Немного соблазненная - Мэри Бэлоу

— Мы не побеспокоим вас, — заверила женщину Морган. — Мы с Джервисом немного прогуляемся, а потом зайдем за Беки, если не возражаете.

Джервис с Морган посетили нескольких деревенских жителей, работавших на него.

— Мне необходимо познакомиться со своими людьми, cherie, — объяснил граф. — Я чувствую себя здесь чужаком. А главное — ничего не смыслю в хозяйстве, что еще хуже. Каждый раз, когда ко мне обращаются с просьбой, я совершенно не знаю, что делать, и вынужден обращаться к управляющему. Я постоянно испытываю чувство вины.

Морган поняла, что это действительно проблема для Джервиса, и она сильно его беспокоит. Морган и представить себе не могла, что управляющий Вулфрика станет возражать, даже если брат прикажет засеять поле на ферме солью. Но Вулфа уже с двенадцати лет воспитывали как будущего герцога, а стал он им в семнадцать.

— Люди такие же, как вы, Джервис, — сказала она. Это действительно было так. Он беседовал с ними, как с равными, шутил и смеялся.

— Полагаю, cherie, они ведут себя так, поскольку уверены, что с легкостью обведут меня вокруг пальца.

— Вам необходимо выяснить, — сказала Морган, — насколько рентабельным является Уиндраш. Придется просмотреть бухгалтерские книги и поговорить с управляющим. Щедрость — хорошая черта, но в разумных пределах. Если разбрасываться деньгами, можно разориться.

— Да, мадам. — Он бросил на нее насмешливый взгляд.

— По-моему, вы уже встали на этот путь. — Она строго взглянула на него.

— Да, так оно и есть, — ответил граф. — Я очень безответственно себя вел, когда, получив титул после смерти отца, целый год оставался не у дел. Но если бы я вел себя по-другому, то не встретил бы вас, cherie.

— Для нас обоих было бы только лучше, — заметила она.

Покинув дом Пьера, Морган и Джервис вот уже как час гуляли по деревенской улице. Небо заволокло тучами, дул сильный ветер.

— Я бы хотела зайти на церковный двор, — сказала Морган.

— Слишком холодно, — ответил он. — Пойдемте лучше к Эмме и выпросим у нее по чашечке чая. Может, Пьер уже вернулся.

— Я хочу зайти на кладбище на церковном дворе, — настаивала Морган. Джервис помрачнел. — Вы не можете избегать этого всю жизнь, Джервис. Будете мучиться. Это превратится для вас в проблему.

— Кто вложил в вашу хорошенькую головку столь мудрую мысль? — спросил он, усмехнувшись.

— Покажите мне могилы ваших предков, — попросила Морган.

Серый, ненастный день как нельзя лучше подходил для посещения кладбища. Как бы то ни было, они должны побывать на могиле его отца, решила Морган. В память об Аллене Вулфрик намеревался построить мраморный мемориал на церковном дворе в своей деревне, родственникам больно было сознавать, что останки близкого человека покоятся в братской могиле, вдали от дома.

Джервис не стал водить Морган по семейному кладбищу, а сразу направился к могильной плите, ослепительно белой, это свидетельствовало о том, что захоронение совершено совсем недавно. Здесь стояло много цветов в вазах. Сесил и Моник накануне приходили на могилу отца. Надпись на плите гласила:

«Здесь покоятся останки Джорджа Томаса Эшфорда, шестого графа Росторна».

Далее следовал длинный список достоинств, которыми обладал граф, а также было написано, что усопшего любили все родственники, друзья и знакомые.

— Вы слышали о нем что-нибудь с тех пор, как покинули Англию? — спросила Морган.

— Нет, — ответил Джервис.

— Писали ему?

— Каждую неделю в течение шести месяцев, — вздохнул Джервис. — А то и чаще. Просил, умолял, жаловался, убеждал, объяснял, пытался что-то доказать. Он ни разу не ответил. Мать писала мне регулярно, хотя порой ее письма доходили до меня через год, поскольку переезжал с места на место. Пьер и сестры тоже писали, но только первые два-три года.

— Думаю, он сильно страдал, — сказала Морган.

— Мой отец? — Джервис удивленно взглянул на нее. — Страдал?

— Вы говорили, что были очень близки, что он любил вас. Он поверил Марианне и в спешке принял решение. Менять его не хотел, однако наверняка терзался сомнениями и искал выход из положения.

— Выход был. Он должен был мне доверять.

— Он ошибся. Но что теперь говорить об этом? Он так и не понял, что любовь — самое сильное чувство, что ради любви надо пожертвовать всем остальным. Ненависть и гнев разрушают жизнь. Он оказался жертвой собственных заблуждений. И если бы мог начать жизнь сначала, простил бы вас.

— Значит, он мог меня простить, — промолвил Джервис.

— И возможно, нуждался в вашем прощении, — сказала Морган. — От любви до ненависти один шаг. Если бы он не любил вас, не обошелся бы с вами так жестоко. И себя не мучил бы.

Джервис провел пальцами по надгробной плите. Затем погладил ее ладонью.

— И что вы предлагаете? Простить его? Разве теперь это имеет какое-то значение? Разве он услышит меня?

— Нет, не услышит. Но ваша душа очистится.

— Сколько вам лет, cherie? — рассмеялся он. — Восемнадцать или восемьдесят?

— Я много размышляю и кое-что уже поняла, хотя лет мне не много.

Морган была настоящей Бедвин — бесстрашной, презирающей условности, практичной, обладала трезвым умом. И в то же время имела склонность к одиночеству и мистическому восприятию мира.

Джервис все еще гладил холодный камень, глядя куда-то вдаль.

— Теперь я должен кое-что сделать, — задумчиво произнес он. — Как странно, что все эти годы я старался убедить себя в том, что ненавижу этого человека. Что он ничего для меня не значит. Но он мой отец… Вы только представьте, что Бьюкасл обойдется с вами так, как мой отец со мной. Ведь я чувствовал себя заживо похороненным. Он не поверил мне, просто вычеркнул из своей жизни. Если у меня когда-нибудь будут дети… Если…

Он резко отвернулся и быстро зашагал прочь. Затем так же неожиданно остановился и замер на месте. Одной рукой он оперся о чью-то надгробную плиту, голову свесил на грудь. Его плечи дрожали.

Морган не пошла за ним.

Минут через пять он вернулся сам, но на свою спутницу даже не взглянул. Его глаза были устремлены на могилу и плиту в изголовье.

— Думаю, он страдал, — проговорил Джервис. — Но почему-то поверил Марианне. Оказался заложником собственной гордости и стремления быть во всем идеальным. Или сознательно обманывал себя, чтобы как-то держаться на плаву. Покойся в мире… отец.

Он повернулся к Морган, и она увидела слезы у него на глазах.

— Вы удовлетворены, cherie? — спросил он с сарказмом.

Она подошла к нему и обняла. Он тоже обнял ее. И коснулся губами ее щеки.

Дыхание смерти толкает людей в объятия друг друга, они словно ищут спасения от небытия. Он запечатлел поцелуй на ее губах. Морган чуть выгнулась, ощутив его крепкие мышцы.