Сон в тысячу лет - Елена Кондрацкая

быть свободной. Идти, куда захочу, делать, что захочу, и самой решать, кому и когда прикасаться к моему телу.

Ни задумалась, возведя глаза к потолку.

– Ты так жила? До того, как пришла в рёкан?

– Да, я… – Мико осеклась. – Я… нет, но я могла бы… Было много веских причин, по которым я не делала то, что хотела…

– Значит, ты спала с теми мужчинами, с которыми хотела? – в голосе Ни не было и тени издёвки, она правда хотела знать.

Мико открыла было рот, чтобы ответить «да», но слова застряли в горле. Акира ей нравился, действительно нравился, но хотела ли она близости с ним в тот момент, когда они провели вместе первую ночь? Мико… была напугана. Встречей с цутигумо, убийством Сэнго, перепалкой Акиры и Райдэна, самой близостью в конце концов. Если подумать, единственное чувство, которое осталось с ней после той ночи, – страх.

Мико зажмурилась. А в другой раз? Когда он разбудил её… А тогда, у ивы, она хотела… она точно хотела. Мико силилась вспомнить, но в памяти отзывалась только боль в рёбрах от ран, которые она, стиснув зубы, старалась скрыть от Акиры.

– Я не хотела его разочаровать, – сказала Мико, глядя на переплетения травинок в татами. – Мужчину, с которым спала. Хотела… хочу, чтобы он меня любил.

– Выходит, мы одинаковые, – заключила Ни так быстро и просто, что Мико даже опешила.

– Нет, – запротестовала она, замахав руками. – Ты не понимаешь, это…

– Ты не делаешь того, что хочешь, – перебила Ни. – Не ходишь, куда хочешь, и не спишь, с кем и когда хочешь. Мы одинаковые. Только вот мне нравится моя жизнь, а тебе твоя, кажется, нет.

– Ты просто не знала другой, – не сдавалась Мико. – И выбрала полюбить ту, что есть.

Ни нахмурилась – ровная чёлка качнулась, потревоженная движением бровей, переносицу исказила некрасивая морщинка. Ни явно не понимала, о чём говорила Мико, хотя и изо всех сил пыталась обдумать сказанное.

– Разве это плохо? – в итоге спросила она. – Я могу есть мясо каждый день. И у меня целых сто кукол кокэси[33]. Каждая с разным узором. Зачем мне хотеть чего-то ещё?

Мико не нашлась что ответить. Она и сама не знала – зачем.

Глава 34

Две змеи

Мико считала дни до побега. Покорно запоминала уроки Ни, чтобы не привлекать лишнего внимания. По-прежнему ела на кухне, слушая странные речи дедушки Кио и шутки служанок, которые настолько привыкли к Мико, что перестали стесняться её и обсуждали всех и вся, не боясь лишних ушей. Будто пара наточенных ножей и выпрямленная поварёшка сделали её своей. Только когда на кухне появлялась дочь госпожи Рэй Садако, настороженно наблюдали за тем, как она пробует еду и уносит её своей матери.

«Какая же она жуткая, будто из самой Бездны вылезла», – обязательно шептала одна из служанок, когда Садако покидала кухню. Остальные кивали, возвращались к работе и ещё долго молчали, позабыв про шутки.

«Не вздумай её злить, – однажды доверительно сказала Мико служанка. – Натравит на тебя мамашу и не посмотрит, что ты ойран. Эта демоница – глаза и уши госпожи».

Несколько раз Мико встречала в коридорах Сан, но та упорно не замечала бывшую ученицу и торопилась скрыться или сделать вид, что очень увлечена беседой со своими служанками. Ни, если оказывалась в этот момент рядом с Мико, злорадно хихикала.

Танцам Мико учила Ичи. Она выбрала танец с веерами, и большая часть движений, которые Ичи показывала, скрывали лицо или отвлекали от него внимание. Мико, стиснув зубы, повторяла шаги и взмахи за грациозной ойран и выглядела на её фоне неловкой деревянной куклой, отчего Ичи недовольно морщилась, но терпеливо объясняла, как сделать движения более плавными и точными. В свободные минуты, оставшись одна в комнате, Мико пыталась переложить новые знания на танец для церемонии, которому её научила госпожа Кацуми. Репетируя снова и снова, чтобы ничего не забыть и не опозориться, когда взойдёт Красная Луна.

Ни от Акиры, ни от Райдэна вестей не было, и Мико лишь надеялась, что в назначенную ночь всё пойдёт по плану. Укус уже зажил, как и татуировка на спине, а от ран на рёбрах остался только розовый уродливый шрам.

Когда до побега оставалось меньше недели, Мико решила прогуляться по рёкану, чтобы напомнить себе маршрут, которым убегала в прошлый раз. Ей придётся уходить быстро и надеяться, что рёкану не вздумается изменить расположение коридоров. У служанок Мико выведала, что такое происходит, только когда госпожа Рэй в рёкане. Если же она отлучается, магия гостевого дома ослабевает и коридоры остаются на прежних местах. Выходит, хитрец Райдэн и об этом знал?

Мико брела в сторону кабинета госпожи Рэй, делая вид, что прогуливается после плотного обеда и разглядывает расписанные соснами и облаками стены. Она выглянула в окно, ведущее во двор, и заметила госпожу Рэй – та стояла на мосту через пруд и курила трубку. Мико оглянулась на коридор за спиной – может быть, пробраться в её кабинет? Мико помнила, где лежал контракт, но не заметила, был ли в комнате её меч. Она потопталась на месте в нерешительности – просто быстро заглянуть, посмотреть, не видно ли где меча, и выйти. Если верить Райдэну, без катаны побегу не бывать – только её заколдованное лезвие сможет уничтожить контракт, и если клинка там нет…

– Что же делать? – Мико боролась с желанием проверить и страхом попасться.

Она быстро двинулась в сторону кабинета. Обошла стражников через соседнюю комнату и остановилась у двери. Руки дрожали, а сердце молотило в рёбра. Пальцы коснулись шершавой поверхности двери.

– Что ты тут забыла, ойран? – ледяной голос ударил хлыстом. Мико вздрогнула и обернулась, встретившись с взглядом змеиных глаз.

Садако смотрела на неё не мигая. В руках она держала поднос с чаем.

– Я… – Мико судорожно придумывала ответ. – Я хотела узнать у госпожи, когда же меня покажут первому гостю.

Лицо Садако не изменилось, глаза так и не моргнули.

– Ойран здесь не место. Я передам твои слова госпоже Рэй, – сказала она, не отводя взгляда от Мико и явно ожидая, когда та уйдёт.

– Могу я подождать её в кабинете? Хотелось бы лично…

– Ойран не могут приходить без приглашения, – отрезала Садако. – Возвращайся в комнату, девочка с кухни.

Слова «девочка с кухни» она буквально выплюнула.

– Но я…

Садако стремительно приблизилась, и Мико увидела её фиолетовый раздвоенный язык.

– Ты вынюхиваешь, – зашипела она. – Думаешь, я не вижу? Шушукаешься с кухонными девками за моей спиной, а они только и делают, что говорят гадости про меня. Они думают, что я не слышу, но я слышу. Когда придёт время, я обо всём расскажу госпоже Рэй, и они лишатся своих длинных языков. Если не хочешь поплатиться заодно с ними, прекрати вынюхивать.

– Я не псина, чтобы вынюхивать! – огрызнулась Мико. Слова Садако не вызвали у неё ничего, кроме раздражения. Да, храня мрачное молчание, дочь госпожи Рэй казалась жуткой, но теперь выглядела жалко. Ни клыки, ни змеиные глаза, ни раздвоенный язык не придавали её угрозам веса. Возможно, дело было в том, что от частого попадания яда в организм Садако выглядела немощной и тонкой будто тростинка. И если у Ни хрупкость подчёркивала изящество тела и становилась чем-то вроде маскировки, обмана, то Садако же просто напоминала ходячий скелет.

– Ты всегда чуть что бежишь жаловаться мамочке? – продолжила Мико, видя замешательство Садако, которая не ожидала резкого ответа. – Если не нравится, что болтают служанки, поговори с ними сама, глаза в глаза.

Ни оказалась права – ёкаи терялись, когда их кусали в ответ. Растерялась и Садако – открыла рот, выпучила и без того круглые глаза, не зная, что ответить. Мико сразу «укусила» побольнее, пока бешеный ритм сердца и быстрая кровь придавали храбрости.

– Что смотришь? Теперь и на меня нажалуешься? – Мико ткнула Садако пальцем в грудь, и та чуть не уронила поднос. – Жалуйся, вот и посмотрим, кто ей дороже, дочь, которую она с рождения пичкает ядом, или ойран, которая скоро её озолотит?

Поднос полетел на пол, на кимоно Мико брызнул горячий чай, но она даже не вскрикнула, уворачиваясь от когтей Садако. Та с визгом кинулась на Мико и клацнула зубами