Я, ангел - Константин Аврилов

– Ладно уж, проваливай. – После гола Торквемада пребывал в благодушном расположении. – Будешь отличным ангелом.

Тиль с Мусиком догнали самолет перед посадкой.

Ангелы делали вид, что в упор его не замечают. Но это безразлично. Спящую овечку обнял крыльями и не разжимал объятий до самой посадки.

Было хорошо, словно уже попал на Хрустальное небо.

XXIII

Розовая мечта номер два была цвета старинной штукатурки в бликах вишневого сада. Обязательно веял ласковый бриз, напоенный ароматами трав с солью Средиземного моря. Толик мечтал, как рано утром выйдет на просторную террасу, на изящном столике уже накрыт легкий завтрак, он щурится солнцу и бликам близкого прилива, выпьет стакан сока только что сорванных плодов и погрузится в негу летнего безделья. Фантазия была столь прекрасна, что Толик прятался за нее в самые неприятные моменты жизни. Все, что делал, ради чего трудился, не покладая разных частей тела, должно было привести усталого путника к единственной обители – своему домику на побережье теплого моря. Даже квартира на Остоженке была лишь шагом к этому домику. Толик мечтал, что когда-нибудь сможет наслаждаться владением собственной виллой, лучше всего – невдалеке от Ниццы. Чтобы вечерами... Но это была уже другая мечта, вкусом попроще.

Дом в городке Эз-Бор-де-Мер, к которому такси привезло овечку, воплотил мечту. Именно здесь Толик хотел бы жить безвылазно. Иван Дмитриевич выбрал отличное местечко. Постройка начала ушедшего века в стиле поздний модерн сохранилась отменно, чему помогли климат и тщательный ремонт, на который не поскупился новый хозяин. Дом выглядел новеньким, но обжитым.

Побродив по саду, парку и бассейну, ангел загрустил и призадумался: каким странным и порой обидным образом сбываются мечты. Как будто изысканно издеваются: вот она, вилла, – владеешь ею на правах хозяина овечки, и что толку? Даже запахов нет. А какие роскошные кусты роз. Ладонь невесомо прошла лепестки.

Мечта стала явью, его и совсем чужой. Но вот о чем Толик как-то не задумывался, так это обслуга. Казалось, в его доме все будет делаться само собой. Это была досадная промашка. А молодую хозяйку прямо у дверцы такси встретил взвод слуг: двое горничных, садовник, повар, рабочий и управляющий. Персонал трудился за гроши, по местным меркам, но этого вполне хватало на пропитание их семей, оставленных в новеньких демократиях Евросоюза. И Тине не надо мучиться с французским, который не выносила за утонченную сложность. Почти родного – английского было вполне достаточно.

Управляющий – поляк Словацкий – осведомился, отчего лишены счастья видеть пани Викторию.

– Последнее время она боится самолетов, – ответила Тина, мстительно ухмыляясь.

Действительно, Виктория Владимировна никак не могла собраться с силами, чтобы еще раз отправиться в аэропорт, что и стало веским доводом для дочери лететь немедленно.

Прислуга занялась чемоданами, а Тина, отказавшись от раннего ланча, переоделась в шорты с футболкой и побежала на пляж, до которого было рукой подать.

Тиль слышал, как под пятками овечки хрустит галька, словно снег на морозе, видел темно-голубую воду в солнечных бликах под лазоревым горизонтом, но не испытывал обычного волнения, что накатывает на северного человека, встречающего море после долгой разлуки. Теперь все по-другому, и это грустно. Зато спокоен за варианты.

Скинув одежонку, худосочная русалка подставила себя солнцу. Любитель пляжного ню не стал бы пялиться. Бледное, угловатое тело вызывало из всех чувств только жалость. Да и подглядывать некому. Пляж пустел диковатой уединенностью.

Неумело повертев «мельницу», Тина шагнула к кромке прибоя, сунула пальчик, отдернула, вода еще не прогрелась, но, обняв себя, упрямо вошла. Дрожала и двигалась в глубину. Когда вода подобралась до груди, поднырнула и поплыла, лихорадочно колотя по мелким волнам. Плавала овечка ужасно, на пределе дыхания, фыркая от соли с холодом, держась только на упрямстве.

Ангел был рядом, вел Мусика за рога, посматривая под ноги. Виднелась глубина, кипевшая в ней жизнь и разнообразные твари, составлявшие меню прибрежных ресторанчиков. Под ним было мелко. Утонуть овечке точно не грозило.

Промерзнув до судорог, Тина выбралась на гальку и, нацепив одежку на мокрое тело, побежала в дом. Впервые за многие дни она ела много и с аппетитом. Уплетая все, что приготовил повар-румын со странной фамилией Травеску, наследница виллы доплелась до спальни и провались в сытный сон до следующего утра.

С местными ангелами Тиль не знакомился, потому чтобы было не с кем. Мужчины привычно оборачивались серыми тенями, а бедняжки горничные из недалекой Португалии трудились без поводыря. Он подумал, а не махнуть ли в город, посмотреть на огни ночной Ниццы, но отказался: придется терпеть удивленные взгляды личностей в смокингах, на Променаде их наверняка пруд пруди. Служба заставит, тогда и выберется.

Шанс случился на следующее утро. Из гаража был выкачен красный кабриолет, Тина прыгнула за руль, газанула так, что из-под колес разлетелся гравий, и выскочила на шоссе. Ехала, как обычно, будто на дороге одна, чудом вписываясь в повороты и успевая соскочить со встречной. Тиль не беспокоился: варианты не сулили проблем.

На Променад Д’Англез от ангелов не протолкнуться. Новичку приветливо кивали, но, заметив на вороте значок, менялись в лицах и зло отворачивались. Устав смущаться, Тиль развернул крылья, так чтоб свет увидело все побережье, и показательно помахал, словно делал разминку. Зрелище собрало молчаливую толпу. Эффект сработал на славу.

Бросив кабриолет под знаком, Тина выбрала приличное кафе, уселась за крайний к улице столик и ткнула гарсону в освежающий коктейль. Тиль устроился рядом на Мусике. Овечка что-то замышляет. Оставалось ждать.

Посматривая на гуляющую толпу, словно выискивая кого-то, Тина уставилась на загорелое существо в гавайке и белоснежных шортах.

Темные очки закрывали пол-лица, но заметить пальчик, нагло подзывавший к столику, не помешали. Оценив недешевые шмотки на корявом теле, обтянутом бледной кожей, парень неторопливо подгреб и одарил улыбкой:

– Привет, как дела? – даже простые слова давались с сильным акцентом.

Она начала говорить быстро и вдруг заметила, что ее не понимают, тогда решительно показала на пустой стул. Незнакомец сел и прояснился для ангела во всей красе.

– Ты давно здесь? – Тина выговорила медленно, буквально по слогам.

– О, да. Месяц.

– Знаешь, где достать травку?

Парень занервничал, не понимая, что от него хочет незнакомка.

Тина изобразила пантомиму: прикурить и выпустить дым удовольствий.