Восемь мечей - Джон Карр

Морган заметно нахмурился.

– Извините, но я имел самое непосредственное отношение к тому якобы полтергейсту, – возразил он. – В том-то все и дело. Вы хотите сказать, что не нашли никаких зацепок, которые я, к вашему сведению, специально оставил? Да, именно это меня больше всего и волновало. В тот момент мне очень хотелось полностью соответствовать былой традиции, ну и к тому же, признаться, во мне уже сидело бог знает сколько весьма крепких коктейлей, наверное, именно поэтому я и «забыл» маленькую красную записную книжечку, на которой стояли мои инициалы. Ведь надо же, черт побери, дать поработать и полицейским ищейкам! – Он на секунду задумался, затем, слегка усмехнувшись, добавил: – Пусть наглядно всем покажут, что не зря едят государственный хлеб.

– Вы хотите сказать…

– Потом, когда я вспоминал все это, у меня, конечно, возникали определенные не совсем приятные ощущения. – Морган досадливо стукнул ладонью по косяку двери. – Так называемые наказания детства. Иногда мне даже хочется вот так же, но только изо всех сил ударить самого себя!… Когда все это случается не мысленно, а вполне реально, то становится совсем не смешно. А вот к полтергейсту я имел самое непосредственное отношение, это уж точно. Хотя в остальном вы правы, вы абсолютно правы: я на самом деле не знал, что в той комнате спал наш викарий. Не знал даже, что в доме тогда вообще кто-либо был! – Он, отвернув голову чуть в сторону, немного помолчал, видимо заново переживая случившееся. Затем снова повернулся, с виноватым выражением лица. – Вообще-то, честно говоря, та, признаюсь, не совсем удачная демонстрация предназначалась для вашего отца… Дело тогда обстояло приблизительно следующим образом… У меня есть привычка каждый вечер перед сном проходить пешком около шести миль, но вчера, совершая привычный моцион, посреди пути я неожиданно оказался застигнутым этой чертовой бурей и в результате не имел какого-либо достаточно убедительного алиби, к своему глубочайшему сожалению. Но, как мне стало известно, епископ тогда находился в поместье, а он, благодаря своей увлеченности различного рода детективными историями, всегда любил меня хоть в чем-нибудь да подозревать. Так вот, в ночь полтергейста я возвращался с моей обычной прогулки. Чтобы сократить путь, решил пройти через парк и, вдруг заметив, как в Дубовой комнате зажегся свет, решил попробовать воспользоваться этим благоприятным обстоятельством в своих собственных интересах. Ведь в Дубовой комнате никто не жил и, как правило, никогда не останавливался даже на одну ночь, а епископу история с привидениями была прекрасно известна. Поэтому я тайком прокрался через боковую дверь для слуг, наткнулся на старину Деббса и спросил его, где остановился на ночь его преподобие. «Как ни странно, но, знаете, он решил провести эту ночь в Дубовой комнате», – с готовностью ответил Деббс. – Морган снова помолчал, слегка поправив криво сидящие очки. – О чем я тогда, собственно, думал? Да ни о чем! А если и думал, то скорее о необычности ситуации… Но чем больше размышлял об этом, тем больше мне нравилась сама идея. Я вернулся домой и вместе с Маделайн выпил несколько бокалов их великолепного коктейля. Но эта мысль уже не выходила у меня из головы… Ну а остальное вам, думаю, известно.

Он подошел, медленно опустился на верхнюю ступеньку лестницы. Снова чуть помолчал, а затем вдруг сказал:

– К тому же я собственными глазами видел в тот вечер Спинелли. Как он спускался по холму к гостевому домику. Именно так утверждал и сам епископ, но ведь я не мог сказать об этом полковнику, так ведь? А епископу почему-то тогда никто не поверил, ну, отсюда все и началось… – И Морган выразительно ткнул указательным пальцем в сторону лужайки.

Луна продолжала постепенно и неуклонно подниматься вверх по темному небосклону, уже чуть ярче освещая мрачные деревья парка. Лужайку начала окутывать мистическая дымка – похоже, неотвратимо наступал час самоубийц и черного отчаяния тех, кто по тем или иным причинам не мог уснуть… Хью Донован тоже начал чувствовать смутное, ничем не объяснимое беспокойство: ведь люди из поместья «Гранже» должны были бы давным-давно здесь появиться…

– Интересно, лично мне казалось, что эти громкие выстрелы должны были бы разбудить всю округу, – задумчиво произнес он. – Почему же здесь до сих пор никого нет? Почему нам приходится сидеть тут и как бы сторожить остывающие трупы этих бедолаг?

– Маделайн! – неожиданно громко произнес Морган, вскинув голову вверх. – Боже мой, она ведь наверняка слышала их не хуже, чем мы! И будет рисовать себе картины, как я… – Он резко вскочил со ступеньки. – Нет, нет, так дело не пойдет! Послушайте, долг или не долг, но мне прежде всего надо немедленно вернуться к себе… хотя бы всего на несколько минут… и известить Маделайн, что со мной все в порядке! Не беспокойтесь, я вернусь минут через пять, не позже. Надеюсь, возражать не будете?

Хью молча кивнул, хотя при этом более всего на свете хотел, чтобы здесь как можно скорее оказалось множество очень шумных и по-настоящему разговорчивых людей. Чтобы они осветили фонарями все вокруг и наконец-то убрали бы отсюда жертв охоты этого чудовища-снайпера! Пока Морган удалялся по зеленой, покрытой мглой лужайке, Хью подошел к пятну света, пробивающемуся из холла через открытую дверь, и встал прямо в самый его центр. По идее, ему надо было войти в дом и включить там все лампы. Кроме того, на улице становилось все холоднее и холоднее – он даже отчетливо видел, как при дыхании из его рта вылетает облачко пара.

Не без некоторых колебаний он все-таки вошел в холл. Там было еще страшнее и неприятнее, чем днем: протертые чуть ли не до дыр желтые половики, черные портьеры, темная мебель с кисловатым запахом застарелого полироля, допотопная переговорная труба на стене у самой двери… Зато теперь Хью понимал все уже значительно лучше. Дом был пустым не только сейчас, он был пуст всегда! Похоже, в общепринятом смысле слова старый Деппинг здесь вообще никогда не жил. Для него это было просто место, где он надевал одну из своих масок, не более того. Причем наверняка с поистине сатанинским удовольствием! Только представить себе, как он спускается по этим ступенькам в своем высоком накрахмаленном воротничке – эдакий седовласый сатир, время от времени властно, по-хозяйски поглядывающий через перила… Бр-р-р, от одной только мысли об этом невольно становилось немного жутковато.

Интересно, убрали ли уже его труп из кабинета? Вообще-то должны. Во всяком случае, днем все об этом говорили как о чем-то само собой разумеющемся. Впрочем, не желая даже думать об этом, Хью Донован, скорее автоматически, поступил так, как они с инспектором Мерчем и Морганом поступили совсем недавно, когда впервые оказались внутри дома, – подошел к двери на правой стороне и осторожно заглянул в комнату, где тогда прятался тот самый снайпер.

Электрического света там не было, но Хью Донован даже и не попытался зажечь хотя бы газ. Нет, он предпочел воспользоваться зажигалкой, но, как и раньше, в ее слабом колеблющемся свете толком ничего так и не разглядел. Унылое место без мебели и обычных домашних украшений, место, которое когда-то, очевидно, было гостиной или чем-нибудь в этом роде… Но при этом довольно чистая и по-своему даже ухоженная комната. Практически голый деревянный пол с остатками лака по краям. Никаких отпечатков обуви и никаких признаков того, что ответные выстрелы инспектора Мерча ранили или, по крайней мере, зацепили снайпера. Хотя каминная полка была в нескольких местах продырявлена пулевыми отверстиями, а одна из них даже вдребезги разбила висящее над нею зеркало. Никаких следов, кроме почти выветрившегося запаха пороха и разбросанных у окна осколков оконного стекла.

Под его ногой вдруг громко скрипнула одна из половых досок. Очевидно, со временем несколько усохла и расшаталась. И практически сразу такой же, только намного более сильный скрип раздался где-то в глубине дома. Дунув на пламя зажигалки, Хью резко обернулся, прислушался: да, точно – по дому явно кто-то ходил…

Угадать точное направление, откуда именно доносились эти слабые звуки, казалось, было практически невозможно. Откуда-то сверху? Сбоку? Откуда?! Сейчас он, наверное, не очень удивился бы, если бы в комнате вдруг появился… сам Ник Деппинг. Или его призрак… Но ему тут же пришло в голову совершенно иное объяснение. Ведь ничто не доказывало, что убийца на самом деле скрылся из дома! Ни они сами, ни кто другой этого не видел. До них донесся только стук входной двери, только и всего. Ну а если снайпер по-прежнему находится здесь, в доме, то уж пара пуль у него наверняка еще осталась…

– Доброе утро, – неожиданно прервал его размышления чей-то голос из темной глубины холла. – Ну и как вам нравится ваше занятие?

Хью Донован тут же узнал этот голос, равно как и тяжелую поступь медленно приближающихся шагов. Он узнал бы их в любом месте и в любое время. И вздохнул с огромным облегчением. Это были голос и шаги доктора Фелла. Хотя голос был почему-то несколько иным – в нем уже не слышалось былой вечно сердитой и даже агрессивной ворчливости; кроме того, теперь в нем отчетливо прослушивалась некая горечь, которую мало кому из людей вообще когда-либо доводилось слышать. Опираясь на свою знаменитую трость и тяжело дыша, как будто ходьба доставляла ему ни с чем не сравнимые трудности, доктор Фелл появился из-за угла лестницы. Бледный, без шляпы, с накинутым на плечи шерстяным клетчатым пледом и непривычно растрепанными волосами… А проницательные маленькие глазки, необычно изогнутая линия загнутых усов и множество медленно колышущихся в такт его шагам вторых подбородков как бы специально указывали на нечто вроде свойственной только ему одному усталости.