Бесплодные земли - Стивен Кинг

Ну ни капельки.

Джейк надеялся, что уснет тут же, как только ляжет, но сон не пришел. Вместо сна возвратились те жуткие голоса и снова затеяли свой бесконечный спор, умер он или нет. Они не давали ему заснуть. Наконец он не выдержал: сел на постели, крепко зажмурил глаза и сжал кулаками виски.

«Прекратите! – выкрикнул он про себя. – Прекратите немедленно! Вы молчали весь день, так что молчите и дальше!»

«Я замолчу, если он согласится со мной, что я умер», – рассерженно выдал один.

«Я замолчу, если он соизволит взглянуть вокруг и признать, что я, черт возьми, очень даже живой», – отозвался второй.

Джейк не мог уже сдерживать крик – он встал комом в горле, как спазм тошноты. Еще немного, и он прорвется… Джейк решительно открыл глаза. Его взгляд случайно упал на брюки, небрежно брошенные на спинку стула, и внезапно ему пришла в голову одна мысль. Он встал с постели и залез в правый передний карман брюк.

Серебрянный ключ никуда не делся. Он был по-прежнему там. И как только Джейк прикоснулся к нему, голоса затихли.

«Скажи ему, – вдруг подумалось Джейку, хотя он понятия не имел – кому это надо сказать. – Скажи ему, пусть возьмет ключ. Стоит только взять ключ, и голоса умолкают».

Он вернулся в постель и заснул почти тут же, – и трех минут не прошло, как он лег, – сжимая ключ в кулаке.

Глава 3. ДВЕРЬ И ДЕМОН

Эдди уже засыпал, как вдруг у него над ухом раздался явственный голос: «Скажи ему, пусть возьмет ключ. Если взять ключ, голоса умолкают».

Он сел рывком, бешено оглядываясь по сторонам. Рядом с ним крпко спала Сюзанна. Значит, это – не она.

И, похоже, никто другой. Они уже восемь дней шли по лесу по «дорожке» Луча и остановились в ту ночь на дне глубокой расщелины в небольшой и закрытой со всех сторон долине. Слева бурлила лесная речка. Текла она в ту же сторону, куда держала путь наша тройка: на юго-восток. Справа местность резко шла вверх крутым склоном, густо заросшим сосною и елью. Пустынный край. Никого. Только Сюзанна – спит рядом. И Роланд – бодрствует, сидя на берегу лесной речки, у самого края, кутаясь в одеяло и глядя во тьму.

«Скажи ему, пусть возьмет ключ. Если взять ключ, голоса умолкают».

Эдди задумался в нерешительности, но всего лишь – на мгновение. Рассудок Роланда сейчас балансировал на зыбкой грани и тяготел явно не к той стороне. И, что хуже всего, никто не знал этого лучше, чем сам Роланд. На данном этапе Эдди уже был готов ухватиться за любую – любую! – соломинку.

Он залез под импровизированную подушку из сложенной в несколько раз оленьей шкуры и достал маленький сверток. Подходя к Роланду, Эдди встревожился не на шутку: стрелок не заметил его, пока он не встал в четырех шагах от его неприкрытой спины. А ведь было такое время – и не так, между прочим, давно – когда Роланд узнавал о том, что Эдди проснулся, еще до того, как тот успевал сесть. Просто по звуку дыхания.

«Даже тогда, на морском берегу, он держался лучше, а ведь тогда он кончался от яда этой омарообразной твари, его куснувшей», – подумал угрюмо Эдди.

Роланд, наконец, повернулся к нему. Глаза у стрелка блестели, и это был блеск усталости и боли. Но в нем было еще кое-что – в глубине. За этим блеском в глазах Роланда Эдди не видел, но чувствовал нарастающее смятение, грозившее наверняка уже обернуться безумием, если и дальше его запустить. Сердце Эдди защемило от жалости.

– Не спится? – спросил Роланд, и голос его прозвучал как-то глухо и вяло, как будто он принял хорошую дозу наркотика.

– Я вроде уже засыпал, но потом вдруг проснулся. Послушай…

– По-моему, я скоро умру. – Роланд поднял глаза на Эдди. Теперь глаза его не сияли больше. Они походили на два глубоких и темных колодца, как будто бездонных. Смотреть в эти глаза было жутко. Эдди невольно поежился, не столько даже от слов Роланда, сколько от этого странного и пустого взгляда. – И знаешь, Эдди, что я надеюсь найти там – в конце, куда сходятся все пути?

– Роланд…

– Тишину. – Роланд устало вздохнул. – Так вот просто – тишину. Этого будет достаточно. Чтобы все это… кончилось.

Он сжал кулаками виски, и Эдди подумалось вдруг: «Я недавно уже это видел. Точно такой же жест. Сжатые кулаками виски. Только я видел кого-то другого. Кого? Где?»

Бред какой-то. Уже месяца два он вообще никого не видел, кроме Роланда и Сюзанны. Но все равно ощущение было верным. Правдивым.

– Роланд, я тут кое-что делаю, – сказал Эдди.

Роланд кивнул. Его губы тронула призрачная улыбка.

– Я знаю. И что же? Ты уже можешь раскрыть свой секрет?

– Оно тоже, наверное, как-то связано с этим ка-тетом.

Пустота в глазах Роланда тут же сменилась задумчивостью. Он внимательно поглядел на Эдди, но ничего не сказал.

– Вот смотри, – Эдди принялся разворачивать сверток.

«Ни к чему это хорошему не приведет! – прорвался внезапно голос Генри. Такой громкий и явственный, что Эдди невольно сморщился. – Просто поделка дурацкая – идиотская деревяшка! Да он со смеху лопнет, когда увидит! Над тобой же и будет смеяться! Скажет: “Нет, вы поглядите только! Наша малявка чего-то там выстругал?”»

– Заткнись, – буркнул Эдди себе под нос.

Стрелок в недоумении приподнял брови.

– Это я не тебе.

Роланд кивнул, как будто ни капельки не удивившись.

– Твой брат часто тебя донимает, да, Эдди?

Эдди на мгновение застыл, изумленный. Он даже про сверток забыл. А потом, когда все-таки улыбнулся, улыбка вышла не слишком приятной.

– Теперь реже, чем раньше, Роланд. Спасибо, Господи, и за малые милости.

– Да, – сказал Роланд. – Слишком много их, голосов, тяжким грузом лежащих на сердце… ну да ладно, что там у тебя, Эдди? Пожалуйста, покажи.

Эдди достал ясеневый брусок. Почти законченный ключ выдавался вперед из куска деревяшки, точно женская фигура – из носа древнего парусника… или как рукоять меча – из каменной глыбы. Эдди и сам не знал, насколько точно удалось ему воспроизвести форму ключа, который явился ему в огне (и не узнает, наверное, до тех пор, пока не найдет нужный замок), но все же надеялся, что достаточно точно. Уверен Эдди был только в одном: это – лучшее, что он сделал в смысле резьбы по дереву. Пока.

– Боги вышние, Эдди, красивая штука! – с чувством воскликнул Роланд, избавившись, кажется, от обычной апатии, в последнее время его захватившей. В его голосе, прежде вялом и даже безжизненном, теперь слышались нотки глубокого, чуть удивленного уважения. Никогда раньше Эдди не слышал, чтобы Роланд говорил таким тоном. – Ты закончил уже? Нет, по-моему, правильно?