Его покорная невеста (СИ) - Щабельник Виктория "Тера"

Он сфокусировал эти пугающие глаза на мне, улыбнулся, явив удлинившиеся клыки, и одним движением вырвал дверь. Она все еще искрилась, пока летела по коридору. После, преодолев разделяющее нас расстояние, проделал то же самое с моей дверью, схватил за руку, и, перекинув на плечи, рыкнул:

— Держись.

Я двумя руками и ногами вцепилась в него, зажмурив глаза. А после он стремительно взобрался вверх по отвесной стене, вцепился в решетку, разделявшую казалось бы бездонные уровни, и, держась одними пальцами рук, преодолел пропасть, чтобы переметнуться на другой уровень. Вырубил не глядя двух бойцов, которые, едва нас увидев, попытались стрелять. А просто передвигался в бешеном ритме, не замечая вокруг опасности, прикрывая меня своим мощным телом и уворачиваясь от пуль.

Это было слишком даже для меня. Голова закружилась, видимо от голода и волнения, я очень боялась, что в какой-то момент мои ладони разомкнутся, и я просто соскользну с его спины.

— Держите их! Стреляйте! Не зацепите девку! До меня донеслись крики наших охранников. Рядом просвистели пули, от которых Горан резво уходил в сторону, унося нас, прочь из зоны действия аппарата. Пламя взрывов опаляло одежду, волосы и кожу. А после, когда мы почти выбрались из глубокого колодца, отделявшего нас от свободы, в нас все-таки попали. Новый взрыв буквально сорвал меня со спины Горана, и отшвырнул вниз, где меня поймали на воздушную подушку в нескольких метрах от каменного пола. Целителя никто не ловил, и всей своей массой он тяжело упал вниз. Я слышала звук, с которым его тело ударилось о дно колодца, и почти уверилась в том, что ему не выжить и прикрыла глаза, борясь со слезами. Все произошло так быстро, и так мало нас отделяло от свободы!

Рядом со мной захрустел камень, и я приоткрыла глаза, ожидая увидеть Карающего и плюнуть ему в лицо. Но к моему удивлению, надо мной возвышался незнакомый мужчина в форме армии Альянса, в руке он сжимал модифицированный плазменный армат. И я поняла, кто сделал тот самый точный выстрел, увидев широкую ухмылка посланную мне незнакомцем.

Мне не дал вырубиться голос Карающего, который с мягкой улыбкой на удивительно моложавом лице произнес:

— Решили рискнуть? И проиграли. Твой император что-то не торопится тебя спасать. И меня посещают сомнения в том, что он вообще решится это сделать. Что же, у меня есть способ его подстегнуть, и показать всей империи, какие вы опасные твари.

Мы с Гораном находились на открытой круглой площадке, под нами была уже привычная пустота. На много миль под нами. Вокруг в виде амфитеатра располагались многочисленные места для публики, приглашенной на суд. Суд был, естественно над нами. Я поддерживала под плечо едва живого после падения и трансформации Горана, регенерация которого не успевала залечить многочисленные раны, старательно не замечая злобных криков зрителей в наш адрес. Здесь и сейчас мы были врагами, причиной всех бед честных жителей империи.

На много миль под нами. Вокруг в виде амфитеатра располагались многочисленные места для публики, приглашенной на суд. Суд был, естественно над нами. Я поддерживала под плечо едва живого после падения и трансформации Горана, регенерация которого не успевала залечить многочисленные раны, старательно не замечая злобных криков зрителей в наш адрес. Здесь и сейчас мы были врагами, причиной всех бед честных жителей империи. Стоило угрозе нападения Альянса отступить, как на первое место снова выступила ненависть к вальгасам, а мы оказались их единственными доступными для расправы представителями. Жители Иерона, пожелавшие лицезреть акт правосудия, не побоялись покинуть относительно безопасную столицу, чтобы лично убедиться в том, что главная опасность их существования уничтожена.

— Противные высшим силах существа, мерзкие порождения врага человеческого. Они посмели забраться на самую вершину власти, чтобы управлять нами, уничтожать и контролировать, — у Карающего был поистине завораживающий толпу голос. И легкий ментальный посыл только слегка облегчал ему задачу. Его слушали, ему верили. И готовы были идти за ним до конца. В этот момент я сама была готова поверить, что я мерзкое зло, которое заслуживает смерти.

Чисто технически нас обоих можно было с большой натяжкой назвать представителями вершины власти, но спорить с Карающим, преисполненным в этот момент высоким вдохновением и благоговейным трепетом перед человечеством в целом и перед миссией сохранить его чистоту в частности, было бесполезно.

— Заслушаешься! — буркнул Горан, скривив запекшиеся от крови губы. Сейчас он выглядел почти как обычно, если не считать чрезмерной помятости. Но Карающий успел уловить момент и продемонстрировать миру то, чем он еще недавно был. Продемонстрировать наглядно и во всей красе. И если у кого-то были сомнения на наш счет, после видео нашего несостоявшегося побега, они развеялись.

После неудачного побега нас временно замуровали в разных одиночных камерах, стены мрачно мерцали знакомым камнем, высасывавшим остатки моих сил. Было тяжело дышать и мыслить. А впереди ждало представление, которое Карающий старательно готовил для своих сторонников и противников. Сторонником нужно было показать свою власть, возможности и бескомпромиссность, противников же следовало запугать и явственно показать то, что могло бы их ждать, посмей они восстать.

— Почему они так нас ненавидят? Мы же не сделали им ничего плохого? — не выдержала я очередного выкрика с проклятием.

— Они ненавидят не тебя. Они тебя совсем не знают. Но они ненавидят и боятся того, чего не способны понять. Мы для них другие. Когда-то людям было трудно свыкнуться с мыслью, что среди них есть маги. Несколько сотен лет их истребляли. Так же, как и нас. Теперь же, когда маги доказали свою полезности и силу, мы стали наследием страшной сказки, которой пугали детей. Мы угроза, вокруг которой можно объединить силы и деньги. И пока мы есть, с нами можно бороться. Как только мы исчезнем, будет что-то другое.

— Я не думала, что все закончится так… — я вскинула голову и смело осмотрелась по сторонам. Искривленные ненавистью лица желали нам немедленной кары.

— Уничтожить! Они заплатят за все! Чудовища! Убить их!

— Прости, что не защитил, — прошептал Горан, сжимая мою ладонь здоровой рукой.

— Кстати, хочу напомнить, что я все еще заинтересован в способностях вашей пленницы, о которых нам доложили наши шпионы и не откажусь ее забрать, как только вы разделаетесь с проблемой в лице этого ненормального вальгаса, — заявил Карающему его союзник. Благодаря уверенности в собственной непобедимости и силе, Карающий допустил плинирийцев слишком близко к себе. Не имея особых способностей, полагаясь лишь на ментальную силу, ему удалось захватить власть, но не уничтожить бывшего правителя. Сильного, хитрого и коварного. Альянс, заключая союз с мятежником лишь надеялся на то, что сможет откусить побольше от империи до того, как вернется император. Раз уж убить сразу его не получилось. Хотя, существовала небольшая вероятность, что Карающему удастся его план. И именно поэтому Крейг, представитель Альянса откровенно скучал, но не мог покинуть амфитеатр.

— Я не могу позволить двум монстрам избежать наказания! — упрямо возразил Нолан.

Хотя, признаваясь откровенно, он бы и сам был не против оставить девушку себе. Жить без страха смерти мечтают многие. И если она действительно может делать то, о чем им доложили, это открывало невероятные перспективы. Разумеется, было бы невероятно сложно ее контролировать, если ей удалось так быстро уйти из-под его влияния. Зато ее способности компенсировали все неудобства и трудности. Все, что нужно было сделать — избавиться от ее защитников. Возможно, он бы даже оставил в живых этого целителя. Вряд ли он смог долго сопротивляться, когда этой девке угрожает опасность. Жаль, что когда он организовывал на нее покушения, узнав о намерении императора жениться на сироте, он ничего о ней не знал. Даже не предполагал. И задействовал все свои связи, все влияние на тех, у кого было свое видение того, кто именно должен сидеть на троне рядом с императором, чтобы сделать выживание его новой невесты невозможным. Но тут над ним посмеялась сама судьба в лице ненавистного императора, дав ей в защитники тех, кого он намеревался использовать в собственных целях.