Девять жизней (СИ) - Камински Аделина

Эрика подошла ближе. Еще ближе, и еще ближе. Когда расстояние между нами свелось к минимуму, она села рядом на выступ. Я затрепетал всем телом, но не издал ни звука. Она тоже не горела желанием заводить разговор. Так близко, на расстоянии вытянутой руки. Я хотел дотронуться, почувствовать тепло ее нежной кожи, но не решался. Я не добьюсь взаимности. Она встанет, развернется и уйдет. А мне так нужно было ее присутствие. Я так хотел ощущать ее рядом и просто быть к ней близко-близко.

Ее, обрамленная густыми волосами, голова коснулась моего плеча, и руки мои непроизвольно сжались в кулаки. Одна из них спустя несколько мысленных манипуляций легла ей на талию. Девушка не воспротивилась этому.

Мы сидели и молчали. Не знаю, сколько времени прошло. Здесь были только мы вдвоем и пустота. Еще ночное небо с полной луной. Я знаю, что Эрике сейчас гораздо труднее, чем мне, сдерживать внутреннего зверя, но она была спокойна как и вода под нашими ногами. И я гордился. С самого начала она была сильна духом, и сейчас, пройдя сквозь пучины ошибок, оставалась прежней. Той самой девушкой, к которой я воспылал самым великим чувством в мире. Против нас земля и небо, но именно они были сейчас с нами. Позволили нам помолчать вдвоем.

Может, мы думали об одном и том же, а, может, и о разном, но время раздумий подошло к концу. Так посчитала сама Эрика. Она медленно поднялась, кинула на меня полный невыносимого сочувствия взгляд и развернулась, чтобы уйти. Нет, сейчас я не могу отпустить ее. Ни за что. И вместо того, чтобы остаться в одиночестве, резко поднялся и взял ее за руку. Она повернулась, чтобы сказать что-то, но у нее не получилось. Я поцеловал ее. Поцеловал ее так, чтобы выразить в этом поцелуе все свои чувства. Все до единого, которые я к ней испытывал. И время остановилось. Мы замерли, охваченные порывом холодного ветра. Я опять ждал отказа с ее стороны, но его не последовало. Томное напряжение наэлектризовало пространство.

...и, наконец, она ответила, приняв мои чувства и души наши слились воедино. Наши губы ласкали друг друга и ничего приятнее в своей жизни я никогда не испытывал. Вновь и вновь она дарила мне частички своего тепла, а я грубо продолжал требовать все больше и больше, не желая останавливаться. Это сладкое чувство разливалось по всему моему телу, а сердце зацвело в огромный бутон.

Но на смену теплу пришел страх, когда девушка отстранилась от меня. Я испуганно заглянул в ее непроницаемые голубые глаза.

- Я тоже люблю тебя, Накао, - прошептала она с горечью. - Очень люблю. Ты даже представить себе не можешь, как сильно, но...мы никогда не будем вместе.

На этих словах сердце-бутон окончательно и безвозвратно обратилось черными иссушенными лепестками. Как же я надеялся не услышать эту фразу. Лучше бы все осталось как прежде.

- Ты...хороший друг, - продолжала она. - Просто замечательный. Ты всегда поможешь, всегда поддержишь и это все, что мне нужно. Прости.

Она развернулась и ушла. А я продолжал стоять на месте. Ветер как будто стал холоднее, трепал меня как тряпичную куклу, но мне было все равно. Сколько еще я мог надеяться? Сколько еще время могло пожирать меня ожиданиями невозможного? И это все. Наконец-то я добился от нее окончательного ответа. Он убил меня.

Утро

Проснулась я одна в промороженной насквозь палатке. Место Ариэля пустовало. Странно. Вчера он обещал разбудить меня, как только сам встанет на ноги. Что-то здесь неладно.

Быстро одевшись, я вышла, чтобы тут же свалиться на землю. Причиной моего эпического падения стал Арле. Запыхавшийся и с вытаращенными глазами. Теперь можно ожидать худшего. Кроме неприятных вестей этот обезумевший кот не смог бы поведать мне ничего.

- У меня...две новости, - переведя дух, протараторил он. - Хорошая и плохая. С какой начать?

- Наверное...с хорошей, - решила я, лежа на земле.

- Накао стало лучше. Намного лучше. И не сказал бы, что его вчера жестко лихорадило. Теперь плохая?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну, попробуй.

Арле выдержал драматическую паузу и впился меня огромными кроваво-красными глазищами.

- Он прогнал Ариэля. Назвал его предателем и посоветовал возвращаться туда, откуда пришел. Ну, вот он и отправился.

- Что?!

Я вскочила как ошпаренная, но кот не дал мне возможности кинуться на поиски Накао. Парень вцепился в меня чемпионской хваткой, и даже прилагая недюжинные усилия, я не могла из нее вырваться. К сожалению. Или к счастью.

- Главное - успокойся, - отчеканил он. - А то сама жалеть будешь о содеянном.

- Его ревность меня бесит! - зарычала я. - Отпусти! Ни о чем я жалеть не стану!

- Тсс... - кот успокаивающе погладил меня по спине. - Я скажу тебе все, что услышал на этот счет от Накао, только успокойся. И не превращайся тоже.

Только сейчас я заметила, что в кожу кота вонзаются острые когти. Мои когти. И тут же спохватилась. Мне действительно надо прийти в себя, иначе последствия синдрома не заставят долго ждать.

Мы с Арле уединились в моей палатке. Очень интимная обстановка. Надеюсь, Юли простит мне это, если узнает.

- Итак, - начал кот. - Вчера Накао лихорадило из-за видения.

- Это я знаю.

- ...а также знаешь о предательстве Ариэля?

- Он никогда не поступил бы так со мной. Это Накао ревнует. Он просто хочет избавиться от соперника, только и всего.

- Но он действительно видел это. Во время бунта, когда все будут заняты своими, так сказать, делами, он возьмет и разделается с тобой. Не привлекая внимания. Только ты, да он. По-моему, прекрасный план. Сначала втереться в доверие, а потом убить. Диаманта не зря выбрала именно его. Умеет же он подобрать ключик.

- Это не правда, - процедила я. - Накао врет.

- Послушай...мы с Накао с самого детства вместе. Лучшие друзья, не разлей вода и все в подобном роде. Не знаю как насчет остальных, но мне бы он врать не стал. Никогда.

А это стоило обдумать. Кому я верила больше? Ариэлю или Накао и друзьям? Но ненормальная страсть затмила все остальные чувства. А любовь ли это?

- Он заботится о тебе и ревность здесь не при чем, - продолжал Арле. - Он просто хочет, чтобы ты была счастлива. Не важно с кем. Но...только не с убийцей.

Когда-то я был никем. Титул наследника заставляет оборотней подчиняться. Тебе подчиняется целый клан, падает тебе в ноги, но разве такая жизнь была по мне? Нет. Я хотел совсем иной жизни и Теневики подарили мне ее. Жизнь проклятого, но свободного. Я не пес, а волк. Наши предки были волками - независимыми и непобедимыми, но жизнь в клане, жизнь по законам изменила их. Я не хочу быть таким и никогда не хотел. Долг мечтал подчинить меня, но не смог, благодаря моим новым братьям. Меняет не жизнь. Меняет общество. И наконец-то я могу вздохнуть спокойно. Я нашел свой путь и никогда не сойду с него. Это моя дорога.

Моя жизнь - сплошная лужа грязи. Целых сто лет я никчемно существовала в этом мире. Воровка, предательница, отброс общества. Никому ненужная, всеми презираемая. И люди, и оборотни вечно давали мне знать о собственной никчемности. Действительно. Я не лиса, а помойная крыса все детство скрывающаяся за мусорными баками среди бродячих собак. И я не виню в этом своих братьев. Сарек и Аарен мечтали о свободе за территорией оборотней, а я была всего-навсего маленькой девочкой. Обузой для них. Я знала, что рано или поздно нас найдут, повяжут...и если бы не я...если бы только я не струсила...они остались бы в живых. Их не пристрелила бы кучка полицейских, а я никогда не вернулась бы на территорию оборотней. Прошло уже столько лет, а угрызения совести до сих пор мучают меня. Нет ничего хуже этой боли. Надеюсь, сегодня не миновать резни, а также надеюсь на то, что моим страданиям наступит конец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наверное, я поступил неправильно по отношению к Эрике, однако ради ее безопасности можно пойти и на такие вещи. Знаю, я лишь оттягиваю неизбежное. Пытаюсь вмешаться в естественный ход событий, хоть все мои усилия будут напрасны.