Разрушенный - Мари Мур

зайти, кроме меня. Наверное, память предательски воспроизводит его аромат из-за воспоминаний, вызванных песней. Либо это что-то вроде эффекта дежавю, и мозг играет со мной в коварную игру.

Но мне нужно собираться, иначе я опоздаю. У меня осталось не так много времени, и скоро за мной зайдет Киллиан. Я распускаю волосы и беру красное платье. Оно доходит до середины бедра, а его декольте слишком откровенное. Я могу назвать его вызывающим. Поэтому откладываю его и решаю надеть другое.

Взяв с кровати черное платье, я подношу его к груди. И еще до того, как успеваю надеть его на себя, позади меня раздается:

– Выбери черное.

Ахнув от неожиданности, я быстро разворачиваюсь в сторону голоса. От резко подскочившего пульса, я вот-вот потеряю сознание. Сердце до того быстро бьется, что я едва могу с ним справиться. И мне кажется, оно окончательно выскочит из груди, когда я вижу его.

Кэш стоит на балконе, позади него ночное небо и город, переливающийся яркими огнями. На нем черный пиджак и брюки, и Кэш практически сливается с темнотой в номере.

– Кэш… – едва слышно произношу я. Это все, на что я сейчас способна.

Он заходит в спальню, и у меня потеют ладони. Номер, утонувший в полумраке, и в нем только я и он. Кэш идет ко мне и смотрит на меня глубокими пробирающими глазами, в которых я улавливаю восхищение, голод и подавленные желания.

Я вижу его мускулистые плечи и грудь, его рельефные мышцы хорошо просматриваются под одеждой. Темные волосы, коротко стриженные на висках и длинные на макушке, спадающие на лоб шелковистыми прядями. Может быть, на моем месте другая стала звать на помощь или пыталась убежать. Но я уверена, что могу ему противостоять.

Кэш уже совсем близко рядом со мной. Еще один шаг и он вторгнется в мое пространство. Прижимая платье одной рукой к груди, я выставлю вторую перед собой, чтобы остановить Кэша. Он замирает, когда моя ладонь упирается в его каменную грудь. Я чувствую, как под моими пальцами напрягаются его мышцы.

Кэш опускает голову и несколько секунд смотрит на мою руку, стремящуюся его оттолкнуть. А затем поднимает на меня взгляд, и я вижу в нем боль. Много боли.

Наверняка раньше это бы подействовало на меня. Но сейчас я скорее умру, чем позволю этому как-то повлиять на мою решимость.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришел увидеть тебя.

– Мне кажется, ты и так достаточно видел, – я крепче прижимаю платье к груди. Ненавижу, что оказалась перед бывшим в таком уязвимом виде. – Тебе пора уходить.

– Я не уйду, – спокойно произносит он. – Я никуда не уйду без тебя, принцесса.

Принцесса. 

Слышать это прозвище, сказанное его голосом, все равно, что вонзить кинжал себе в грудную клетку.

– Не называй меня так, – строгим тоном произношу я.

На лице Кэша появляется ухмылка. Вынуждена признать, что она не растеряла своей привлекательности за эти годы. К сожалению, Кэш все тот же соблазнительный засранец.

– Хорошо, – говорит он, не отрывая от меня глаз. – Тогда скажи, как мне тебя называть? Любимая? Жена? Мой смысл жизни?

Его слова действуют на меня, как поднесенный огонь к канистре с бензином. Кэш считает, что явится ко мне, и я вот так просто приму его после всего, что он мне сделал? Как он смеет на что-то надеется после всего, что я пережила?

– Ты серьезно? Ты забыл наш последний разговор и все, что ты мне тогда сказал? Я помню все по последнего слова. Я помню, как ты бросил меня, когда я пережила самое страшное, что могло случится с девушкой. И теперь у тебя хватает наглости просто так сюда заявиться и разбрасываться такими словами?

Ухмылка мгновенно пропадает с его лица, челюсть напрягается, а в глазах застывает мучение и вина.

– Я не мог поступить иначе. Твой отец пригрозил…

– Мне не важно, что сказал мой отец! – рявкаю я. – Он мог сказать все, что угодно. Мне важно, что сказал ты. Мне важно, как поступил ты, Кэш. А твои поступки говорят сами за себя. Ты ни разу не навещал меня в больнице и сделал все, чтобы между нами не осталось ничего, кроме ненависти и презрения.

Я вижу, как мои слова буквально разрушают его.

– Послушай меня, Ким… Я сделал тебе больно, но у меня были причины…

– Я любила тебя больше всего на свете. Я готова была умереть за тебя. И уж точно бы я не позволила моему отцу встать между нами. А ты… ты… – я сжимаю ладонь в кулак и в отчаянии бью его в грудь. – Ты растоптал все, что между нами было. И не нужно перекладывать вину на моего отца, ясно?

Как бы я не научилась управлять своими эмоциями, но главная проблема в том, что все мои фразы причиняют боль не только Кэшу. Они также разрывают меня на кусочки. Я чувствую что-то соленое на своих губах и быстро смахиваю слезы.

Мне нужно успокоиться. Я закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Сколько раз я пыталась выбросить Кэша из головы? Сколько раз пыталась забыть его и убеждала себя, что он остался в прошлом? Сколько раз представляла нашу встречу и думала, что ничего не почувствую?

Я делала это миллионы раз.

Но все же… Мне мучительно больно.

Вдруг я чувствую, как мое лицо обхватывают теплые ладони, и от этого прикосновения меня пронзают электрические разряды. Горячее дыхание скользит на моих губах, и я резко открываю глаза. Лицо Кэша так близко рядом с моим, а его палец проводит по моей щеке, зажигая передо мной множество воспоминаний.

Я вспоминаю, как прижималась к нему и терялась в его объятиях, надеясь, что он будет со мной всегда. Вспоминаю, как Кэш целовал меня, а его взгляд хранил в себе столько чувств, будто я была для него единственным важным значением.

Это может звучать, как безумие, но мне кажется, что сейчас он смотрит на меня так же.

– Мне чертовски жаль, Ким, – шепчет Кэш. – Я знаю, что виноват.

Он смотрит мне в глаза, будто заглядывает в самую душу. При таком расстоянии я могу видеть, как он изменился. Мягкие плавные черты, которые были у него в старшей школе, стерлись, стали более мужественными и жесткими – выразительные скулы, сильная линия челюсти. Но его глаза остались такими же пронизывающими и глубокими. Такими же красивыми и завораживающими.

Я сглатываю и ненавижу, как все внутри меня предательски откликается на него.

– Не было ни одного дня, чтобы я не проклинал себя за эту ошибку. Не