Невеста ворона (СИ) - Марьяна Мирная

Ульсия улыбнулась. Эта редкая улыбка украсила её тонкое красивое лицо, как драгоценный камень.

Рихард сделал вид, что удивлён моему скорому появлению. Он отложил книгу, которую читал, и стал внимательно разглядывать меня, как делал всегда, если собирался серьёзно разговаривать, как будто оценивал мою способность в данный момент обсуждать те вещи, которые он приготовил для разговора.

– Я вас слушаю.

– Наше сотрудничество было плодотворным, ваше величество, не правда ли?

Собирался ещё что-то просить у меня. Ну, это облегчение. Значит, преимущество на моей стороне. Интересно, с каких пор я стала мыслить такими категориями? Уж не настоящей ли королевой я постепенно становлюсь?

– Допустим, – ответила я строго. Пусть уговаривает.

– Вы всё ещё подозрительны в отношении меня? – Он поднял брови и сделал оскорблённое лицо. И я должна была в это поверить? Не смешите меня.

– А не должна быть?

– Ну почему же, будьте подозрительны, умно с вашей стороны. Дольше продержитесь на троне.

Он замолчал, продолжая меня разглядывать.

– Расскажите, почему вы не были против моей свадьбы с Юджином?

– О, это хороший вопрос.

Он снова замолчал. Я выжидающе смотрела на него, он смотрел на меня. Театральные паузы мне порядком надоели.

– Мысль о том, что Юджин женится на какой-нибудь капризной принцесске из соседнего государства с кучей угрожающих нам родственников, была мне, мягко говоря, неприятна. Когда появились вы, леди Марта, я подумал, что безмозглая одинокая девчонка из другого мира, которая будет беспрекословно слушаться нас, станет самой лучшей партией, но всё оказалось ещё интереснее. Сейчас я надеюсь, что вы станете моим близким политическим партнёром.

Сейчас трудно было поверить в то, что говорил Серджиус о Рихарде, якобы тот не хотел иметь отношения к власти. По-моему, Рихард – прирождённый политик. Другое дело, что не всегда мы хотим заниматься тем, к чему имеем способности. По себе знаю.

– Я политический партнёр в первую очередь свой, во вторую очередь – своего мужа. Не понимаю, чего вы от меня хотите. Почему я должна действовать в обход Юджина?

– Не в обход. Я предлагаю вам доступ к информации, которой владею, не всей, конечно же, в обмен на... скажем так, вы будете делиться со мной тем, чем посчитаете нужным, но обязательно будете.

– Я должна подумать.

– Понимаю.

– Что вам нужно от меня сейчас?

– Увы, всё то же. Если Серджиус исчезнет из поля зрения общественности, появятся вопросы. Как же так, Железный рыцарь покинул своего принца? Если люди узнают, что Серджиус предатель, доверие к нам пропадёт.

– К нам?

– К власти.

Как же меня раздражало, что он прав.

– И что вы планируете?

– Убеди Юджина восстановить Серджиуса в его должности.

– Нет, это слишком. Вы требуете от меня слишком многого.

– Пусть не совсем восстановить, для вида, забрать оружие, приставить мальчишку, ограничивающего магию, и так далее, но от Юджина не отстранять.

Безумие! Юджин не может находится рядом с Серджиусом, это приведёт к катастрофе.

– Я подумаю, что можно сделать.

– С вами, ваше величество, невероятно приятно иметь дело.

– И последнее. Как вы думаете, предатель вообще существует или нас раз за разом пускают по ложному следу?

Рихард тяжело вздохнул, сложил руки домиком и впервые за время разговора стал смотреть не на меня, а куда-то за моё левое плечо.

– Я уже ни в чём не уверен, – сказал он печально. – Может, и нет никакого предателя. Но кто-то ведь обрушил небо, не Серджиус же, в самом деле. Не люблю в этом признаваться, но я не знаю.

У меня определённо появилась пища для размышлений.

***

Юджин ещё не спал, я это чувствовала. Он ворочался, мешая заснуть мне, вздыхал, то кутался в одеяло, то откидывал его с себя, то путался в нём, как в паутине. Явные признаки бессонницы. Я уже умела усыплять людей с помощью магии, но пока он сам не просил, я не имела права лезть к нему в голову. Одно из главных правил магии – держаться подальше от людских мыслей, иначе можно заплутать в них, потерять себя и остаться умственным калекой на всю жизнь.

– Хочу тебе кое в чём признаться, – сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

– Говори, – сказал Юджин чуть хрипло.

Я поцеловала его в висок, нашла его горячую руку и сжала между своих холодных от волнения.

– Только не сердись, пожалуйста.

– Не буду.

– Как ты можешь обещать, если не знаешь, что я скажу.

Он закатил глаза.

– Марта, я обещаю, что не буду сердиться, что бы это ни было.

– Я заключила союз с твоим дядей.

– Когда ты говоришь «союз», я надеюсь, ты имеешь в виду политику.

– Да! О Боже, о чём ты вообще подумал?!

Я легонько хлопнула его ладонью по лбу, чтобы не думал больше никаких гадостей. Рихард, конечно, ещё совсем не старый и даже очень не урод, но совершенно не в моём вкусе, да я бы и не подумала изменять Юджину. Даже в мыслях не было, но то, что он может меня ревновать, приятно погладило моё самолюбие, довольно замурлыкавшее от этой ласки.

– Может быть, мне самому стоило предложить. Теперь у тебя будет защита, если со мной вдруг что-нибудь случиться.

Что это за разговоры? Я разозлилась на него. Он же обещал, что мы никогда не расстанемся, а тут как будто завтра умирать собрался. Тоже мне, мученик. Нет уж, у нас ведь должно быть двенадцать детей! (Боже упаси, конечно.)

– Не говори так. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу. А если вдруг, по какой-то нелепой случайности всё же переживу, то не за что не останусь королевой. Эйа – твой дом, а я здесь всего лишь гость по твоей милости.

– Не устаю тебе поражаться, любимая. Иногда ты говоришь такие умные вещи, что меня оторопь берёт, а иногда несешь чушь. Эйа – твой дом не меньше, чем мой, и ты останешься королевой до последнего вздоха, даже если сама пока этого не принимаешь.

– Ты правда так думаешь?

Его рука потянулась к моим волосам. Я вспомнила, как мы впервые оказались в одной кровати и его ладонь на моей голове казалась такой тяжёлой, как мои чувства казались невыносимыми. Как же всё изменилось! Теперь одного прикосновения Юджина было достаточно, чтобы самые мои угрюмые мысли растворились, чтобы ушло всё плохой. Мне с ним было легко и радостно, как в цветочном поле в солнечный летний день, а ещё спокойно и надёжно. Слова «как за каменной стеной» уже не казались мне такими смешными и бессмысленными как раньше. Но это не всё, я сама была готова в любой момент стать для него этой самой стеной и заслонить от всего на свете, только бы он попросил.