Африка грёз и действительности (Том 1) - Иржи Ганзелка

Чтобы не голодали и не начали бунтовать.

Только несколько лет тому назад был расшифрован папирус, который рассказал о массовом протесте рабочих против мошеннических махинаций чиновников фараона при выплате натуральной заработной платы. Рабочие прекратили работу, пока им не выплатили заработанное…

Вероятно, это была первая забастовка рабочих в истории человечества…

20 тысяч железнодорожных составов камня

На вершине пирамиды Хеопса вы сейчас найдете площадку в несколько квадратных метров. Ее вершина теперь на десять метров ниже, чем была после завершения стройки.

Во время последней войны на вершине пирамиды был даже оборудован военный наблюдательный пункт, так как это самая высокая точка во всей округе.

Первоначальная облицовка Большой пирамиды не сохранилась в отличие от соседней пирамиды Хефрена, стены которой в нескольких метрах от вершины до сих пор защищены гранитной оболочкой. Эта древняя облицовка образует навес, который почти не позволяет совершить восхождение на вершину.

Несколько лет назад с пирамиды Хефрена сорвался известный английский альпинист. Он выиграл не одно соревнование по восхождениям на самые опасные пики альпийских великанов. И, в конце концов, нашел смерть в песке у подножья стотридцатиметровой искусственной горы.

В тридцатых годах с пирамиды Хеопса упал смиховский[42] врач Myсил, тело которого было позднее извлечено из могилы и сожжено на примитивном костре посреди пустыни.

Размеры Большой пирамиды трудно себе представить. Все три пирамиды в Гизе обращены передними стенами точно на восток. Ширина грани Большой пирамиды у основания равна 227 метрам, высота еще и сейчас достигает 137 метров, а длина наклонных граней, по которым поднимаются на вершину, — 173 метра. Объем пирамиды достигает головокружительной цифры — 2,6 миллиона кубических метров.

Археологи постарались выразить эти цифры в более доступных понятиях. О нечеловеческом труде древних египтян лучше всего, вероятно, говорит тот факт, что для того, чтобы перевезти строительные материалы, в наши дни потребовалось бы более 20 тысяч железнодорожных составов из 30 вагонов каждый. Если из всех этих вагонов составить один поезд, то его длина равнялась бы протяженности всего североафриканского прибрежного шоссе от Касабланки до Каира или, если хотите, удвоенному расстоянию по воздушной линии между Парижем и Сталинградом. Если из камней одной этой пирамиды сложить стену вдоль всей чехословацкой государственной границы, то эта стена при ширине в 30 сантиметров достигала бы высоты почти в два с половиной метра.

Для перемещения пирамиды потребовалось бы в шесть раз больше железнодорожных вагонов, чем их было в домюнхенской Чехословакии. Еще труднее, разумеется, представить себе, какая бы потребовалась армия рабочих, вооруженных самыми современными подъемными кранами, чтобы осуществить такие гигантские перевозки.

Над Нилом восходит солнце

Вскоре после полуночи в нашем необычном лагере была смена караула. На плоских плитах небольшой площадки некуда спрятать дорогие кинокамеры и фотоаппараты, а арабским проводникам ничего не стоит забраться наверх несколько раз за ночь, чтобы улучить удобный момент и стащить какую-нибудь вещь.

За несколько часов, которые мы провели наверху после наступления темноты, увлекательное зрелище под пирамидами совершенно изменилось. Поредели гирлянды огней над Каиром, погасла подкова электрических ламп в Мена-Хаусе и прямоугольники окон модной виллы короля Фарука под северо-восточной гранью пирамиды. Красное зарево бедуинских костров превратилось в угасающие огоньки с синеватыми дымками, медленно поднимавшимися к небу. Отзвучали последние такты волнующей мелодии арабской песни, утих далекий вой шакалов в пустыне.

Где-то вдалеке зарокотали моторы самолета. Их гул приближался сквозь тишину ночи вместе с пучком света в окнах, обрамленных красными, зелеными и белыми звездочками. По пустыне, скользя по дюнам, неслась темная тень, приближаясь к Большой пирамиде. Вот она перескочила одним прыжком через ее вершину и в расплавленное серебро лунного света вторглись черные тусклые контуры металлических крыльев. Мерцающий свет белого и красного блуждающих огоньков постепенно исчезал вдали, пока не слился на горизонте со звездами. Глубокую тишину ночи нарушали изредка лишь летучие мыши.

Небо между тем покрылось островками облаков, и месяц плыл между ними, как перламутровый челн среди опалового моря. По волнистым пескам пустыни гонялись друг за другом колеблющиеся тени, сливаясь с темной зеленью садов на противоположной стороне пирамиды. Спальные мешки покрылись липкой ночной влагой. Холода мы не чувствовали. Лишь резкий ветер, отбрасываемый огромным треугольником наветренной стены, набрасывался на нас, когда мы приближались к краю. Искусственный склон действовал, как гигантский насос, всасывающий воздушный поток из пропасти.

Около пяти часов тьма начала редеть. Восточный край горизонта на несколько минут окрасился сапфировым цветом, который начал быстро бледнеть. Восковые, прозрачные облачка над Мукаттамом вдруг порозовели и зарделись красным отблеском горящей степи. Как пять тысяч лет тому назад, над Нилом выплыл, победоносно поднимаясь по небосводу, гигантский диск бога Ра, сплющенный сверху и снизу, как будто только что вышедший из-под невидимого молота.

Золотая глазурь далеко разлилась по широким просторам пустыни, взбежала по ступенькам соседней пирамиды и бросила длинные треугольные тени на правильные ряды мастаб[43] времен Древнего царства. Клочья утреннего тумана неслись вдоль восточной стены Большой пирамиды и таяли где-то далеко над пустыней. Чудовищная голова каменного сфинкса равнодушно взирала на солнце, восход которого она уже видела столько раз. Далеко внизу вновь заблестели ленты каналов. Время от времени их мерцающую гладь пересекал караван верблюдов, исчезая затем под зелеными кронами деревьев. Асфальтированная лента дороги на Александрию резко отделяла буйную зелень нильской долины от мертвой желтизны пустыни, которая волнами убегала от этой искусственной границы на запад в необозримую даль.

Над Египтом вставал новый день…

Бессмысленное уничтожение

Древний возраст пирамид и многочисленных построек, разбросанных в их окрестностях, оставил на этих монументальных творениях неизгладимые следы разрушения. И все же, кажется, тысячелетия, запечатленные на их поверхности, не оказали столь губительного влияния, как рука человека.