Охота на Сезанна - Томас Свон

Он что-то пробормотал на прощание и ушел.

С утра и в течение всего дня светило тусклое солнце, но мистраль продолжал бушевать, мешая воздух с пылью и грязью. К счастью, на следующий день он прекратился. Ллуэллин и Фрейзер уже испытали на себе действие этого явления и предпочли остаться в отеле. Астрид была хорошо знакома с зимними бурями в Норвегии, но, как она обнаружила, мистраль был не просто холодным непрекращающимся ветром: он очень угнетал. День тянулся медленно и скучно.

Дворец Папы был обозначен в путеводителе тремя звездочками, но он был далеко не самым знаменитым зданием Авиньона. Из этой постройки четырнадцатого века давно расхитили обстановку и гобелены, однако великолепные каменные коридоры и огромные пустые залы все еще сохраняли дух истории, свойственный лишь некоторым зданиям во Франции. Знаки указывали направление к большому залу для аудиенций, помещению около двухсот футов в длину и шириной в теннисный корт. Это было подходящее здание для показа редкой картины французского импрессиониста, и некоторым образом оно добавляло значимости портрету художника, тем более что Сезанн прожил большую часть жизни неподалеку.

Временно установленные микрофоны издавали скрежещущие звуки, которые эхом отдавались от каменных стен и потолка. Была надежда, что большое количество зрителей обеспечит абсорбирующий эффект, надежда, которая сбылась, когда народ стал собираться, прибывая из Валенсии и Сен-Реми. Снова была установлена кафедра, рядом с которой Ллуэллин поставил свою картину.

Педер Аукруст занял место у стены, встав рядом с двумя мужчинами, такими же высокими, как он сам. Он слегка пригнулся, чтобы привлекать меньше внимания, чем стоявшие рядом с ним, и осмотрел публику. Он был впечатлен: все с жадностью смотрели и слушали тех, кто выступал с кафедры в конце зала. Аукруст был уверен, что среди нескольких сотен человек присутствовали агенты безопасности либо полицейские в штатском или, если даже в старом зале не было полиции, Ллуэллин организовал собственную охрану. Если так, то охрана была отлично замаскирована.

В третьем ряду сидел Джек Оксби, на нем был двубортный пиджак, вокруг шеи повязан пестрый галстук, а на голове красовался берет. Берет спускался почти на его толстые очки в черной оправе. Казалось, Оксби слушает с жадным вниманием. Это впечатление оставалось, даже когда он незаметно повернулся и тихонько огляделся, а потом беззаботно записал что-то в блокноте.

Ллуэллин и Фрейзер вернулись в отель вскоре после одиннадцати часов. Астрид, полусонная, лежала в постели Ллуэллина, натянув одеяло по самые плечи. Ллуэллин взглянул на ее припухшее лицо и нежно погладил по щеке.

– Не спишь? – прошептал он.

– Нет, – ответила она. – Кажется, уже поздно?

– Двенадцатый час.

Она повернулась на спину и посмотрела на него.

– Было много народу?

Он кивнул:

– Боюсь, они не смогли хорошенько рассмотреть портрет. Слишком большой зал, чтобы показывать такую маленькую картину. – Он улыбнулся. – Но они хлопали.

Она взбила подушку и похлопала по ней.

– Иди ко мне и расскажи об этом.

После презентации во дворце Аукруст вернулся в отель «Даниэли» и приготовился выехать рано утром. В его мозгу отпечаталась ясная дата и день недели: суббота, 10 января. Он рассчитывал на то, что сможет завладеть картиной в Авиньоне, но эти надежды не оправдались. Лучше было проверить, кто охраняет Ллуэллина, чем столкнуться с невидимым кольцом, не зная, есть ли ловушки и где они могут быть.

Порывы ветра продолжались, но к полудню, когда Педер доехал до Экс-ан-Прованса, мистраль наконец стих. Педер волновался все сильнее. У номера 104 он вставил ключ и повернул его, открыв дверь. Тубус двадцать дюймов длиной был там, где он его оставил.

Глава 52

Еще до полной остановки самолета Александер Тобиас вышел в проход и открыл верхнее отделение, чтобы достать ручной багаж жены и спортивную куртку, в то же время удерживая свой чемодан. Жена, удивленно за ним наблюдая, терпеливо ждала, когда ей сообщат, что за невероятно ценный груз находится в старом чемодане. Однако она не удержалась и сказала:

– Ты больше привязан к этому старому чемодану, чем ко мне и всем своим внукам, вместе взятым.

– Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, – извиняющимся тоном ответил Тобиас, не желая, чтобы простое замечание переросло в длительный скандал. Они миновали таможню, где с ними обращались весьма почтительно: молодая женщина с официальным значком взяла их билеты на багаж и провела в начало терминала. Их ожидал 290-й «мерседес», рядом с которым стоял полицейский в штатском.

С того момента, как Хелен Тобиас села в кресло первого класса самолета до Испании, и до того, как они вышли из аэропорта, она все больше подозревала, что ее муж выполняет миссию величайшей важности, и его привязанность к старому чемодану выдавала это. Хелен Тобиас не была наделена красивой внешностью, но годы пощадили ее: волосы были белоснежными, а глаза и рот оживляли лицо, круглое, полное и совершенно беззаботное. Тридцать пять лет брака с полицейским научили ее терпению и отточили интуицию.

– Ты не все мне рассказал. – Она секунду смотрела на него, потом добавила: – Ну и когда расскажешь?

– Я обещал никому ничего не говорить. Пока мы не пересечем границу Франции.

Она взглянула на часы на приборной панели и установила на своих местное время.

– Когда это произойдет?

– Полтора часа до границы, еще час до Перпиньяна. – Он показал на карте, которая лежала между ними. – Сегодня мы там остановимся и выедем с утра. У нас четыре дня на то, чтобы осмотреться. Я говорил, что мы приедем шестнадцатого, в пятницу. – Он нежно улыбнулся ей. – Это же Франция, а ты ее любишь.

– Александер, – Хелен очень отчетливо произнесла его имя, дабы ее муж понял, что она не станет слушать этот бред и что у нее накопилось немало вопросов, – ты только сказал мне, что мы едем в городок под названием Экс-ан-Прованс на юге Франции, а мы полетели в Барселону и только теперь едем, как ты говоришь, во Францию. Я все терпела: и то, что мы полетели первым классом, и то, что ты так прицепился к этому ужасному чемодану, даже то, что ты ходил в туалет так часто, что я убедилась, что у тебя простатит. Я не спрашивала, почему мы прошмыгнули через таможню, а потом уселись в этот дорогущий автомобиль, который, как я вижу, охраняется. Теперь я настаиваю на том, чтобы ты рассказал мне, в чем дело.

– На самом деле у меня кое-что в чемодане. Это принадлежит человеку по имени Эдвин Ллуэллин, который попросил меня доставить это к нему. Он попросил, чтобы я взял тебя с собой и чтобы мы путешествовали первым классом.

– Не скажешь, что это?

Он повернулся к ней, улыбнулся и сказал:

– Скажу, когда мы приедем в Перпиньян.

Глава 53

Маргарита Девильё в последний раз прошлась по дому, включила сигнализацию и вышла к машине. Эмили была за рулем и ждала, пока Маргарита сядет подле нее. Неожиданно в конце подъездной аллеи появилась машина и резко остановилась, преградив им дорогу. Обе узнали автомобиль и были ошеломлены: это был фургон Педера Аукруста. Маргарита выбралась из машины с резвостью ребенка.

– Педер, – закричала она, – где вы были?

Он подошел к ней с раскинутыми руками, но остановился в нерешительности, неуверенный в приеме, какой окажет ему Маргарита.

– Я прошу прощения, – сказал он с самой широкой улыбкой, на которую был способен. – У меня были неотложные дела… Простите.

– И я разочарована, – решительно сказала Маргарита. – Я волновалась за вас. Вы исчезли и ни разу не позвонили.

Он отвернулся от нее, опустив голову, как будто ребенок, которому выговаривают.

– Это семья, – оправдывался он. – Мне пришлось уехать в Осло. У меня был тяжелый период.

– У меня тоже, – возразила она. – Умер Фредди Вейзборд.

Он молчал, склонив голову.

– Вас обвиняют в том, что это вы его убили.

– И вы верите в такую ложь? – со злобой спросил он. – Кто это говорит?

– Этот мерзавец Леток. Он сказал, что вы были у Фредди в тот вечер, когда он умер. Он сказал, что у вас были причины убить его.

– Убить Вейзборда? – Аукруст делано засмеялся. – Он был больной старик, который умер бы и без моей помощи.

Он медленно опустил руки по швам, Маргарита наблюдала за ним. Она видела, что он все еще смотрел в сторону.

– Вы его убили, Педер?

– Нет.

Он твердо посмотрел ей в глаза и не отрывал взгляда в течение нескольких секунд. Но все же отвел глаза первым и сказал:

– Портрет. Он у меня.

Она указала на машину:

– Он с вами?

– Да, но без рамы.

– Вы можете сделать новую. Я хочу видеть картину. Он вытащил из машины тубус, бережно вынул свернутый холст и развернул его.

– Смотри, Эмили! Месье Сезанн вернулся домой.

Глава 54

Студенты университета собрались маленькими группами вокруг круглых столов, выставленных из кафе на северной стороне главной улицы столицы старого Прованса. Аллея Мирабо была изумительно красива, особенно когда четыре ряда огромных платанов создавали летний навес из мягкой зелени, через которую на землю падали тысячи солнечных лучей. Называемый просто Эксом, словом, произносившимся на разные лады, Экс-ан-Прованс был городом удивительной мудрости, где даже посреди зимы в безоблачный и безветренный день кофе на открытом воздухе был восхитительным.