Цирковой поезд - Амита Парих

я обещаю, что когда война закончится, я повезу тебя на солнечные пляжи Средиземного моря. – Он нежно поднял руку Клары и поцеловал ее, заставив жену покраснеть.

– Я буду совершенно счастлива и без всяких поездок, лишь бы ты был рядом.

– В таком случае я буду не прочь поваляться на пляжах вместо тебя, – сказала Лена, и Клара и Фитц, обменявшись взглядами, хором рассмеялись.

– Лена. Мы бы хотели с тобой кое-что обсудить. – Клара принесла из столовой свободный стул и присела. – Мы с Фитцем поговорили и хотим спросить тебя, не будешь ли ты против, если мы тебя удочерим?

Лена прекратила жевать торт и промямлила:

– Удочерите меня?

– Да, – начал Фитц. – Мы будем рады стать твоими опекунами, если ты этого желаешь. Будет лучше, если рядом окажутся те, кто позаботится о тебе, не так ли? Разумеется, перед этим необходимо спросить, не захочешь ли ты переехать в Салоники, но, признаться, нам будет гораздо спокойнее, если ты останешься здесь с нами.

В соседней комнате послышались звоны бокалов и голоса, но Лена, Клара и Фитц будто бы не слышали их.

– Никогда не думала, что вы предложите удочерить меня, – пробормотала Лена.

– Мы ни в коем случае не хотели сказать, что заменим твоих родителей, – поспешила пояснить Клара. – Но ты сможешь оставаться в Брайервуде столько, сколько потребуется, а когда война закончится, мы втроем заживем вместе. Обо всем можно поговорить позднее. – Клара взяла Лену за руки. – Тебе вовсе не обязательно решать сейчас, но хотя бы обдумай это.

Лена молча смотрела на колени. Все эти месяцы она избегала даже мыслей о будущем, предпочитая концентрироваться на учебе. И хотя этот важный вопрос назревал уже давно, она делала вид, что не замечает его. Она понимала, что по сути нарушала закон.

Она подумала об отце и о том, чего бы он хотел для нее. Да, он всегда с гордостью рассказывал ей о Салониках, но после всего произошедшего Лена не могла назвать домом ни одно место на этой земле. Да, и идея жить вместе с новобрачными была не такой уж и плохой. Чем дольше Лена думала об этом, тем больше ей нравилось предложение Клары. Если прошедший год чему-то и научил ее, так это тому, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на колебания.

– Согласна, – ответила Лена.

– Не нужно торопиться с решением, – осторожно произнесла Клара.

– Мне не о чем тут думать. Ответ «да», и он окончательный. – Лена была тверда в своем решении.

Глава тридцать первая

Октябрь 1943, Терезиенштадт, Чехословакия

Всю ночь Александр ворочался и не мог уснуть в ожидании завтрашнего дня, который обещал быть лучше, чем даже день рождения. Сегодня их с Тео должны были освободить.

Он нетерпеливо ждал, когда Василий и Аттила оденутся и спешно пройдут на работу, минуя их крохотную комнату.

– Пошли, – позвал юношу Тео, выглядывая в коридор, чтобы удостовериться, что там никого нет. – Будет лучше, если говорить с ним буду я, – настаивал он, завязывая свои потрепанные и дырявые ботинки.

Александр покачал головой, идя следом за Тео вниз по лестнице:

– Слишком долго я ждал этого дня. Я иду с вами.

Он с трудом поспевал за Тео, думая о том, что оставляет здесь Лику, и от этого на душе сделалось мрачно. Он говорил с Тео о том, чтобы просить и за ее освобождение; несмотря на все его желание вернуться к Лене, он не мог вынести саму мысль о том, чтобы оставить Лику умирать.

Охранник перед зданием администрации осмотрел обоих, прежде чем пустить их внутрь. Вдоль стен стояли шкафчики с бумагами. В центре кабинета находился массивный стол, за которым, склонившись над кипой бумаг, сидел Антон Бургер. Он не замечал пришедших.

– Прошу прощения, господин комендант, – обратился Тео к коменданту.

– Мы здесь насчет контракта. – Тео прочистил горло. На слове «контракт» Бургер поднял голову. Тео достал бумаги и аккуратно положил их на стол. – У нас был договор на год работы и выступлений здесь. – Он указал на дату верхнего листка. – Мы выполнили нашу часть соглашения.

Бургер ткнул пальцем в договор, выражение его лица невозможно было прочитать. Прошли секунды, показавшиеся вечностью, прежде чем комендант изволил ответить: «Нет» – и вернулся к чтению бумаг.

У Александра волосы встали дыбом. Тео, нахмурившись, положил руки на стол Бургера и произнес:

– У нас был уговор, сэр. Вы не можете пересмотреть уже заключенную сделку.

Бургер поднял взгляд на Тео, спокойно взял контракт, разорвал его на мелкие кусочки и бросил на пол. Боковым зрением Александр заметил, что Тео тоже начинал паниковать.

– Господин комендант, мы не можем находиться здесь. Меня ждет дочь…

– Вы ведь знаете, что к нам недавно приезжали датчане? – спросил Бургер. Тео кивнул, а в выражении его лица читалась боль. – Похоже, в мир просочились слухи об «условиях жизни» нашего города. И в следующем году нужно будет устроить для них представление. Кому-то же не жалко тратить время, чтобы распускать бредовые слухи о нашем учреждении, но представление в любом случае должно состояться. Разумеется, мы не сумеем обойтись без двух специалистов такого высокого класса, как вы.

Ощущение безнадежности их положения вновь охватило Александра. Разве он не предупреждал Тео? Разве он не говорил, что нужно готовить запасной план?

У настоящего вора всегда есть запасной план побега.

И хотя Тео и самому хотелось оспорить решение коменданта, было очевидно, на чьей стороне сила. Александр почувствовал мучительный укол обиды за месяцы бесполезной работы, которые никому не были нужны. Все его нутро сжалось, как тугая пружина.

Бам! В одно мгновение Александр схватил стоящую на одной из полок вазу и запустил в Бургера. Та пролетела буквально в миллиметрах от его головы, угодив в шкаф с бумагами. На землю посыпались папки и осколки стекла.

– Ты лжец! Убийцы! – Александр хотел было схватить папку, чтобы запустить ею в коменданта, но охрана скрутила его. Тео встал рядом с ним:

– Прекрати!

Бургер, отойдя от первоначального шока, с интересом уставился на Александра. Он медленно встал, достал пистолет и поднес его серебристое дуло к виску иллюзиониста.

Александр было рванулся, чтобы схватить коменданта, но охрана так крепко вдавила его в пол, заломив руки, что послышался хруст выходящего из сустава плеча. Александр заорал, не чувствуя ничего из-за болевого шока.

– Ты хуже дьявола! – кричал он. Бам. Холодная металлическая ручка пистолета врезалась ему в висок, и он обмяк на холодном полу. Что-то теплое потекло по шее Александра, и боль разлилась по всей голове. Хотя бы на этом все закончилось. Не нужно больше бороться. Не нужно бежать. Наконец он встретится с мамой,