«Гран-При» для убийцы - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А воинская часть? Какая это часть?
— Кажется, штаб полка или что-то в этом роде. Точно не знаю. Но ничего особенного. Они находятся довольно далеко от города, в Нижнем Ингаше. Туда можно добраться либо на поезде, либо на вертолете. На вертолете лучше, так как от железнодорожной станции нам придется ехать еще около сорока километров. А сейчас у нас дороги просто непроходимые. Прошли сильные дожди.
— В таком случае мы полетим вертолетом, — решил Мовсаев. — Мы должны посетить все пять объектов. Если не найдем там ничего, начнем проверку остальных организаций. И если понадобится, проведем здесь неделю, две, месяц, но проверим каждое предприятие, даже школу и больницу, откуда могли уйти ящики в Москву. Если, конечно, к тому времени мы еще не будем знать, что именно лежало в этих ящиках.
— У вас мало времени?
— Очень. По нашим сведениям, террористы очень опасны. И они готовят грандиозную акцию, о которой мы ничего не знаем.
— Тогда давайте начнем, — подвинул к себе список хозяин кабинета. — И если понадобится, проверим каждую организацию. Но я по-прежнему настаиваю на том, что с этих заводов ничего не могло пропасть.
Тель-Авив. 16 апреля 1997 года
Он открыл глаза и увидел сидящего рядом отца. И улыбнулся, решив, что остался ночевать у родителей. Только затем он увидел, что отец в белом халате и почувствовал резкий незнакомый запах больничной палаты. Дронго приподнялся на локте.
— Где я? — удивленно спросил он.
— В больнице, — невозмутимо ответил отец. Сын повел взглядом и увидел стоявший рядом с ним столик и надпись на бутылочке. Он пригляделся, пытаясь прочитать. С изумлением отметил: буквы незнакомые. И тут он вспомнил все.
— Мы в Израиле, — подтвердил отец.
— Это я понял, — откинулся на подушку Дронго. — Но что здесь делаешь ты?
— А я прилетел к сыну, — невозмутимо сказал отец, — кстати, твоя седая борода тебе совершенно не идет. Если ты захочешь встать с постели, то сможешь ее сбрить.
— Встать. — Он посмотрел на себя, опасаясь увидеть забинтованное тело.
Но все было внешне в порядке. Он поднял руки, пошевелил ногами.
— Странно, я точно помню, что меня ранили, — пробормотал Дронго.
— Нет, — возразил отец, — тебе просто повезло. Ты был в арабской одежде, у тебя было небритое лицо и в руках ты держал пистолет. Тебя вполне могли застрелить, но в последний момент штурмовик специального отряда МОССАД решил выстрелить из газового пистолета. У них был приказ взять живьем Салеха Фахри, в номере которого ты, очевидно, оказался не случайно. Поэтому тебе и повезло. Если бы ты был в любом другом номере, тебя бы почти наверняка пристрелили. Во всяком случае, остальных трех террористов они пристрелили.
— А Красавчик?
— Он ушел, — ответил отец.
— Откуда ты это все знаешь? — нахмурился сын.
— Здесь два дня вместе со мной дежурит очаровательная особа, которая мне все рассказала. Между прочим, очень симпатичная, правда, она не знает русского языка и мы общались по-немецки.
— Ты знаешь немецкий? — изумился сын.
— Я же был на войне, — улыбнулся отец. — Правда, тогда я был восемнадцатилетним лейтенантом, но язык нас заставляли учить. С тех пор я немного помню.
— И ты сумел понять все, что она тебе сказала?
— Конечно, нет. Но она приходила вместе с Павлом Гурвичем, который мне переводил. Он говорил, что работает в «Сохнут», но, по-моему, он работает в несколько другом ведомстве.
— По-моему, тоже, — засмеялся Дронго. Потом, подумав немного, спросил:
— Но ты ведь не летаешь на самолете? Ты уже не летал лет сорок? Как ты сумел сюда приехать?
— Когда у тебя будет сын и когда он будет постоянно пропадать в разъездах, иногда попадая в больницу или в тюрьму, и когда тебе в очередной раз сообщат, что он лежит в больнице, уверяю тебя, что ты бросишь все свои дела и помчишься туда, где будет твой сын.
— Понятно.
— Они выпишут тебя через несколько дней, — продолжал отец, — и мы можем уехать домой.
— Нет, — возразил он, глядя в потолок, — не сможем.
— Я могу узнать почему?
— Я еще не нашел Мула.
— А ты считаешь, что можешь его найти?
— Да. Я так считаю, — он повернулся на бок и посмотрел на отца, — если хочешь, я обязан его найти. И мне кажется, что я смогу это сделать.
— Приятная самоуверенность. А что тебе мешало это сделать за целый месяц?
— Я к нему подбирался.
— Сумел подобраться?
— Кажется, сумел.
— В таком случае ты можешь сказать, где его найти?
— Нет, не могу.
— Тогда я тебя не понимаю.
— Я вошел в игру, — попытался объяснить сын, — я уже изучил его приемы, его манеру игры. Я знаю, как вести эту игру. И хотя пока у меня нет козырей, но я чувствую, что смогу победить.
— В таком случае оставайся, — кивнул отец, — только с одним условием.
Во время твоей игры тебе можно подсказывать?
— В каком смысле?
— Я собираюсь остаться рядом с тобой и иногда подсказывать тебе, какой ход может оказаться самым сильным. Твои правила игры разрешают такие подсказки?
Дронго развел руками. В этот момент в палату вошли Павел Гурвич и Алиса Линхарт. Увидев пришедшего в себя Дронго, гости бросились к нему, принялись пожимать руку. Алиса на радостях даже поцеловала его.
— Тебе два дня кололи снотворное, чтобы немного отдохнул. Врачи считали, что ты получил по-своему сильный психологический шок и тебе нужно было немного отдохнуть, — объяснила она.
— Сначала мне нужно сбрить эту бороду, — потрогал свое лицо Дронго, — а потом я собираюсь выйти из больницы и искать Мула.
— Последний раз его видели в Бейруте, — сообщил Гурвич, — после чего он покинул Ливан. Где он сейчас — мы не знаем. Но по данным нашей агентуры, он собирался в Европу.
— А где Красавчик?
— Мы его упустили.
— Что-нибудь нашли в их номерах?
— Ничего особенного. Наркотики, оружие, обычный набор. Но тебе нельзя сейчас выходить. Врачи считают, нужно отлежаться. Хотя бы недели две-три. Иначе твой организм просто не выдержит. У тебя была в прошлом году сильная ишемия. И остался рубец на сердце.
— Спасибо, что сказал, — отмахнулся Дронго, — мне все равно нужно вставать. Я не люблю долго лежать. Это не для меня.
— Мы его найдем, — пообещал Гурвич. — Мы его обязательно найдем.
— Я не буду лежать, — поднялся Дронго. У него закружилась голова, и он глухо закашлял. — Мне нужно просто немного прийти в себя.
— Скажи ему, — потребовала Алиса, глядя на Гурвича.
— В Баку нашли убийцу Велиева, — сказал Гурвич. — А мы обнаружили в номере Салеха Фахри подробную карту Лазурного берега Франции. И теперь точно знаем, что следующей точкой их маршрута будет Франция. Поэтому ты можешь считать свое расследование завершенным. Мы постараемся найти его именно там.
— А эти трое, которые жили в «Шератоне»? Вы их проверили?
— Конечно, проверили. Но похоже, что твои подозрения на этот раз не оправдались. Эти трое не имеют к террористам никакого отношения. Они просто люди, слишком долго проживающие в «Шератоне».
— Нет, — возразил Дронго, — среди них должен быть кто-то один, который очень интересовал террористов. Я об этом подумал еще тогда, когда двое чистильщиков окон оказались убийцами. Они ведь действительно чистили окна в этом отеле. И, очевидно, следили не только за мной. Там был еще кто-то, кто их очень интересовал. Каждый из террористов дважды в день подходил к отелю, видимо, рассчитывая получить какую-то информацию. Они не уехали из города даже после убийства своих людей, только сменили отель. Поэтому я уверен, что один из троих был очень важен для террористов. Мне нужны развернутые досье по всем троим.
— Хорошо, — согласился Гурвич, — но напрасно ты так нервничаешь. Мы уже все знаем.
— Лазурный берег большой. Где именно будут террористы? Или ты считаешь, что вы сможете прочесать все города южного побережья Франции?.. Нужно знать точно, где и когда они нанесут свой удар.
— Но это не может узнать никто, — пожал плечами Гурвич, после случившегося в Дамаске Ахмед Мурсал вообще перестал появляться на людях. Мы не знаем, где он и где его люди. Он больше никому не верит.
— Досье на всех троих, — упрямо произнес Дронго. — И мою одежду, — добавил он чуть тише.
Израиль. 20-28 апреля 1997 года
Выйдя из больницы, Дронго поселился в «Хилтоне», находящемся на побережье. В соседнем номере остановился отец. Тель-авивский «Хилтон» был последним в ряду стоявших на побережье отелей, и рядом с ним уже возводилось какое-то здание. Из отеля можно было попасть на пляж, пройдя либо через ресторан первого этажа, либо по коридору. В отеле был также японский ресторан, в котором с удовольствием обедали японские и американские туристы.
Именно сюда, в отель, Гурвич привез три досье на гостивших в Дамаске людей. Дронго читал их внимательно, иногда делая какие-то отметки. Ему было важно понять основные мотивы действий террористов и, поняв причины, побудившие их остаться в Дамаске, просчитать возможные действия Ахмеда Мурсала во Франции.