Воздушные фрегаты-4. Гросс - Иван Оченков

— Пожалуй, — согласился приятель. — Не на рикшах же по городу рассекать…

— Вот и я об этом.

Собрав экипаж, Март быстро распределил задачи:

— Вахрамеев — охрана периметра. Дядька Игнат, эти ангары — явно режимный объект, уточни правила, пароли-отзывы, чтобы случаем не встрять на ровном месте. Богомаз, найди местных снабженцев, надо тут все с технической точки зрения разузнать и наладить обеспечение топливом. Хаджиев, борт не покидать ни под каким видом. Дежурите посменно с Калашниковой старшими вахтенными офицерами. И вам еще особое задание, Ибрагим-сан. Вы остаетесь единственным одаренным на корабле на все время, пока мы с Кимом и Николаем будем в городе. Сканируйте регулярно окрестности и при необходимости постарайтесь выйти с нами на связь. Ну, вроде все. Не расслабляться. В конфликты и пререкания не вступать. Помните, мы не дома…

Покончив с раздачей ценных указаний, Март поднялся в грузовой отсек и отцепил от креплений стального коня. Совсем недавно, можно сказать, перед самой поездкой Колычев пошел на поводу у своей любви к двухколесным стальным коням и приобрел черно-серебристый БМВ Р-71М, где М означало модификацию специально для российского рынка с увеличенной до 22 литров емкостью бензобака и запредельно дорогой облегченной рамой из «корабельного» сплава, производимого, к слову, на одном из предприятий ОЗК.

В итоге байк по цене вышел ненамного меньше приснопамятного «Опель-Капитана», но стоило Марту сесть в седло и завести мотор, как он понял, что каждый рубль заплачен не зря.

Еще одним бонусом Р71М являлась высокая скорость и динамика. Лучшее, на что был способен его прежний «Нортон» — 105 км в час. На БМВ ему удавалось выжать все сто двадцать пять, а предельное значение разгона «британца» становилось стандартным крейсерским ходом «на экономе».

Мысль задействовать недавнее приобретение и от души погонять по разбитым колдобинами и ухабами дорогам Китая не сказать, что была особо удачной, но и бесполезной ее назвать было никак нельзя. Дополнительный маневр мотоцикл определенно обеспечивал.

Впрочем, на этот раз все прошло тихо. Добрались без помех и приключений.

[1] РБВЗ — Русско-Балтийский Вагонный Завод. Кратко «Руссо-Балт»

[2] ППК-41 — пистолет-пулемет Коровина образца 1941 года

Глава 27

Боцман «Ночной Птицы» Игнат Вахрамеев, завершив обход доставшейся их кораблю стояночной площадки, задумчиво оглядел окрестности, прикидывая, как лучше будет выполнить поставленную Мартом задачу. Вырубленный прямо в скале ангар весьма мало напоминал привычные для него аэродромы. И для начала нужно было хотя бы просто сориентироваться. На его счастье, в этот момент мимо проходил явно русский, не смотря на вымазанное мазутом лицо, техник в старом комбинезоне.

— Здорово, служивый, — поприветствовал он его, попытавшись придать голосу максимум любезности.

— И тебе не хворать, — ловко сплюнув сквозь зубы, отозвался молодой человек, после чего с вызовом посмотрел на незнакомца. — Чего надо?

— Спросить хотел…

— А я тебе что, справочное бюро, дядя?

— Иди-ка сюда, племянничек, — вскипел старый служака и, недолго думая, прихватил парнишку за ухо.

— Ай-яй-яй, — заверещал никак не ожидавший такой молниеносной расправы парнишка. — Дяденька, пусти, больно!

— А ты не груби старшим, и больно не будет!

— А!!!

— Будешь говорить по-людски?

— Буду-буду, пусти только!

— Ладно, прощаю на первый раз, — смилостивился дядька Игнат и отпустил «пленника». — Говори, где тут у вас «скворечник»[1]?

— Там! — шмыгнул носом техник, неопределенно махнув рукой.

— А точнее!

— Вон видите под самым потолком площадка с прожекторами. Там и диспетчерская, и все начальство местное.

— А заправляетесь где?

— Тут же. Если на голубятне [2] добро дадут, приедут заправщики и все оформят. Ну и с прочими припасами так же. Бомбы там или еще какое вооружение.

— Ремонт?

— В той стороне мастерские.

— Это ты оттудова шел?

— Ага!

— А выйти отседова как?

— Если без пропуска, — с легким злорадством ответил парень, — то никак! То есть, выпустить — выпустят, а вот обратно нипочем не пройти.

— И где же, к примеру, экипажам отдыхать?

— Так а мне почем знать? — пожал плечами техник. — У нас все бумаги выправлены.

— Сурово!

— Не то слово! Раньше-то попроще было, а как Зима начальником стал, гайки сразу подтянули.

— Кто?

— Как кто? — удивился такой непонятливости молодой человек. — Начальник новый над всеми рейдерами….

— Кому Зима, а кому и его превосходительство контр-адмирал Зимин!

— А вы что, кадровые?

— Мы, брат, секретные! И кому попало о нас знать не полагается.

— Так бы сразу и сказали, а то сразу за ухо… оно, чай, не казенное!

— Кабы ты, паршивец, грубить старому человеку не стал, я бы с тобой тоже по-людски обошелся. Может, даже кофием или какавой угостил с сахаром или конфектами, а так, не взыщи!

— Я вам что, маленький?!

— Чего ж ты хочешь?

— Табачку бы.

— Ладно, — сменил гнев на милость Вахрамеев и жестом фокусника извлек из-за пазухи серебряный портсигар с гравировкой «за ХХ лет безупречной сверхсрочной службы». — Угощайся!

— Дяденька, я две возьму! — заискивающе спросил парнишка и тут же спрятал вторую папиросу за ухо. — Благодарствую…

— Бери-бери, — усмехнулся Игнат. — Ну чего застыл?

— А вы, извиняюсь, спичками не богаты?

— Может, тебе еще и легкие напрокат?!

— Своими обойдусь.

— Ну-ну. Как тебя звать-то?

— Семкой.

— И чего же ты, раб божий Семен, такой зачуханный? Ты же еще молодой, орлом должен летать, а не каракатицей ползать!

— Работы много, — пожаловался новый знакомый, — нас ведь Зи…, то есть его превосходительство господин адмирал Зимин, каждую ночь гоняет, только в путь. Ни сна, ни продыху. То разгрузки, то погрузки. Борта заправляй, проверки по регламенту, смазка… Тут не то что устанешь, тут не знаешь, как ноги не протянуть…

— Что, работать заставляют, — почти ласково, но с тайной насмешкой, протянул Вахрамеев, — ты, паря, я смотрю, настоящей службы не знал. Тебя бы на флот, вот там ты бы понял, что такое наше матросское дело…

— Чур меня! Нет уж, я лучше в вольнонаемных останусь… Тут и платят больше, и строгостей таких нет.

— Так говоришь, работы много… — задумчиво, скорее сам себе, пробормотал Игнат.

— Агась. Говорю же. Каждую ночь налеты устраиваем!