Новая угроза (СИ) - Янг Павел

***

В московском координационном центре, после очередного совещания, решили отправить группу военных специалистов на разведку к исчезнувшему под Колпашево тору. Вечером командира специального исследовательского отряда вызвали к начальнику отдела глубокой разведки карантинной зоны. В кабинет постучали.

— Войдите, — громко произнёс командир. Дверь открылась и на пороге появился майор.

— Проходи Виталий, присаживайся, — пригласил полковник подчинённого к своему столу.

Майор прошёл к столу начальника и поздоровавшись за руку присел напротив. — Здравствуйте Василий Петрович, — весело сказал он.

— Привет, — ответил начальник. — Задание такое, нужно срочно исследовать местность над которой висел тор. И ещё, твою группу усилят двумя учёными с кафедры радиационной медицины.

— Почему радиационной медицины, — поинтересовался майор.

— Потому что этой проблемой сейчас занимаются они, хотя ни какой радиации выявлено не было. На их кафедре есть много новейших приборов и агрегатов для исследования веществ. К радиологам так же подключили кафедры химиков и физиков. Нужно взять пробы воды, и прямо на месте провести экспресс-анализ. Если результат будет положительный, то вы наберёте воду или что из неё получилось в ёмкости, которые возьмёте с собой.

— Как понять, что из неё получилось? Что-то получилось из воды? — озадачился майор.

— Да, — кивнул полковник. — При атаке тора под Петербургом у одной из пострадавших в пакете была бутылка купленной воды, женщина как раз шла из магазина. Вода после облучения неизвестными лучами превратилась в желе серого цвета. Этим желе сейчас лечат попавших под действие питерского тора.

— Как врачи догадались, что надо давать желе больным? — удивился Виталий.

— Помог случай. В госпитале проходят наблюдения те, кто находился в квартирах возле окон при атаке. Люди тоже облучились, но не так сильно, как те, кто был на улице. На каждодневные обследования они ещё приносят и приводят своих домашних питомцев, так же пострадавших от излучения. Так вот, два дня назад, один из пострадавших, лаборант того самого факультета радиационной медицины с утра был в госпитале, где сдавал анализы со своим питомцем, восточно-европейской овчаркой. С ней же он заехал на работу, чтобы отпроситься, так как чувствовал себя не важно. Собаку естественно в институт не пустили и он оставил её на вахте и только прошёл турникет, как к нему подошёл коллега держащий в руках стеклянную тару с материалом извлечённым из бутылки, то самое желе, которое нёс в лабораторию. Кстати, желе растворяясь имеет сверхтекучесть, благодаря чему быстро проникает в клетки. Проверяли на мышах. Овчарка учуяла запах и начала прямо требовать то, что находилось в не плотно закрытой таре. Коллега тут же ретировался, а псина громко лая увязалась за ассистентом и даже хозяин не в силах был удержать её. Вахтёр видя такое безобразие вызвал их заведующего отделением. В присутствии заведующего дали собаке понюхать содержимое тары. Она тут же всё слизала. Чуть позже у животного взяли анализы. Процессы разрушающие организм приостановились. Результаты передали в госпиталь, где в отделении тяжёлых осталось еще насколько десятков больных. Через пол часа в госпиталь доставили желе и перорально дали поражённым. Это помогло притормозить процессы разрушения организмов. Давали дозой, количеством таким же, как в таре из которой всё слизала овчарка. При примерном расчёте специалисты высчитали минимальную дозу в двадцать миллиграмм желе, тогда болезнь возможно отступит. Воссоздать что-то подобное не представляется возможным, слишком сложное соединение, да и времени на это нет. Желе осталось совсем чуть-чуть и надо срочно слетать под Колпашево на разведку.

— Разве при атаке питерского тора излучение не достало до Верхнего Суздальского озера? Ведь зацепило же тех, кто был в квартирах рядом с озером? — удивился майор.

— Не достало, — вздохнул Василий Петрович. — Радиус от эпицентра был примерно в семьсот метров. Да и прямое воздействие излучения в пределах конуса тора, а это триста метров, дальше остаточное излучение. Ты же заешь про район под Колпашево, где произошёл бой между воинским соединением и заражёнными. Там протекает небольшая речка и она как раз проходила чуть ли не под висящем до атаки тором. Так что есть смысл слетать туда и исследовать именно реку. Теперь к делу. Сегодня вечером самолётом вылетаете в Новосибирск, там сейчас спокойно, крупное скопление остановлено и рассеяно по отстойникам. Оттуда утром вертолётами полетите к Колпешево. По прибытию проверите, что стало с оборудованием и изучите местность. И ещё, там прошлой группой устанавливающей приборы, были замечены выжившие, которые спрятались в заброшенный бункер. Постарайтесь с ними войти в контакт, если они выжили конечно. Всё же люди находились рядом и может что видели, да и какая там обстановка им лучше знать. Скоро в том районе будем делать зачистку местности от оставшихся заражённых и бандитов, есть решение обратно заселять покинутые территории. Если прячущиеся в бункере не пойдут на контакт, то оставьте им вот это, — полковник вытащил из ящика стола планшет и передал его майору. — Здесь записи наших побед над эпидемией и решение о возврате населения на те территории. В устройстве есть канал связи. Я думаю, что после просмотра записей люди воодушевятся и выйдут на контакт. Есть вопросы?

— Ни как нет! — бодро ответил командир улыбнувшись. — Разрешите идти?

— Иди, — кивнул начальник. — Жене привет.

— Хорошо, — ответил подчинённый вставая со стула.

Вечером группа из шести военных и двух учёных вылетела на небольшом самолёте в Новосибирск. Утром следующего дня два вертолёта, один маленький исполняющий роль корректора полёта летящий на пол километра впереди и второй большой везущий военных и учёных доставили партию исследователей под Колпашево. Вертушка высадила группу как раз на краю поля, где произошла битва между военными и зомбаками, и сразу поднялась в воздух, машины тут же улетели на промежуточную базу. Затянутое серой пеленой небо начинало светлеть на востоке. В предрассветных сумерках из покрывающего землю снежного покрова были видны торчащие из снега кости, много костей. У кромки леса виднелась сгоревшая военная техника. Порывами дул холодный ветер со свистом и воем гуляя в верхушках деревьев.

— Следов нет, — тихо сказал один из бойцов осматривая местность. — Давно здесь ни кто не проходил.

Строиться, — приказал командир.

Бойцы выстроились в ряд ожидая копавшихся в своих вещах учёных. У каждого военного, кроме облегчённого оружия и специальных разгрузок предназначенных для исследовательских миссий, за спинами были алюминиевые плоские термосы на десять литров с герметичными крышками. Ёмкости имели два широких брезентовых ремня для переноски, манометры с вентилями и плоские градусники закреплённые сбоку с датчиками внутри ёмкостей. При повышении температуры в термосе срабатывал звуковой сигнал и надо было через манометр стравить немного азота закаченного между стенок ёмкостей понижая тем самым внутреннюю температуру. Наконец учёные закинули рюкзаки на спины и подошли к строю встав рядом.

— Идём тихо. Хотя с корректировщика передали, что местность чистая, в районе могут находиться небольшие группы или одиночные зомби, — сказал командир. — Не исключены нападения мобильных банд. За мной.

Отряд двинулся через заброшенные позиции. Военные проходя мимо бронетехники не обращали внимания на закопчённые, припорошенные снегом боевые машины и валяющиеся под ногами обглоданные кости с черепами, в отличие от учёных. Те вертели головами открыв от увиденного рты. Один из них достал смартфон и начал снимать всё видео что-то попутно комментируя. Боец идущий рядом с командиром, кивнув в сторону учёного снимающего на камеру, произнёс.

— Зачем с нами послали новичков?

— Других наверное не было, — ответил майор. — Гурт, не отвлекайся. Лучше следи за обстановкой.

— А чё следить. Следов нет. Кости давно обглоданные. Нет здесь никого, — хмыкнул боец озираясь по сторонам.