Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Дэвид Чэндлер

Сражаясь с критицизмом и поднимая боевой дух, Пол Пот заметил, что годы власти Демократической Кампучии можно оценивать в контексте «наших побед» и «наших ошибок». Первых было больше. Линия Демократической Кампучии была, по его мнению, «совершенно верной». Четырехлетний план, к примеру, «продвигался вперед хорошо, с учетом того, что у нас было так мало капитала… [Мы] голодали, но делали все, чтобы вьетнамцы не смогли стать нашими господами». Пол Потумолчал о провале плана и о том, к каким огромным человеческим потерям он привел.[304]

Говоря об «ошибках», Пол Пот признал, что их «немало, как крупных, так и мелких. Это политические, организационные ошибки и ошибки, допущенные всеми нами». Ни одна из них не была точно названа, а ответственность за их совершение не возлагалась на конкретных людей, политическую группу, регион или направление политики. Главная ошибка, по словам Пол Пота, была неизбежна и, таким образом, ошибкой вовсе не являлась: «У низших классов, впервые получивших государственную власть… было мало опыта; три года [для них] это недостаточно, чтобы приобрести его». Неопытные люди («бедные и пустые»), разумеется, пользовались расположением режима именно потому, что они не были испорчены прошлым. Пол Пот умолчал о своем собственном недостаточном опыте управления. Вместо этого он отметил, что «мы все были в чем-то неумеренны [лоёслох]» (курсив добавлен автором). Примеры крайностей не последовали; слушатели на мгновение отвели глаза, отлично зная, что имел в виду Пол Пот. Они и были теми людьми, кто совершил либо санкционировал эти самые «ошибки». Спустя семь лет времени на сожаление не осталось. Как-никак, заметил Пол Пот, «в мировой истории не найдется страны, не делавшей ошибок».

Последовавшее затем «краткое обращение к всемирной истории» было упражнением в самооправдании, целью которого было удержать «врагов и других от изменения [бонгвае бонгвил] истории Демократической Кампучии» — по-видимому, посредством акцентирования нарушений прав человека или давних связей ДК с коммунистическим блоком. Воспроизводя некоторые из победоносных гипербол 1970-х, Пол Пот намекал на то, что Демократическая Кампучия по-прежнему оставалась самым прекрасным государством в мире. Одна за другой перечислялись такие страны, как Советский Союз, Китай, Вьетнам, Соединенные Штаты, Великобритания, Франция и Австралия (!). Они получили краткую оценку и были названы «нуждающимися». Пол Пот отметил «трудности», с которыми столкнулся в период с 1917 до 1935 года (т. е. до начала сталинских чисток) Советский Союз. Китайская экономика после тридцатисемилетнего развития по-прежнему находилась на «низкой стадии». Истощенный гражданской войной Вьетнам, столкнулся с «неразрешимыми проблемами», потому что был «беднейшей страной в мире». Затем Пол Пот спросил: «А что Америка, Франция, Англия и Австралия — они хороши?» Едва ли. Их следует презирать из-за того, что их «настоящее лицо» было лицом «пожирателей земли, уничтожителей народов, мегаколониалистов… и попирателей человеческих прав». Сделав эффектную паузу, Пол Пот продолжил: «Подлинный характер Демократической Кампучии куда возвышенней, чем у этих стран. Демократическая Кампучия никогда не доходила до узурпации или до оккупации [тёрум-лоп… тё чхлеан пеан] кого бы то ни было».[305]

Представление о том, что Камбоджа «светлее солнца и безгрешнее Папы Римского», разделялось всеми камбоджийскими режимами, правившими ею после достижения независимости. Исключение составляла Народная Республика Кампучия и государства, пришедшие ей на смену. Они подчеркивали необходимость существования в том же мире, в котором жил Вьетнам. Действительно, представление Пол Пота, рассчитанное на поднятие духа аудитории, напоминало обращения Сианука, с которыми тот выступал в 1960-х годах, стой очевидной разницей, что собственное «я» Пол Пота, история его жизни и амбиции не так выступали на первый план.[306]

В заключительной части своей речи Пол Пот подверг критике концепцию «важных личностей» в истории (исракчун), обратившись к примеру Наполеона, «прах которого был помещен в памятник под названием Инвалиды». «Что представляла собой личность Наполеона? Он обрел власть в результате переворота, назвал себя императором и завоевал все страны Восточной и Западной Европы, распространяя неисчислимые бедствия, — без малейшего намека на нравственность».[307]

Затем Пол Пот упомянул четырех камбоджийцев, живших в XIX веке и оказывавших сопротивление французам. Отметив, что те не могли освободить страну, он снова сделал паузу, затем продолжил: «Если выбирать между этими героями и Демократической Кампучией, кто окажется лучше?.. Демократическая Кампучия гораздо лучше любого из этих исторических героев. Мы можем сказать, что на протяжении всей более чем двухтысячелетней истории достоинства, качества, подлинный характер и ценность Демократической Кампучии оказываются лучшими».

Одна интересная деталь: в заключительной части речи Пол Пот, само воплощение Демократической Кампучии, упомянув о себе лишь мимоходом («П. П.») и ни разу не употребив слово «я», просил аудиторию сравнить государство, чьи триумфальные победу и будущее он олицетворял, лишь с горсткой сомнительных личностей XIX столетия и жестоким французским императором. «Демократическая Кампучия», как и сам оратор, была скромнее и нравственней, чем «пожиратели земли и мегаколониалисты». Даже со своими «ошибками», сказал Пол Пот, Демократическая Кампучия действовала лучше других социалистических стран. Вывод из этих сравнений был растолкован Пол Потом. Став добродетельными, они больше не нуждались в самосовершенствовании и перестали владеть прошлым, с которым им было необходимо распрощаться. Не прибегая к этому термину (и ни разу не сказав «я»), Пол Пот описал свое собственное просветление. Тем самым он продемонстрировал полное безразличие к происходящему в мире. Существовала ли вероятность того, что Пол Пот и его батальонные и бригадные командиры действительно готовились управлять страной в 1990-е годы?

Как и во многих случаях на протяжении всей карьеры Пол Пота, мы становимся свидетелями еще одного мероприятия в ходе которого он оказывается на виду и в тени, удерживающим контроль, но притворяющимся, что такого не было, изображающим из себя равного, но властвующим над жизнью и смертью каждого, кто его слушал. И при этом за тем или иным изысканным оборотом его речи скрывалась склонность к жестокости, самодовольству и террору, которую его слушатели, разумеется, одобряли.[308]

В конце 1980-х годов «холодная война» сбавила обороты, и центр расстановки сил слегка переместился в Юго-Восточную Азию. Это перемещение ускорило попытки камбоджийских фракций и иностранных держав положить конец гражданской войне в Камбодже и достичь понятного политического решения. Это было вызвано несколькими причинами. Самая важная из них — размывание коммунистической гегемонии в Восточной Европе в ответ на политику либерализации, которую проводил Михаил Горбачев. Китайский режим тоже осторожно двигался к рыночной экономике. В экономическом смысле этот дрейф был связан с союзом китайцев и Соединенных Штатов. Тем временем в Таиланде власть постепенно переходила от фракции военных к гражданским политикам с коммерческим мышлением, не видевшим выгоды (за исключением выгод для военных) от оказания поддержки бесконечной гражданской войне и от постоянно напряженных отношений с Вьетнамом.

Влияние этих перемен ощущалось во Вьетнаме, Камбодже и вдоль тайско-камбоджийской границы. Одно из следствий — уменьшение экономической и военной помощи, оказываемой советским блоком Камбодже и Вьетнаму, а также возрастание расходов Вьетнама на содержание крупной действующей армии в Камбодже. Второе следствие заключалось в том, что Вьетнам, как и Китай, тоже искал способы перехода к рыночной экономике и хотел тратить меньше ресурсов на оборону. Наконец, вьетнамские руководители надеялись на то, что вывод войск из Камбоджи смягчит по отношению к ним позицию Соединенных Штатов. На протяжении 1980-х годов численность вьетнамских войск в Камбодже постепенно сокращалась. В сентябре 1989 года состоялась церемония вывода последних восьмидесяти тысяч вьетнамских военных из Камбоджи. Оставшиеся подразделения, присутствие которых держалось в секрете, состояли из технического персонала, которого не хватало армии Народной республики.[309]

По иронии судьбы, вывод войск усилил позиции правительства в Пномпене. Сначала оно с осторожностью начало отвечать на давление народа, желавшего ослабления правительственного контроля над экономикой и расширения круга разрешенных буддистских обрядов. Законодательные акты, принятые вскоре после вывода вьетнамских войск из Камбоджи, разрешили продавать и покупать недвижимость, сделали буддизм государственной религией, а возрастные ограничения на вступление в буддистское монашество были отменены. Эти три меры стали популярными, и их отмена вызвала бы бурю негодования. Возможно, в противовес этим реформам в 1989 году и было объявлено, что Пол Пот «уходит от дел».