Ваших бьют! - Александр Попов

— На левый берег. В рыболовный.

— В «Пиранью»? — уточнил таксист.

Я кивнул, вспомнив девиз, установленный над входом: «Время, проведенное на рыбалке, в годы жизни не засчитывается». Но интересно, кто придумал магазину города, раскинувшегося на Среднерусской возвышенности, название зубастой амазонской рыбины, ареал обитания которой располагается в совершенно других полушариях как по широте, так и по долготе.

Проезжая по улицам осеннего города, я разглядывал тусклые мокрые пейзажи и думал, что природа совершенно не позаботилась о том, чтобы организовать нам комфортные погодные условия для решительной битвы. Малочисленные прохожие и не горящие ввиду светлого времени суток, а также разбитые разноцветные витрины расплодившихся игровых павильонов вселяли ощущение какой-то опустошенности.

— Видели? — кивнул на очередную поваленную тумбу с игровыми автоматами водитель.

— Что, опять кто-то территорию делит?

— Если бы, — охотно включился в разговор таксист. — Хозяева этих прожорливых ящиков тоже так думали, да потом оказалось, что это кто-то левый их бизнес громит. Сначала они на какую-то тайную организацию думали, типа пионеры город от зла очищают. Да только все проще оказалось, без всякой политики. Я сам бывало из гаража иду, кину пару пятаков в автомат, потом еще пару, и еще. Глядишь, а вся выручка уже в его брюхе бездонном. Так и хочется иногда взять монтировку и отдубасить железяку эту, да в милицию неохота… А еще бывает: кинешь монету, а оттуда посыпалось. Чувствует, зараза электронная, что долги иногда отдавать надо. Вот так и мучаюсь, все на удачу надеюсь. Ясно?

— Что ж, вполне, — как можно нейтральнее сказал я, не зная, какой именно реакции ожидает от меня игроман.

Лично я, являясь рациональным человеком, уверен, что увеличивающееся количество игральных автоматов, растущих на городских улицах, словно грибы после дождя, свидетельствует о том, что выплаты по выигрышам значительно уступают размеру собираемой с таких «грибов» дани. А если так, зачем мне, в общем-то небогатому человеку, отдавать свои деньги тому, у которого их значительно больше?

— Так вот, — продолжил таксист, — я-то поматерюсь про себя, да и подумаю: а вдруг завтра повезет? А тот здоровый тип, что ларьки громит, на расправу скор: кинул монету, выигрыша нет — получи, железяка.

Я вздрогнул.

— Какой тип?

— Здоровый такой, чисто зверь, а не человек. Когда проигрывает, нет бы как нормальный мужик высказаться, так он сразу рычать начинает и ну кулачищами-то по аппарату махать. Вот такие вмятины получаются. — Увлекшийся водитель даже бросил на секунду руль и поставил руки так, будто обхватил четырехкилограммовый арбуз.

— Любезный, а откуда у вас такие сведения? — Судя по тону, майор от волнения перешел на светскую манеру разговора.

Поморщившись при обращении, трудяга-шофер посмотрел в зеркало заднего вида на Серегина и ответил:

— Так свидетелей полно, при каждом ларьке баба сидит, бумажки на монеты меняет. Кому уж, как не им, все видеть-то. Слава богу, все живы остались, только страху натерпелись. Да в вашей конторе должны знать. Бизнесмены-то эти так за свои ларьки распереживались, что в милицию с заявлением обратились. Во прикол-то. Раньше поставят автоматы, посадят тетку — и ни слуху ни духу. Знай только деньги гребут. Участковый придет: чье, мол, хозяйство? — а из окошка: знать ничего не знаю, хозяин придет, с ним разбирайтесь. По закону автомат — собственность, закрыть там или отобрать — только через суд, а какой суд, если хозяина нет? Хозяина нет, а ларек есть и исправно деньги собирает. А сейчас — лишь бы разрушителя нашли, владельцы даже пообещали честно налоги платить. Ясное дело, после этого мужика и денег не получишь, и сами аппараты вдребезги. Во как!

Я подумал, что, если бы Грегор играл в рулетку, последствия были бы менее разрушительными. Крупье гораздо сообразительнее автомата, не понимающего всеми своими навороченными электронными чипами, что откупиться от этого игрока, отсыпав немного пятаков, было бы куда как безопаснее.

Таксист высадил нас около «Пираньи», и мы всей компанией двинулись в пестрящее разнообразными рыбацкими снастями нутро магазина. Оглядев шикарный ассортимент, я, однако, нигде не увидел по-прежнему считающихся браконьерскими снастей. Вот удочки, подсаки, комплекты многослойного обмундирования, надев которые, можно было, ненадолго откинув вуаль шляпы, смело плевать в комаров, тщетно пытающихся дотянуться до тела любителя рыбной ловли. Всего этого было предостаточно, а вот с сетями явно наблюдалась проблема.

Тем не менее мы ходили по большому залу, лавируя между стеллажами, и разглядывали творения иностранных и отечественных специалистов, восхищаясь их умением и полетом фантазии. А уж в ее отсутствии никоим образом их обвинить было нельзя. И хотя я не являлся завзятым рыбаком, искренно считая самым стопроцентным из них мужика из рекламы пива, который мог отсидеть всю утреннюю зорьку без единой поклевки (лично бы я забросил удочку уже через сорок минут бесполезного ожидания), но и меня восхитило обилие всяческих затейливых наживок. Пластиковые произведения искусства в виде рыбок с вызывающим уважение названием «Балансир» были выше всяких похвал и были просто обязаны обмануть рыбу. Да и усыпанные блестками чешуи твистеры, похожие на мальков или крупных червей, хотя и не оправдывали переводное название «закручиватель», были тоже довольно правдоподобны.

Отойдя от витрины, которая могла бы вызвать нездоровый интерес юных ведьм, я увидел их окаменевшими перед каким-то стеллажом и направился к ним, гадая, что могло поразить двух учениц Школы самой что ни на есть магии. А предметом их внимания оказалась самая навороченная модель подводного гарпуна. Не знаю, как уж оружие показало бы себя в деле, но выглядело оно так, что просто просилось в руки.

— Саша, а давай его с собой возьмем, — обратилась ко мне Варя, игнорируя интерес внимательно следящей за подростками молодой стройной продавщицы. — Представь, мы такие вваливаемся в берлогу наглого футболиста и говорим: «Ша! Руки на стену, ноги на ширину плеч!» Ну ты сам подумай, стоит ему только дернуться, так мы из него в один момент дикобраза-мутанта сделаем.

Мысль о дикобразе-мутанте меня настолько поразила, что я, не успев подумать, брякнул:

— А это как?

— Как-как. Это когда иголки не со спины, а из пуза торчат. Стрел навтыкаем, и все дела. Ты разве отомстить ему не хочешь? Что беспокоиться, майор все равно всех отмажет, ему же нетрудно.

Продавщица, выглядевшая так, будто приклеенная на ее лицо улыбка вдруг начала стягивать кожу, побледнела, но продолжала следить за нашими перемещениями по вверенной ей территории.

— И так справлюсь, — ответил я, подмигнув девушке, отчего ее лицо почему-то сменило цвет с белого на зеленый.

Стараясь, чтобы мои движения выглядели естественными, я обнял за плечи сестер, развернул наше трио и начал подталкивать близняшек к выходу, подозревая, что, если мы задержимся еще на несколько минут, у выхода нам распахнут далеко не дружеские объятия бравые бойцы ОМОНа. Но моим намерениям, как всегда, не суждено было сбыться. Забывшись, я повел близняшек по кратчайшему к двери пути, на котором и находилась внушающая опасения витрина с наживками.

— Ничего себе, какие червячки, — встрепенулась Варя, остолбенев от вида множества усыпанных блестящими точками муляжей.

— Ага, — сразу же согласилась ее сестра. — Александр Игнатьевич, давайте купим несколько штук.

— Зачем? — лаконично поинтересовался я, безуспешно стараясь оторвать девочек от восхищенного созерцания и наблюдая за действиями продавщицы, которая хотя немного и пришла в себя, но продолжала уделять нам излишнее внимание.

— Так мы их с собой возьмем. Представьте, приносим мы их в Школу…

И тут я стал свидетелем того, как выставленное на полке великолепие дружно зашевелилось и, безжалостно путая ценники, поползло в разные стороны, шевеля телами и стуча пластиковыми хвостами об полку, в случае если торчащие крючки вдруг цеплялись друг за друга. К сожалению, свидетелем оказался не только я, но и продавщица, захотевшая убедиться, что опасные, судя по диалогу, клиенты все-таки нацелены покинуть магазин. Пословица о том, что любопытство сгубило кошку, оказалась применима не только к кошачьим, но и к представительнице семейства высших приматов. Шокированная активной деятельностью до этого совершенно неподвижных муляжей, девушка остолбенела, но когда какая-то до противного жирная личинка приподняла голову, внимательно огляделась, уставилась на нее и вдруг, быстро шевеля ножками, направилась в ее сторону, девушка слабо вскрикнула и тихо распласталась на полу, лишившись чувств.

Наклонившись над потерпевшей, падение которой коллеги пока не заметили, Даша бесцеремонно схватила ее запястье, замерла на несколько секунд, затем провела ладошками над лицом жертвы магических фокусов и поставила диагноз: