Путеводная звезда (СИ) - Орлова Тата

      Боязно, но для меня страшнее оказалось другое. Настоящее, в котором я не могла помочь едва живому Андрею. Будущее, в котором я могла никогда не увидеть Георгия. Оставшаяся где-то там дочь….

      Я, смочив тряпицу, провела по лицу Эндрю, стирая выступившие капельки пота. Сполоснула в чашке, положила ее на лоб….

      Андрей…. Андрей…. Рука невольно скользнула к вороту подсохшей рубашки. Подаренный им медальон висел на шее, навсегда связав меня с тем днем.

      Он…. Я…. Наше прощание….

      …ты всегда будешь моей путеводной звездой….

      Нашарив его ладонь под тулупом, слегка сжала. Жалости к нему не испытывала, если только нежность. И неважно, что слаб и немощен. Было в нем мужество. Даже вот в таком, беспомощном, измученном болью.

      И память с прошлым не задержалась…. Мой первый бал. Белое платье. Нежные цветы, украсившие волосы, жемчужное ожерелье, легко обнявшее шею. Сердце, которое норовило вырваться из груди. Матушка, смотревшая вокруг так, словно выслеживала добычу. Отец… жесткий, неприступный.

      Князь заметил нас первым, поцеловав руку даме, с которой беседовал, направился к нам.

      Видеть Андрея раньше мне приходилось, но не таким. Украшенный серебром черный парадный кафтан четкими линиями очерчивал его фигуру. Голубые глаза смотрели с легкой иронией. На губах играла лукавая улыбка….

      Он поприветствовал матушку, уважительно поздоровался с отцом и лишь после этого обратил свой взор на меня.

      - Вы не познакомите меня с этой прелестной барышней? – окончательно смутил он меня обращенной к старшему Красину просьбой.

      - С этой прелестной барышней, князь, вы довольно неплохо знакомы, - неожиданно добродушно хохотнул отец. – Ведь именно ее вы однажды снимали с дерева в нашем саду, - добавил он с прищуром, словно что-то оценивая.

      Как давно это было?!

      Нет, счастливыми те дни назвать было сложно, но это если не знать, что мне пришлось пережить теперь!

      Смочив тряпицу и вновь положив ее Андрею на лоб, вернулась мыслями в прошлое….

      Тот единственный танец изменил многое. Не дав надежды, поселил в моем сердце странное топление, тишину, в которой я видела его взгляд, его губы, когда он произносил мое имя….

      - Эва….

      От неожиданности я вздрогнула. Сдвинулась, поправить укрывавший его ослабевшее тело тулуп….

      - Эва…

      Его глаза больше не были прозрачными, наливаясь так любимой мною синевой.

      - Тебе подать воды? – скрывая растерянность, воспользовалась я его немощью.

      Андрей сглотнул, тяжело вздохнул….

      - Да, - голос прозвучал хрипло, устало.

      Поднявшись, отошла к очагу. Подложила в огонь еще одно полено, взяла кружку, пригубила, проверяя, не холодна ли.

      Когда опять подошла к лежащему на сене Андрею, сердце уже не билось так судорожно. Я нужна была ему…. Нужна была, как сиделка, от которой сейчас зависела его жизнь.

      Приобняв за плечи, приняла тяжесть измученного тела на себя, придержала кружку. Когда уложила обратно на сено, аккуратно промокнула губы….

      Нехитрые действия окончательно вернули самообладание. Он был рядом, но….

      - Мне показалось, что я брежу, - устало, задыхаясь, произнес он, одной фразой разрушив стену, которую я воздвигла между им и собой. – Эва….

      - Тебе не стоит разговаривать, - строго, насколько это было возможно, произнесла я. – Ты должен беречь силы!

      - Нет, - улыбнулся он. Вымученно, криво, но….

      По сердцу полоснуло, словно ножом.

      Андрей! Мой Андрей!

      - Отдыхай, - я приложила ладонь к его губам. – Завтра ты будешь в безопасности, - добавила, чтобы звучало весомей.

      - Я верил в тебя, - он выпростал руку из-под тулупа, сдвинул мою ладонь. – Молил Заступницу, а видел тебя….

      Голос Андрея срывался, дыхание было поверхностным, судорожным, но останавливаться он не собирался. Я видела это в его глазах, в той решимости, с которой из последних сил, но удерживал мою руку.

      - Если ты не замолчишь….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

      Не закончила я сама, заметив, как он скривился от боли. Склонившись ниже, коснулась губами виска, заросшей щетиной щеки.

      Сердце разрывалось…. Рассыпалось на осколки, вспыхивало огнем, чтобы тут же замерзнуть, покрывшись корочкой льда.

      Андрей. Я. Георгий….

      - Ты стала моей путеводной звездой…. Дала мне силы выжить….

      - Замолчи! – отстраняясь, закричала я шепотом. – Не говори так! - попросила со стоном. – Тебе нельзя….

      Он поднес мою ладонь к губам, но не поцеловал, просто обжигал тяжелым, горячим дыханием.

      - Моя звезда….

      А в душе неожиданно откликнулось: «Солнышко мое…»

      Мама Лиза! Аленка! Георгий!

      Все смешалось, спуталось сомнениями. Разум говорил: «Ты – должна! Ты – не имеешь права!» А сердце….

      - Прости, - вздохнула я, осторожно вытянув свою ладонь из его руки. Сполоснула тряпицу, вернула ее на место. – Я – мужняя жена. И у меня дочь.

      Он услышал, взгляд на миг стал жестче, да и в голосе прибавилось твердости:

      - Я вас не оставлю.

      О чем хотел, но не сказал, было понятно. О смерти Георгия, о которой ему, похоже, было известно.

      Через ткань рубашки сжала рукой перстень мужа, висевший на груди рядом с подаренным Андреем медальоном, горько усмехнулась.

      Вот она... жизнь! Где потеряешь?! Где – найдешь….

      Я была уверена, что история с князем, закончившись нашей разлукой, уже не получит продолжения, если только в моих мыслях, тоске, да сожалениях, а оказалось….

      - Георгия обвинили в предательстве, - глухо произнесла я, избегая взгляда Андрея. – По воле императора я должна отречься от мужа….

      - Знаю, - перебил он меня. – Я вас не оставлю. Ты станешь моей….

      Как же я хотела услышать эти слова!

      И тогда, когда мы с ним прощались. И потом, когда отец вел меня к алтарю Заступницы, отдавая другому. И даже произнося клятву… обещая быть верной, любить, заботиться… я все равно мечтала, что не стоявший рядом со мной мужчина, а именно Эндрю… князь Андрей Изверев, произнесет эти слова.

      Ты станешь моей женой….

      Как же я хотела их услышать….

      … еще недавно!

      - Эва… - его рука была слабой, но я знала, что это – ненадолго.

      Пройдут дни, недели... и я вновь увижу того Андрея, каким его помнила. Красивым! Сильным! Мужественным!

      Глаза стали влажными, слезы застилали взор, мешая в неярком свете лица, путая, утягивая в то, чего никогда не было.

      Тот же алтарь, те же слова, но рядом не Георгий – Андрей. И другое кольцо стянуло мой палец, навсегда связывая с любимым мужчиной. И первый крик другого ребенка заставил меня устало, но радостно откинуться на подушки…. И другие глазенки будут любяще смотреть на меня…. Другие губки назовут мамой….

      - Прости… - отпустив перстень, решительно сдвинула я его руку.

      Сердце больше не стонало, сделав свой выбор. Выбор верности. Новой, но не менее желанной любви. Будущего, которого у меня могло не оказаться, но уже ставшего для меня единственно правильным.

      – Георгий – жив! – Я поднялась, встала твердо, как перед Заступницей, перед которой сейчас была нага в той искренности, с которой произносила эти слова. - И пока я сама не увижу его тело, никто и ничто не сможет убедить меня в его смерти.

      Развернулась, чтобы налить в кружку бульон и… замерла, наткнувшись на взгляд стоявшей за спиной Амиры.

      Не знаю, как много она слышала, как много поняла, но в ее глазах было и участие и… та же вера, которую она готова была разделить со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  Глава 16

      Утром Андрею стало хуже. Он метался, в бреду повторял слова на незнакомом языке, звал меня, шепча горячечными губами: «Эва…. Эва…. Моя звезда…»