— Иди, а то убью.

Что оставалось делать отцу? Встал он рано утром, сказал жене:

— Сегодня ты сходи вместо меня к овцам, а я пойду к падишаху.

Возле дворца падишаха сел пастух на камень сватов в стал ждать. Проходил мимо везир, увидел пастуха на камне сватов, рассмеялся и вошел к падишаху.

— Чему ты так смеешься? ― спрашивает его падишах.

— Да продлятся дни твои, падишах! У тебя во дворе пастух сидит на камне сватов, ― отвечает везир.

— Э, раз он пришел, значит, у него есть сын. Видать, он собрал денег и принес калым ― позовем его и поставим условия, каких ему не выполнить. А тогда отрубим голову и ему, а его сыну. На этом и делу конец.

Позвали, пастуха.

— Что привело тебя ко мне, пастух? ― спросил падишах.

— Будь в здравии, падишах! Пришел я сватать твою дочь за моего сына.

— Хорошо, я не против. Твой сын не хуже других. А тебе известны мои условия?

— Нет, падишах.

— Завтра же приведи мне семь нагруженных верблюдов и погонщика-араба. Тогда и отдам свою дочь за твоего сына. А не приведешь ― и тебе, и сыну твоему велю отрубить головы.

Грустный, вернулся пастух домой. Сын спрашивает:

— Отец, что тебе ответил падишах?

— Он поставил такое условие, что нам не выполнить.

— А какое?

— Велел он привести семь нагруженных верблюдов в сопровождении араба. И еще сказал: если не будет каравана, завтра же отрубит нам головы.

— На все божья воля, отец! Ложись спать, к утру что-нибудь придумаем.

Легли спать. Ночью пастух разбудил жену:

— Вставай, надо уходить, не то завтра не миновать нам казни.

Вышли они на улицу, смотрят ― араб гонит семь нагруженных верблюдов.

— Что это? Откуда? ― удивился пастух.

— Это калым за дочь падишаха, ― сказал араб.

Наступило утро, пастух вместе с караваном и арабом-погонщиком отправился к падишаху:

— Вот калым за твою дочь, ― сказал он.

Падишах удивился и говорит:

— Ты выполнил первое мое условие, но остались еще два.

― Какое же второе условие? ― спросил пастух.

— Ты должен построить дворец, как две капли воды похожий на мой. Не исполнишь ― велю отрубить голову.

— Господи, как же мне построить дворец? ― опечалился пастух.

Дома сын снова спрашивает:

— Что сказал тебе падишах?

— Он поставил новое условие. Велит построить дворец, как две капли воды похожий на его. Не построим ― отрубит нам головы.

— Не печальси, отец, ложись спать, утром придумаем что-нибудь.

Ночью пастух опять встал, разбудил жену:

— Вставай, жена, нам надо скрыться, иначе не миновать смерти.

Вышли они из дома, смотрят ― о чудо: стоит дворец, точь-в-точь дворец падишаха. Вернулись они и спокойно легли спать. Утром пастух встал и пошел к падишаху:

— Будь в здравии, падишах, построен дворец, какой ты желал.

— Хорошо. Теперь третье условие, ― ответил падишах. ― От моего дворца до твоего расстели ковер, а по обеим сторонам его пусть сады цветут. В садах пусть поют соловьи, а по ковру пусть едет карета. Выполнишь ― тогда и получишь мою дочь.

Вернулся пастух домой, сын вновь спрашивает:

— Отец, а что теперь сказал падишах?

— Велел он расстелить ковер от его дворца до нашего, по обеим сторонам должны цвести сады, в них должны петь соловьи, а по ковру должна ехать карета. Тогда только он отдаст свою дочь за тебя.

— Хорошо, отец. Бери вот эти зерна и сей их по обеим сторонам дороги от нашего дворца до дворца падишаха.

На другое утро встали пастух с женой, смотрят ― сады по обеим сторонам дороги цветут, птицы поют, а по ковровой дорожке карета едет.

Приехал пастух к падишаху, посадил новесту в карету и привез домой. Выполз змееныш из своего угла и спрашивает:

— Дочь падишаха, нравлюсь я тебе или нет?

Растерялась девушка, не знает, что ответить:

— Скажу «не нравишься», ты убьешь меня. Здоровья тебе, змееныш. Если ты ― моя судьба, то ты нравишься мне таким, какой есть.

Сбросил тут змееныш свою чешую и предстал перед ней красивым юношей.

Пусть они в свое удовольствие проводят время, а мы вернемся к родителям девушки. Дошел до них слух, что зять их ― змееныш. Падишах и говорит жене:

— Раба божья, сходи проведай дочь, узнай, правду люди говорят или просто болтают, что зять наш ― змееныш.

Пришла мать, поздоровалась с дочерью, спрашивает;

— Доченька, а где твой муж?

— Муж мой на охоте, он приходит раз в семь дней.

Видит мать ― нет зятя, и решила она спрятаться и разузнать все. Попрощалась с дочерью, а сама неслышно вернулась и спряталась за дверью. Видит, вечером дочь приготовила постель. Появился змееныш, сбросил с себя чешую, превратился в красивого юношу и прилег на постель. Жена падишаха схватила его чешую и бросила в горящую печь. Сгорела чешуя. Вскочил юноша с постели и успел только крикнуть:

— Дочь падишаха, жаль мне тебя! Пока ты не услышишь о сорока дервишах, не найдешь меня! ― Превратился он в птицу и улетел.

Долго плакала дочь падишаха и упрекала мать. И вот отец и тесть решили построить ей хератхану. Любому путнику в этом доме давали ночлег и кормили вдоволь. Было лишь одно условие: перед сном гость должен рассказать дочери падишаха, откуда он пришел и что видел в пути.

У одного юноши был слепой отец, захотели и они побывать в этой хератхане. Собрались отец с сыном в дорогу, отправились. Шли, шли, проголодались. Погнался сын за ланью, подстрелил ее, освежевал, поели они мяса, пить захотелось.

— Сынок, принеси немного воды, ― попросил отец.

Стал юноша искать родник, но найти не мог. Тогда он поднялся на вершину горы и увидел родник. Вода в нем чистая, прозрачная, а сам родник выложен мрамором. Наполнил он кувшин водой, вдруг видит — идет к нему юноша с двумя ведрами и спрашивает:

— Добрый человек, откуда ты и как тебя зовут?

— Мое имя Ахмад.

— И меня зовут Ахмад, ― обрадовался юноша с ведрами, — давай побратаемся.

Сын слепого согласился. И стали они братьями. Наполнили они ведра водой и пошли вместе. Юноша и про своего слепого отца забыл, идет за Ахмадом. Подошли они к горе, поздоровался с ней Ахмад, скала раздвинулась, пропустила их и снова сомкнулась. Сверху раздался голос:

— Ахмад, ты принес воду сорока дервишам?

— Да, принес.

— Наполни водой сорок кувшинов. Положи сверху сорок яблок и раздай воду, ― приказал голос. Ахмад выполнил приказание. Остался сын слепца у Ахмада до следующей пятницы, так как скала раздвигалась только раз в неделю. А в пятницу вышли оба юноши из пещеры, пришли к роднику. Ахмад наполнил водой свои ведра, сын слепца ― свой кувшин. Поблагодарил юноша Ахмада за гостеприимство, и они разошлись.

Пришел он к отцу, а тот спрашивает:

— Сынок, где ты пропадал?

Рассказал он отцу про Ахмада, и пошли они дальше. Вечером добрались до хератханы. Привели их к дочери падишаха.

— Откуда вы идете, что видели по дороге? ― спросила опа их.

— Ничего мы не видели, а идем мы издалека, ― ответил юноша.