Толстый (СИ) - Булавин Иван

Глава двадцать первая

— Имеет смысл стрелять, — заметил второй и бросился к пульту управления пушкой.

Стрелять действительно имело смысл, тем более что враги наступают на относительно узком фронте, чем позже они набросятся на машину, тем лучше. Уже вызвали подмогу, уже летят сюда вертолёты огневой поддержки, нужно продержаться несколько минут, может, полчаса.

Пушка разразилась непрерывным огнём, по рядам тварей прошла коса смерти, летели клочья, отползали в сторону калеки без конечностей, но напор наступающих не ослабевал. Боря, глядя на монитор, раздумывал, что произойдёт раньше, перегреется ствол, или закончатся боеприпасы. Гора трупов росла, уже достигнув в высоту четырёх метров, но следующие лезли по трупам вперёд.

Увы, расстрелять весь боекомплект им не дали. Пока толпа пыталась атаковать в лоб, другие лезли вверх по бетонным порам, а часть монстров пришла с другой стороны, провал был метров пять шириной, сильный мутант легко мог перепрыгнуть с разбега.

Пришлось открыть бойницы и продолжать огонь из ручного оружия, но даже это не помогло. Раскалённый ствол пушки был загнут, облепившие броню твари частично перекрыли обзор, но Боря успел заметить, как атакующая толпа внизу разразилась торжествующим воем и пошла в атаку с ещё большим энтузиазмом.

Что они могут сделать? Скорее всего, подтащат машину к краю и сбросят вниз, высота большая, очень может быть, что броневой корпус треснет. Та же мысль пришла в голову водителю, который снова вернулся к управлению. Нужно было спуститься ниже, при падении вниз пара метров высоты могла стать решающей.

Машина двигалась медленно, временами кто-то из мутантов, облепивших её живым ковром, попадал под гусеницы, Боря почти физически ощущал хруст раздавленных костей и чавканье плоти. Но они двигались, более того, достигнув завала из тел и конструкций, машина начала подниматься вверх. Не самая плохая мысль, посадить её так, чтобы невозможно было сдвинуть.

Так и вышло, сначала они застряли, потом машину тряхнуло, правая гусеница начала громко скрипеть, а через пару минут, они прочно обосновались в завале, расплющив пару десятков тел, сдвинуть их теперь было почти невозможно.

Некоторое время вокруг было относительно тихо, если не считать топот и недовольное ворчание орды. Потом звуки стали приближаться. Боря, стараясь молчать, показал на люк наверху и дверь сбоку.

— Не, не вырвут, — боец покачал головой. — Там делали с расчётом на такое, открыть снаружи невозможно, только сваркой вырезать.

Машину начало мотать из стороны в сторону, а через пару минут добавились громкие удары в броню, били чем-то твёрдым, вроде бетонного блока, сталь потихоньку сминалась, но пока бояться было нечего, кроме, может быть, глухоты. Количество бьющих всё возрастало, били справа, слева, сверху и сзади.

— Пристегнитесь, — скомандовал один из бойцов, потянувшись к панели приборов.

Совет был к месту, если у тварей всё же получится сдвинуть машину с места, а потом и бросить с эстакады, у пристёгнутого шансов выжить будет больше. Но и это было не всё, оказалось, что конструкторы много чего предусмотрели при создании машины, в том числе кое-какое оружие последнего шанса. Боец нашёл где-то внизу нужную ручку и с довольной улыбкой повернулся к остальным.

— Закройте уши.

Закрыть уши они не успели, слишком резко грянули взрывы на броне, удары мгновенно прекратились, сквозь эхо послышались звуки падающих на броню частей тел.

— Осколочные? — с видом знатока спросил Боря, стянув с головы шлем и прочищая пальцем ухо.

— Типа того, — боец тряс головой, видимо, тоже неслабо приложило. — По сути, МОНки, встроенные в броню. Жаль, что залп только один, можно ещё через бойницы пострелять.

Боря дотянулся до ближайшей бойницы и осторожно приоткрыл окно, как и следовало ожидать, ничего не увидел, машина была завалена трупами, целыми и по частям. Что же, откопают нескоро, некоторая передышка им обеспечена.

Передышка затянулась, а чуть позже раздался долгожданный стрекот вертолётных винтов. Помощь пришла, осталось только установить связь. Всё же тварям удалось что-то повредить в конструкции, связь была ужасной, с вертолётов сказали, что не видят их, потом, после нескольких вопросов-ответов, которые приходилось повторять по несколько раз из-за постоянного шипения в эфире, начали отстрел. Снаряды впивались в массу тел где-то совсем рядом, оставалось надеяться, что не попадут в машину или выдержит броня. Но всё обошлось, очень скоро машина была зацеплена (при этом Боря был готов поклясться, что никто к ней ничего не цеплял, да и некому было это делать), выдернута из кучи трупов, а потом медленно и нежно поставлена на дорогу уже за провалом. Оставалось только завести двигатель и возвращаться домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Борю, разумеется, высадили перед воротами анклава, дорога за кордон, куда увозили трофеи, была для него закрыта. Дверь отъехала в сторону специально ради одного человека, забросив на плечо автомат, который разрешили забрать с собой, он помахал на прощанье тем, кто остался в сильно помятой бронемашине, а потом потопал к себе.

Ночь была бурной, теперь он больше всего хотел поесть, помыться и поспать. В любом порядке, можно даже одновременно, уснуть под душем с бутербродом в зубах. Надо отдать должное Кристине, она выждала, пока супруг сбросит тяжёлый доспех, а только потом с воплями бросилась на шею.

— Не пущу тебя больше одного, — заявила она. — Когда сообщили, что вас в засаду твари поймали, я чуть сама выручать не бросилась.

— Да не было ничего там, подумаешь, посидели немного под кучей трупов, — Боря говорил медленно, спать хотелось всё сильнее. — Вертолёты быстро реагируют, прилетели, тварей разогнали и нас вытащили. А со мной ехать не надо, ни тебе, ни отцу, там не война была, там просто и тихо сработали, взяли, что надо и уехали.

Тем временем на столе появилась большая миска с пельменями, которую Боря счёл достойной того, чтобы отложить сон.

— А отец где?

— Так уехал часов в шесть утра, новая информация, снова группа из-за кордона, а с ними наши, кажется, у речного вокзала сейчас воюют. Склады какие-то чистят.

Боря поёжился, ситуация начинала его утомлять, постоянные выезды не могли закончиться добром, особенно с учётом того, что твари (или их человекообразные кукловоды) стремительно умнеют, учатся использовать подручные средства и действовать единой командой. Пример с завалом на эстакаде ещё раз об этом напомнил.

— Вода горячая есть? — Боря бросил в рот последний пельмень, пища казалась безвкусной.

— Так, тёплая, ванну набрала, иди, ополоснись.

Боря не помнил, как вылезал из ванны и шёл до кровати, в последнее время он засыпал на удивление легко, в любое время, в любом место, в любой позе. Тело так реагировало на экстремальные нагрузки, какое-то время работает на повышенных оборотах, а как только нужда в этом отпадает, наступает анабиоз, как и монстров.

Разбудили его уже затемно, часов в десять вечера. Сначала в квартиру вломился отец. Сергей Иванович был в сильно исцарапанной броне, с разбитым щитком шлема, уставший и злой, как чёрт.

— Боря, ты жив? Про тебя начальство по рации обсуждало, что-то вы там нашли.

— Нашли, — кивнул Боря, протирая глаза. — Только там не я отличился, со мной какой-то профессор ездил. Нашли мумии пришельцев.

— Мёртвые? — отец присел на стул, едва не сломав его своим весом. — У нас выпить есть что?

Боря открыл тумбочку и достал оттуда бутылку коньяка.

— Пойдёт? Конечно, мёртвые. Живые мумиями не бывают и в саркофагах обычно не лежат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Отец кивнул, налил в стоявшую поблизости чайную кружку грамм сто пятьдесят и выпил залпом.

— А у вас всё плохо?

— Угу, мне вот интересно, что эти бляди в руководстве будут делать, когда у них мы закончимся? Сегодня двое наших легли, да один из этих бугаев в скафандрах, твари очень грамотно действуют, прятаться научились, атакуют по команде в нужный момент.