Приказы не обсуждаются - Игорь Берег

Около семи вечера он набрал номер Алексея Васильевича. Тот был краток:

— Подходи!

На этот раз до бункера Симонова пришлось добираться самостоятельно, хозяин его не встретил. Сидел, несколько скособочившись, в кресле со стаканом явно не лимонада. Увидев входящего Евгения, попытался встать, скривился, заматерился и упал назад.

— Явился, убивец? — сказал он, глядя, впрочем, вполне приветливо. — Не представлял, что это так больно! В актеров такими же лупят?

— Нет, — ответил Миронов, по-хозяйски подходя к бару и задумчиво перебирая бутылки. Ему сейчас действительно хотелось выпить. — Там заряды гораздо слабее. Но ведь в них с такого расстояния и не стреляют.

Алексей Васильевич неопределенно хмыкнул.

— Что-нибудь сломано? — хладнокровно осведомился Евгений, наливая себе экспортной «Московской». В баре имелось еще с дюжину разных бутылок, но сейчас подошла бы только отечественная очищенная. Такое вот настроение…

— Нет, просто сильный ушиб. Синяк, наверное, громадный, но мне же не видно!

В голосе его прозвучала почти детская обида.

— А если в зеркало посмотреть? — посоветовал Евгений.

— Кой черт в зеркало! — возмутился Симонов и снова скривился от боли. — Я же шею не могу повернуть как следует! Вся спина болит!

Евгений сочувственно поцокал языком.

— Бывает. А теперь скажите мне, кого я взаправду убил?

— В каком смысле? — не понял Симонов.

— Ну, кто был тот, который целил вам в голову?

Лицо Алексея Васильевича потемнело.

— Ну-ка, ну-ка, давай в подробностях…

Скрывать Евгению было нечего, и он, опрокинув в себя граммов сто пятьдесят, подробно изложил, как все было. С его точки зрения. То есть с Восточной башни замка Фриденштайн.

— Да-а, — протянул Симонов, выслушав всю историю. — Ни хрена себе, спектакль устроили… А я же, когда ты в спину мне пальнул, чуть сознание не потерял от боли. На секунду показалось, что и вправду убили. Грохнулся и лежу, вздохнуть не могу. Теперь только вспоминаю, что да, действительно что-то такое слышал, рядом с головой стукнуло. Выходит, совсем рядом смерть была…

Он посмотрел на Евгения совсем другим взглядом.

— Выходит, братец, ты мне жизнь спас? Ну, я теперь твой должник, не знаю уж, как и благодарить…

— Сочтемся, — хладнокровно прервал его Миронов. — Сейчас важно другое. Кто стрелял? Почему стрелял?

— Вопрос, конечно, интересный, — задумчиво сказал Симонов. — Слушай, не в службу, а в дружбу — плесни мне в стакан. Веришь — лишний раз пошевелиться боюсь. Больно очень.

Чтобы раз за разом не шляться к бару, Евгений притащил на столик всю бутылку и все орешки, которые там нашел. Так, выпивая понемногу, они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию и все вытекающие из нее последствия.

Но ничего у них не получалось. Не сходились концы с концами. Ведь действительно бред какой-то! Бандиты выманивают Евгения аж из Москвы, чтобы нанять его для убийства Симонова. Мол, только он, единственный и неповторимый, может совершить это героическое деяние. Крадут у него жену, чтобы был посговорчивее, платят немалые деньги, достают ему оружие. А в тот момент, когда Миронов исполняет заказ, появляется неизвестный снайпер и пытается продублировать его выстрел. Где логика? Ведь точно так же этот снайпер мог выстрелить без помощи Евгения, в одиночку! К чему тогда городить всю эту криминальную историю с заманиваниями и похищениями?

Евгений высказался в том смысле, что у Симонова завелись какие-то новые враги, которые были совершенно не в курсе бандитских планов, и их человек действовал независимо. А два покушения просто так совпали по времени и по месту.

Алексей Васильевич глубоко задумался, видимо, перебирая в памяти своих возможных недругов, а потом сказал, что ерунда, некому на него охотиться, кроме этих алмазных бандитов. Но вот если они прознали про тесные контакты и даже совместные действия двух бывших сотрудников СОБ, то могли действительно послать дублера Миронова, чтобы исключить возможность того самого «спектакля».

На это Евгений, подумав, ответил, что все равно не получается. В этом случае должны были сначала убрать его, Миронова, чтобы не вел двойную игру, а потом уже Симонова, как основную цель. Он также закинул крючок, высказав туманное предположение о некой «руке Москвы»: дескать, может, какой-то старый грешок всплыл у Алексея Васильевича, а в Центре решили в духе старых чекистских традиций наказать грешника, невзирая на то, что занят он в данный момент делом нужным и важным.

Симонов посмотрел на Евгения как на больного ребенка с высокой температурой и посоветовал не увлекаться новой российской литературой, которая сладострастно вскрывает язвы коммунистического прошлого. Конечно, и тогда идиотов в разведке хватало, и сейчас они есть. Но к рулю их не допускают, и погоды они не делают.

Миронов и сам это прекрасно понимал, но таким образом пытался Алексея Васильевича прощупать.

В ответ Симонов не без яда в голосе выдал такую идею: кто-то из товарищей Миронова, который знал о заказе, решил Миронову дорогу перебежать, выполнить заказ вместо него и денежки огрести. А заодно Миронова выставить в негативном свете, чтобы заказчики его убрали.

Надо полагать, это тоже был крючок. Евгений идею отверг с негодованием и даже высмеял, потому что звучала она нелепо и неуклюже.

Симонов повздыхал печально и сказал, что как раз самые нелепые и неуклюжие вещи в жизни-то и случаются чаще всего. С этим Миронов не мог не согласиться.

Короче, ни к чему они не пришли, а решили подождать завтрашнего дня и выхода газет с сообщением о гибели Симонова. Иван Иванович наверняка позвонит Евгению. А там видно будет.

Стоп, сказал Евгений, а если вдруг Иван Иванович не позвонит? Действительно, зачем ему звонить? Заказ Евгений выполнил, Симонова убрал, ну и спасибо! Зачем теперь отдавать вторую половину гонорара и возвращать жену? Которой тем более у них нет! Пусть Миронов мечется, рвет на себе волоса и сыплет пустыми угрозами. Поезд ушел.

Нет, сказал Симонов, это ты знаешь, что угрозы пустые. А они — нет. Так что обязательно позвонят. Хотя бы для того, чтобы тебя убить. Зачем им свидетель? Может, еще и деньги свои попробуют вернуть.

Фиг им, сказал Евгений мстительно, а не деньги. Я вот с них еще и остаток вышибу!

Ладно, сказал Алексей Васильевич, все это неконструктивно. С пустого места не потанцуешь. Есть у меня одна зацепка. Говоришь, стрелок этот сидел на противоположной башне? Так туда проникнуть еще надо. Я для тебя ключ достал у знакомого сотрудника музея. Но ведь и для стрелка где-то ключ достали! Вот тебе и печка, можно танец начинать. Жалко лишь, что мне сейчас здесь посидеть немного придется, пока шум не утихнет и спина заживет. И тебя послать на розыски нельзя. Во-первых, ты для моего музейного служителя чужой человек, открываться тебе он просто не станет. А во-вторых, ты, Женька, языка не знаешь! Тебя испанскому учили. Здесь же — не Испания. И даже не Латинская Америка. Ладно, иди, дожидайся звонка. А потом со мной свяжешься. Отдыхать буду.