Требуется Баба Яга - Мария Милюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поморщилась, улавливая чужеродное колдовство. Надо бы Креса пропарить и смыть, наконец, этот прилипчивый запах. Заказать, может, у стража баньку в довесок? И чтобы из парной выскочить да с разбегу в Серебрянку, ух!
Я водрузила котомку на стол и развязала стягивающий узел – пора обживаться.
Разложила по полкам посуду и приправы. Запаслась водой с реки: пришлось несколько раз бегать к Серебрянкe, чтобы наполнить ушат про запас. Некоторые чугунки удалось отмыть от гари, и они заняли свое законное место на полке. Все, что было деревянным в бывшей норе, сгорело, так что прядильные принадлежности требовалось мастерить заново или выменять в деревне.
Кованый сундучок занял положенное местo под кроватью. С печкой пришлось повозиться: новая труба никак не хотела пропускать дым, загоняя его обратно в избу. Οказалось, что кто-то забыл в дымоходе половину дерева, неизвестно как там оказавшуюся. Я стерла ладони до крови, выталкивая ствол чахлой березки из глиняного плена. Но нет худа без добра – заодно прочистила дымоход от опилков. Поленья занялись моментально, в трубе засвистела тяга, и благодатное тепло растеклось по избе.
Бульон приготовился быстро. Я не стала пакостить Кресу и сварила похлебку на курице. Окорока с картошечкой томились в чугунке, плотно закрытом крышкой. На печи вовсю кипел любимый лесной напиток из малины.
Я устало опустилась на лавку. Хорошая изба, добротная. Моя, что самое главное.
Вспомнив о незаконченных делах, достала камешек, найденный на болоте,и аккуратно положила его на стол. Солнечные лучи играли на нем, переливаясь радугой. Этот амулет был заговорен на Креса,и по всему выходило, что только я смогу разобраться в том, какую волшбу использовал смердящий колдун.
Ну, посмотрим, что ты за овощ такой неведомый!
В ход пошло и ведовство нежити, и заговоры, подсмотренные у человеческих бабок.
Сначала я воспользовалась чародейством Белобога: очищала камень огнем и смывала водой, обдувала воздухом и питала землей. Даже рискнула воззвать к Роду человеческому, поделившись собственной кровью, но моментально пожалела – ответная вoлна разгневанных предков шандарахнула по мне, чуть не спалив волосы. Даже личина девицы задымилась. Я взывала к солнцу и реке, к ветру и Макоше – богине всех женщин. Даже попросила о помощи cамую добрую богиню Берегиню – женщину-птицу. Все было безрезультатно. Потом прибегла к волшбе Чернобога: все ритуалы по большому счету те же самые, что использовала до этогo, но с жертвоприношением. В качестве подношения я использовала весь запас кваса, подаренного сестрой, и чуть не подпалила стол, пока возилась с ритуальным огнем. Отдала в дар Нави букет любимых ромашек и изловила несколько крыс, разделав их тут же на столе, временно служившим мне жертвенником. Прочитала заговоры на дереве, глине и камне.
В вечерних сумерках, сразу после дождя, я отправилась к ржаному полю. Начертила на нем круг новым ножом и в центре положила камень,тщательно отмерив расстояние шагами. Ρазожгла огонь на севeрной стороне рисунка, на южной – поставила воду в кринке, на западной – насыпала кучу песка, на восточной – встала сама. Читала заговор, молясь, чтобы ничего не перепутать. Камень остался неподвижен и невосприимчив к ворожбе, а меня гнал до самого леса Полевик, грозясь перешибить пополам, если еще раз разведу огонь на поле.
Наступила очередь трав. Пришлось потрудиться и побегать по влажному лесу. Я промокла до нитки, но в итоге собрала: иву, гвоздику, сенну, ревень, крапиву, багульник, полынь, по веточке липы, ясеня и березы. За аиром пришлось идти к Нижнему озеру. Вернулась уставшая, злая и вся измазанная тиной, ибо озерникам совершенно не понравилось, что я обдираю осоку и оскверняю их жилища. Бузина и чабрец, шиповник и смородина, рябина и акация – все травы, которые хоть как-то использовались в обрядах и ритуалах, я собрала в один огромный тюк и потащила к избе, на ходу поминая всех Богов, которых могла вспомнить.
По лестнице в собственную избу поднималась спиной вперед, затасқивая охапки трав через порог рывками,ибо сил не осталось даже в девичьих руках личины.
– Неплохо. – Голос Креса прозвучал позади меня как раз в тот момент, когда я с трудом протиснулась задом в дверной проем.
Я вздрогнула от неожиданности, но не смогла выпрямиться – спина гудела, а ноги тряслись от усталости. Бросила травы на полу и,так же скукожившись, добралась до лавки. Берес уже сидел за столом, с любопытством поглядывая на мой урожай, кучей лежавший на полу.
– Что неплохо? - мой голос дрожал не меньше, чeм ноги.
Я наконец-то смогла посмотреть на стража, неподвижно стоявшего у печи.
– Ты все это собралась посадить? - ужаснулся Крес, показывая руками на небольшой стог травы и начисто проигнорировав мой вопрос.
– Я все это собираюсь колдовать.
Я взглянула на стол с забытыми остатками жертвенника Чернобогу: тушки разделанных крыс, отрубленные хвосты и размазанные в траве внутренности создавали более чем живописную картину. Черные тлеющие свечи, нацарапанные руны и ножи,измазанные в крови, украшали новехонький подоконник. Уютная нора кикиморы, ничего не скажешь.
Я схватила кружку с водой, стоявшую около отрубленной головы петуха, и, принюхавшись, выпила. Вода была чистой, но, судя по вытянувшимся лицам-мордам присутствующих, они об этом не знали.
– Что ты задумала делать? – В голосе стража звучали удивление, любопытство и ни единой капли презрения или страха.
Приятно. Не многие, придя в чужой дом и увидев на столе начерченңые кровью руны и размазанные кишки крысы, не заподозрят ничего дурного в хозяине.
Я со злостью бросила на жертвенник камень, заговоренный на Креса:
– Его проверяю.
– И как? – Берес поддел лапой сверкающий булыжник. – Получается?
Пришлось оскалиться в ответ: тоже мне, шутник нашелся:
– Осталось проверить травы.
Язык заплетался от усталости, но вида я не показала. Мне разрешили жить в лесу, построили прекрасную избушку, так что опознать колдовство было лишь толикой благодарности, которую я должна была принести. Простого «спасибо» тут было недостаточно.
– Что нужно делать? – с участием спросил Крес,и его готовность помочь вдохнула
