Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

Должен сделать важное признание. Так же обстояло дело и королевой магов. Я был бы обречен. Боги не смогли воспрепятствовать этой встрече. Она состоялась как часть моей судьбы, как рок и отражение кармы. Может быть, силы лишь перенесли время, чтобы ударить не после завершения работы, а раньше. Великая Исида, знающая все законы магии, предвидела не только встречу, но и ее тайное значение. Вот признание, которое я не обещал (?! сообщал): за несколько дней до появления королевы магов Исида дала мне очень короткий текст для защиты. Не буду его воспроизводить ни здесь, ни в дневнике встреч с великой богиней, потому что он может потерять силу.

Во время нашей встречи с той женщиной мне открылся тайный смысл события. Это подсказка. Прикрыв лицо раскрытой книгой, сделав вид, что я спешно должен прочитать нечто исключительное... я и в самом деле прочитал текст, сообщенный мне Исидой-Богоматерью. Две строки. Мои губы почти беззвучно шевелились, как если бы я про себя вчитывался в печатные строки. Но я наизусть помнил сказанное Исидой, подлинной королевой магии и богиней всех подлинных магов.

Оставалось проявить выдержку.

По той самой схеме развивались события дальше. Исида оградила меня от продолжения. Кроме кармических неизбежных случаев, усиленных, разумеется, теми же силами, могли быть организованы и другие, так сказать, незапрограммированные заранее. Забегая вперед скажу: их потом не было. Как и пообещала великая богиня.

...И в то же время схема работала и против Жанны.

Тот же почерк. Внешне случайность. До тривиальности простая. Почти анекдот из серии: "Будьте осторожны, вам на голову может свалиться кирпич!"

Едва ли не так и было. Она вошла в вагон метро. Ей нужно было сойти на следующей остановке. Стояла у дверей. Мужчина огромного роста, расталкивая всех, стал пробираться к выходу заранее. Над головой он поднял здоровенный рюкзак.

В тот момент, когда Жанна осудительно оглядела его, он почти рванулся к закрытой еще двери вагона. Створки разошлись почему то раньше, чем поезд остановился. Из его брезентового рюкзака упала трехчетвертная бутылка. Она попала в голову, выше виска. Жанна успела наклонить, немного отстраниться. Это была необычная бутылка, как я понимаю. Да, в ней было вино, но она была очень тяжелой.

У нее было такое впечатление, что этот сосуд придавил бы ее к земле после того, как пробил голову.

Получилось же вот что: бутылка почти скользнула по виску, при этом горлышко ее неожиданно откололось. Гигант успел-таки подхватить на лету еще полный сосуд без горлышка и исчезнуть в вестибюле, выскочив из вагона первым.

Сюжет в духе Булгакова. На этот раз, правда, вполне достоверный и объяснимый. Уже дома Жанне стало плохо. Мутило, кружилась голова. Это явные признаки легкого сотрясения мозга. Но она этого не знала. Вскоре все, к счастью, прошло. Я узнал о происходящем поздно вечером того же дня. Опасности уже можно было не бояться. Но какова схема!.. даже явное противодействие силам не смогло свести на нет этот удар. Его первоначальный заряд был рассчитан на смертельный исход, не иначе.

Когда Жанна приехала домой, ее мать лежала с компрессом, с забинтованной головой. Что произошло?

В тот же час, может быть, даже в ту же минуту она упала на острие ножа. Поскользнулась. Нож был в руке. Ее лицом прижало к нему. Лезвие рассекло переносицу, пройдя около глаза. Соседка поспешила на крик и помогла.

Что это было? Вот мое предположение: остаток удара был еще очень силен, опасен. Исиде пришлось разделить его на две части. Два случая вместо одного смертельного. Такова алгебра магии.

После каждого происшествия - и после этого тоже - поздно вечером в нашем дворе, где кусты и деревья, раздавались до поздней ночи дикие кошачьи вопли, визг. Это всерьез. Я должен был закладывать вату в уши, пока читал. Хотелось ворваться во двор с парой хороших булыжников. И я бы сделал это непременно... Что же остановило? Возникла отчетливая мысль: не ходи, там ты никого не найдешь - ни кошек, ни собак, ни других домашних животных. Я выражаю мысль по-своему. Тогда же она показалась мне короткой, резкой, как приказ. Почти без слов.

Я остался лежать на тахте под бра, перечитывая авестийские мифы. В одну минуту за окном все смолкло. До следующего раза.

Таковы внешне очень простые законы магии. Все наблюдаемое имеет глубинные причины, второй план, невидимый, иногда неощутимый. Разрушить этот план или слой иногда просто, а иногда невозможно.

Полезны были бы пояснение. Я думаю, что смерть Александра Вампилова, молодого сибирского писателя, является актом неосознанной симпатической магии. Один из его товарищей снимал его кинокамерой плывущим на лодке. Камеру он переворачивал, так что и лодка и сам Вампилов тоже переворачивались. Ему так нравилось. В этом-то все дело! В другой раз лодка с Вампиловым перевернулась в самом деле, а не в объективе кинокамеры. Это и есть симпатическая магия: подобное вызывается подобным. Не всегда. Скорее очень редко. Но бывает. Зависит от таланта и способностей исполнителей. В данном случае талант вне сомнений.

Но это второй, глубинный план или пласт. Каков же первый? А он самый что ни на есть очевидный, естественный: почти совсем затонувшее бревно-топляк пробило борт лодки. Отметим: без второго плана не бывает и первого. Главный закон подлинной магии: чудес не бывает, всегда можно найти естественную причину. Это и останавливает внимание на внешнем, первом уровне событий.

Для мага-аналитика мир видится иначе. К этой разновидности профессионалов я отношу и себя. Почти всегда мне удается найти глубинные пласты. Вся жизнь дуальна, двойственна (я повторяю, кажется, то, что писал, но это очень важно).

Мог бы привести много примеров. Но эта россыпь казалась бы подогнанной под концепцию. Ведь по любому поводу можно создать целую кунсткамеру для иллюстрации якобы универсального закона. Жизнь-то бесконечна в проявлениях и судьбах людей, неисчерпаема!

Я поступлю иначе.

Продолжу рассказ о моей поездке на Байкал, к тому месту, где погиб Вампилов. Это исток Ангары. Нас было несколько человек, в том числе покойный Владимир Тендряков и директор одного из центральных издательств журналист Тамара Шатунова. Шел восемьдесят четвертый год. Мы видели Шаманий камень у истока Ангары - там всегда шумит вода, это, по слухам, средоточие самых непонятных сил. Местный центр магических воздействий.

Со мной там было так: я потерял обратный авиабилет до Москвы. Обнаружилось это не просто в день нашего отлета, а за два часа. Билетов уже не было и в одной из касс.

Завораживающий внимание Шаманий камень словно требовал остаться. Он явно не хотел, чтобы я, после того как выведал здесь тайну гибели Вампилова, улетел. Допускаю, что это мое преувеличение. Но дальше... дальше! Тамара Шатунова, красивая женщина с магическим взглядом темных глаз, приглашает меня в машину и обещает благополучный исход в аэропорту, то есть посадку без билета. Фантастика. Но все сбывается. Она куда-то звонит, кто-то звонит в аэропорт, меня пускают в самолет, следующий дальним рейсом, без билета. Это еще не магия. Такое бывало.

Далее события развиваются уже по магическому сценарию. Самолет садится в промежуточном аэропорту. Там идет заправка, меняется кто-то из экипажа, появляется новая стюардесса. Хотя должна как будто остаться бы старая. Владимир Тендряков и Тамара Шатунова уходят из салона, оставив меня. Все пассажиры направляются на аэровокзал на три-четыре часа. На прощание Шатунова говорит мне:

- Володя, вам нельзя выходить из самолета. Ни за что! Вас не пустят обратно!

- Но и здесь мне оставаться нельзя! - возражаю я. - Меня удалят, это же грубейшее нарушение режима полета. И вообще.

- Останьтесь! - говорит она. - Быстро накройтесь с головой пальто, ясно?

У нее такой тон, что я верю. Просто. Детская хитрость. Как в игре, которую разучивают даже не в детском саду, а яслях. "Накройтесь с головой пальто!" Неплохо, а? Была весна, но в Иркутске держались еще морозы, и я взял с собой тулуп.

Когда они скрываются с Тендряковым из виду, я под тулупом начинаю понимать, что меня все равно увидят - первой уборщица, потом...

Увидят - ладно! Если бы я сидел открыто, и открыто же объяснил бы, что потерял билет, то мне почти ничего не грозило бы. А сейчас? Мне ведь не поверят, что я заснул. Зачем к тому же укрываться с головой зимним тулупом, если в салоне отключена вентиляция и не продохнуть? Игра на уровне детских яслей, думал я с досадой, но не смел, помня взгляд магических глаз, превратиться из огородного чучела снова в писателя.

Все эти люди, которые менялись, разговаривали, убирали, даже, как я слышал, рассказывали анекдоты, не тронули меня. Даже никто не спросил. Проходили мимо, как будто меня вообще не существовало, будто вместо меня сидел в кресле один тулуп. Так прошло три с лишним часа. Я замер. Стал частью кресла, необходимой деталью или узлом самолета. Они все ходили и ходили мимо меня, их было много. И никто не остановился, не указал на меня пальцем. А ведь на авиалиниях тогда был образцовый порядок, командно-административный. Так я понял, что магия похожа иногда на детскую игру.