Мнемоскан - Роберт Сойер

— Программисты пытаются воспроизвести человеческий мозг в компьютере уже больше столетия. Кто-то считал, что для этого достаточно лишь подобрать правильные алгоритмы, другие пытались строить математические модели нейронных сетей, третьи — что это как-то связано с квантовыми вычислениями. Никто из них не достиг успеха. О, компьютеры теперь умеют делать всякие умные штуки, но пока что никому не удалось построить с нуля компьютер, который бы обладал самосознанием как я или вы, мистер Дрэйпер. Ни разу, к примеру, ни один компьютер не попросил «Не выключайте меня». Ни разу ни один компьютер не задумался о смысле жизни. Ни разу не написал роман-бестселлер. Мы думали, что способны научить машины делать подобные вещи, но пока что мы этого не умеем. — Он посмотрел на присяжных, потом снова на Дешона. — Однако перемещённые биологические сознания, которые мы создаём, способны на всё это и многое другое. Они способны на те же виды мыслительной деятельности, что и другие люди.

— Вы сказали «другие люди», — заметил Дешон. — То есть вы считаете копии людьми?

— Разумеется. Эта медаль свидетельствует о том, что они целиком и полностью проходят тест Тьюринга: нет такого вопроса, на который они не ответили бы неотличимо от ответов других людей. Они — люди.

— Осознают ли они себя?

— Вне всякого сомнения. Так же осознают, как вы или я. Собственно, несмотря на некоторую разницу в напряжениях, электрические профили скопированного и оригинального мозга идентичны на правильно откалиброванных энцефалограммах.

— Но — простите меня, доктор Портер, я не хочу показаться непонятливым, но — если вы не знаете, чем вызывается сознание, то как вы можете его воспроизвести? Откуда вы знаете, что воспроизводить?

Портер кивнул.

— Рассмотрим такую аналогию: я совершенно не разбираюсь в музыке. Когда я учился в школе, там считали, что если мне дать в руки музыкальный инструмент, то я буду представлять опасность для каждого обладающего слухом человека, так что я посещал занятия по вокалу вместе с остальными лишёнными музыкального слуха детьми. Так что я вообще ничего не знаю о том, что делает Пятую симфонию Бетховена музыкальным шедевром. Однако я инженер, и если вы принесёте мне её на CD и попросите переписать на карту памяти, я это сделаю. Я не буду искать на CD «музыкальность», не буду выискивать «композиторский гений». Я просто скопирую всё, что там есть, на другой носитель. И именно это мы и делаем, когда переносим сознание.

— Но если вы не знаете, что искать, то не можете ли вы пропустить что-нибудь важное?

— Нет. Большинство психологов скажет, что даже если всё, что мы сделаем — это воспроизведём карту связей между нейронами и различий в уровнях нейротрансмиттеров, то мы захватим всё, что есть в мозгу осмысленного. А мы определённо это делаем.

— Но это ведь огромный массив данных, — сказал Дешон.

— Не такой огромный, как может показаться, — ответил Портер. — Мы нашли в них массу фрактальных резонансов — что означает, что одна и та же комбинация повторяется снова и снова на разных уровнях детализации. Эти данные очень хорошо сжимаются, если кому-то придёт в голову их хранить. — Я настороженно выпрямился, услышав эти слова, но поскольку я сидел позади Карен, то не смог встретиться с ней взглядом.

— Так что, копируя информацию, вы также копируете и сознание вместе с ней? — спросил Дешон. — Простым копированием связей и уровней нейротрансмиттеров?

— Ну, кое-кто утверждает, эти вещи не являются истинными физиологическими коррелятами сознания — что сами по себе они не являются физическим проявлением осознанных мыслей — и указывают в качестве доказательства на парамеций.

— Парамеций? — повторил Дешон.

— Да. Гмм… ваша честь, вы позволите?…

Херрингтон кивнул, и Портер с видимым облегчением выбрался из тесного свидетельского места. Он вытащил из другого кармана пиджака маленький пульт дистанционного управления, и на телестене начали появляться изображения.

— Парамеции, — сказал Портер, — это разновидность простейших — одноклеточных организмов. У парамеций нет нервной системы, поскольку нервная система состоит из специализированных нервных клеток, а одноклеточное существо, разумеется, не может иметь специализированных клеток. И всё же, без нейронов и нейротрансмиттеров, парамеция может обучаться. Безусловно, не слишком многому — но может. Вы можете научить её тому, что если она оказывается на распутье, то движение влево всегда заканчивается лёгким ударом тока, а вправо — получением пищи. — Изображения на стене иллюстрировали его слова. — Каким-то образом парамеция запоминает это, несмотря на полное отсутствие нервной системы. И это наводит на мысль о возможности того, что вовсе не нейронные сети отвечают за наше самоосознание.

— Но тогда, — сказал Дешон, — что же за него отвечает?

На телестене появились новые изображения.

— Одна из версий, — сказал Портер, — гласит, что микротрубочки, составляющие экзоскелет клетки — это то место, где находится микроскопическое сознание парамеции — да и человека тоже. Микротрубочки — это словно початки индейской кукурузы[18]: они пустые внутри, но сверху покрыты зёрнами. И, как и на кукурузном початке, эти зёрна могут образовывать узоры. Некоторые утверждают, что узоры эти могут двигаться и реплицироваться как клеточные автоматы, и…

— Клеточные автоматы? — переспросил Дешон.

Новые изображения, похожие на ожившие кроссворды.

— Да, именно так, — сказал Портер. — Представьте себе поверхность микротрубочки как свёрнутую в трубку решётку, состоящую из квадратных клеток. Представьте себе, что некоторые из квадратиков чёрные, а некоторые — белые — вот почему я помянул именно индейскую кукурузу. Представьте себе также, что квадратики выполняют простые правила, такие как: если ты чёрный квадрат, и по крайней мере три из восьми соседних квадратов также чёрные, то ты должен стать белым. — На телестене возникла иллюстрация.

— Видите? — спросил Портер. — Очень простое правило. Но, выполняя подобные правила, квадратики начинают образовывать сложные узоры. К примеру, можно получить формы-бумеранги, представляющие собой устойчивую конфигурацию чёрных клеток, которая движется по решётке — каждый раз, как применяется базовое правило, весь этот кластер сдвигается на одну клетку влево. Вы также можете получить формы, которые пожирают другие формы, и большие формы, которые распадаются на две меньшие, но в остальном идентичные формы. — Мы увидели все эти вариации на телестене.