Новый мир - Кристина Абрамова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я рассказала Вельскому все, что знала сама. Обещала Тимуру его не выдавать? Ну уж извините, обстоятельства изменились.
– Ну надо же, – медленно протянул граф. – Но тогда не сходится… Вообще ничего не сходится! Как-то это все странно. Будь я на месте Кренделей, то сейчас всеми силами пытался бы прорваться к границе, а они не то что не пытаются уйти, но… зачем-то похитили нас! Впрочем, какой-то план у них все-таки есть – одно наличие помощника чего стоит…
– Помощника?
– Разумеется. Тот самый человек, что представился секретарем князя Полевского. Надо думать, это именно он написал вам послание и оглушил меня.
– Но Всеволод Александрович… В записке говорилось о найденной литературе, которая поможет в «моем деле»… Скажите, вы говорили кому-нибудь о… о моем происхождении?
– Нет, Вероника Сергеевна, – усмехнулся граф, – о вашем происхождении я никому не говорил. Просто решил, что вы неопасны, и забросил это дело в долгий ящик… Да и похитители, думаю, ни о чем не догадывались, просто решили закинуть удочку наугад – вы же не скрывали, что ходили в библиотеку что-то читать и общаться с Полевским… Хм, верно ли я понимаю, что ничего конкретного в письме не указано?
– Нет, – растерянно проговорила я, – ничего…
– Ну вот видите, – пожал плечами граф.
А меня затопила волна возмущения. Вот же бесы! Развели, как ребенка!.. Но черт… утром Петр Аркадьевич уже присылал записку, так что, получив следующее послание, я ничуть не сомневалось, что оно от него… Ну и текст был максимально логичен: «узнал кое-что важное, приходите, это срочно»… Что может быть более срочным, чем мое возвращение домой?! Вот только…
– Всеволод Александрович, но что же это получается… Секретарь Петра Аркадьевича, он… он сообщник Кренделей?
– Боги! – страдальчески протянул граф. – Ну конечно нет! У его сиятельства вообще нет секретаря… Полевского на должность-то назначили только вчера – место секретаря пока вакантно!
– А-а-а… – с умным видом протянула я.
Какое-то время мы просидели молча.
– Давайте так, Вероника Сергеевна, – заговорил Вельский. – Пока похитители сюда не явились, быстро обрисую вам наши перспективы.
После его слов мне как-то поплохело – что-то не похоже это вступление на раскрытие деталей плана чудесного спасения. И чутье не обмануло.
– Видите ли, я планировал дождаться похитителей и узнать то, чего именно они от нас хотят. В идеале было бы неплохо вынудить их нас развязать, тогда был бы шанс спастись, но… Но вся беда в том, что прошло уже очень много времени, я практически перестал чувствовать конечности, и, боюсь, пошевелить ими в ближайшее время просто не смогу…
Вельский вновь замолчал, предлагая додумать мысль самой. И мысль эта была неутешительной. Это только в книгах и фильмах герои после долгого сидения с перетянутыми конечностями способны встать и раскидать обидчиков. В реальной жизни все совсем не так – затекшие и онемевшие телеса просто не будут слушаться.
Вполне возможно, освободи нас сейчас, так мы и рухнем как подкошенные, на радость «победителям». И это в лучшем случае. Если нас не развязать в ближайшее время, вполне возможно, что конечностей мы попросту лишимся – начнется гангрена, и поможет только ампутация…
От ужасных «перспектив» с новой силой засосало под ложечкой, а тело сотрясли первые рыдания.
– Э… Вероника, вы чего? – слегка растерялся Вельский. – Право слово, голубушка, ну что же вы, в самом деле? У нас еще есть надежда на Верхоусова. Он толковый парень и должен во всем разобраться. Здесь лишь вопрос в том, как скоро он все поймет и начнет копать в нужном направлении. Кроме того, с большей долей вероятности мы нужны Кренделям живыми, потому как…
– Ждан!!! Мирон!!! Идите сюда, твари!!! Жда-а-ан!!!
У меня сдали нервы. У меня просто сдали нервы. Чеку сорвало. Не могу больше!
Я орала как сумасшедшая, не заботясь, что такие децибелы могут запросто спровоцировать обвал или привлечь внимание кого-то совсем уж нехорошего (кто знает, вдруг здесь обитают мертвяки и вурдалаки?). Я просто об этом не думала. В такой ситуации я вообще не могу думать. Я лишь хочу, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Но в том-то и беда, что без двух этих уродов нам отсюда не выбраться…
Когда-то, находясь в схожей ситуации, я страстно молила, чтобы «маньяк» так и не пришел. Сейчас я горячо желала обратного. И тут…
– Всеволод Александрович, вы слышите? – быстро проговорила я.
– Да, идет кто-то. Двое.
Действительно, до нас донесся звук чьих-то шагов. Кажется, шли с моей стороны. И тут кромешный мрак прорезала вспышка тусклого света. Еще мгновение, и в зоне видимости показались братья Крендели, оба – в длинных черных плащах, оба – с зажженными свечами в руках.
В слабом свете стали видны очертания нашей «тюрьмы», и да, Всеволод Александрович оказался абсолютно прав – менее всего это помещение напоминало камеру, скорее уж какой-то подземный грот с мрачными переходами и каменными «залами»… В одной из таких пещер мы и оказались.
Между тем Ждан приблизился ко мне вплотную. Свеча, которую булочник держал на уровне груди, бросала неровный отсвет на гадкое самодовольное лицо, искажая черты, добавляя им безумия и демонизма.
– Шо орешь, паскуда?
– Фу, как некультурно! – Вельский попытался оттянуть внимание на себя. – Полноте, господин Крендель, вы же с барышней разговариваете, в конце-то концов!
– А ты там не бреши, скотина! Щас с тобой тоже разберусь, не переживай.
– Зачем мы вам?
Как ни странно, но этот вопрос задала именно я.
– Видите ли, барышня, – заговорил Мирон. – Вы сильно насолили моему брату, а нас с раннего детства учили жестоко карать обидчиков… Впрочем, ваша небольшая шалость не идет ни в какое сравнение с тем, какую огромную свинью подложил нам наш общий друг, граф Вельский.
Говорил бывший мэр ровным спокойным тоном, а вот глазки его лихорадочно блестели и бегали, не в силах остановиться на чем-то одном… Да и выглядел Мирон, мягко говоря, не очень – даже неровный свет свечи не мог скрыть землистого цвета лица и черных кругов под глазами. К слову, Ждана жизнь тоже потрепала, и ввалившиеся щеки вкупе со сдувшимся пузом – тому прямое подтверждение.
– И? Какие у вас планы касательно нас, господа? – светским тоном вопросил его сиятельство.
– Вам предстоит поучаствовать в одном ритуале. Вообще-то жертва для него нужна одна, но, думаю, с двойным подношением демон будет сговорчивее.
Демон?!
– Мирон Карпович, вы в своем уме, голубчик? Какой еще демон?
– Самый настоящий! – вклинился Ждан. – У нас в семье описание ритуала передается по наследству. Когда особо припрет, воспользоваться можно да милости попросить. Этот демон нашему предку должен!
– Что?.. Ждан Карпович, какой демон? Кому должен? Что вы такое говорите? – слегка растерялся граф.
Вельский сильно удивлен, ошарашен даже. Выглядит так, словно Крендели выдали какую-то дикую дичь. Следовательно… демонов в этом мире не существует, я правильно понимаю?
– Щас все узнаешь, падаль! Все, Мирон, хватит трындеть, берем этих двоих и…
– И что же вы будете просить у демона? Деньги? – почему-то спросила я.
– Деньги волнуют таких, как ты, голытьба! Деньги у нас есть. Нас заботят наши семьи! Демон их вытащить может!
Боже мой, какое благородство!
– О! А о каких деньгах идет речь? – оживился советник. – Если вы про те колоссальные суммы, что лежат в гномьем банке, то, увы и ах, они тоже конфискованы в пользу государства. Разумеется, банк пытался отстоять счета своих клиентов, но наш государь вмешался лично и предъявил ультиматум: либо банк отдает всю сумму с процентами, либо свои деньги выводит из него уже сам государь… а также все высшее общество Русславии.
Пещеру сотряс рев, полный боли и отчаяния. С воплем «Порешу, гниду!» к советнику метнулся Ждан, начав мутузить того ногами. Мы с Вельским повалились наземь, удары приходились не только по сыщику – свою порцию пинков получила и я. Сапог Ждана со всего маха впечатался мне в грудь, вышибая кислород и на долгие мгновения лишая возможности дышать. Вскоре к избиению присоединились кулаки, удары наносились в живот, плечи и бедра.
Это был ад. Это был просто кромешный
