Несладкая жизнь - Маша Царева

Вот две модели, улетающие на Лигурийское побережье, обсуждают несчастного, который их туда пригласил. Если бы он услышал эпитеты, которыми награждается его дряхлеющее тело, ближайшим рейсом отправил бы красоток обратно и больше не связывался бы ни с кем моложе сорока пяти.

Вот влюбленные обсуждают ожидающий их Лас-Вегас, как они устроят шуточное венчание в одной из местных церквей, как выиграют целое состояние, на которое купят московскую квартиру и длинный розовый лимузин.

Вот глубоко беременную девушку провожает мама. Девушка бледная и мрачная – она устала и не знает, кто отец ребенка. Едет рожать в Цюрих. Страшно. Одиноко. Мать обещает помогать, видно, что в деньгах их маленькая семья не нуждается. Но их энергетика депрессивная. Не повезло. Бывает.

– Простите, здесь не занято?

Настя не сразу поняла, что незнакомый брюнет в надвинутой на лоб бейсболке обращается к ней. Растерянно оглянулась – справа от нее освободился стул.

– Конечно, нет.

Он скосил взгляд на Настины руки, в которых она теребила путеводитель «Нью-Йорк в деталях». Попутчица. А она ничего, свежая. В его вкусе. Вернее, во вкусе того, кем он был раньше. Вздернутый нос, капризно изогнутая верхняя губа немного коротковата, и от этого ее рот всегда приоткрыт, как будто бы у нее легкий насморк. Зубы крупные, здоровые, белые. Волосы – солнечный мед. Приятный персиковый румянец. И такое впечатление, что он ее где-то видел. Впрочем, выяснять это опасно. Тимуру Панферову должно быть наплевать на связи и прошлое Давида Даева.

– Что-то не так? – она наконец заметила его пристальный взгляд.

– Да нет, – отвернулся он. – Извините. Мы, похоже, летим одним рейсом.

– И, похоже, его задерживают на два часа, – улыбнулась она.

Эта улыбка, этот голос – определенно, они встречались, и это точно было не мимолетное дежурное «привет-привет» в vip-зале «La-La». Возможно, у них даже был секс. Давид посмотрел на фиолетовую жилку над ее хрупкой ключицей, и у него сладко заныл низ живота. У него не было нормального секса уже четыре месяца. Иногда он покупал проституток – не волшебных жриц, двухчасовой визит которых исчислялся сотнями евро (такие могли узнать его тело), а обычных пергидрольных девочек, которые врут, что их зовут Анжеликами и Эльвирами, и носят китайское нижнее белье.

– Вы впервые летите в Нью-Йорк?

– Да, по работе. А вы?

– Я был там много раз. Если у вас будет время, могу город показать. Свожу вас в такие клубы, которые вам никто больше не покажет. – Давид сказал это и тут же осекся, осознав, что отныне клубный мир является для него зоной нон грата, по крайней мере на ближайшие года два.

– Да меня по всей Америке будут возить. У нас двенадцать перелетов, ужас. Мы телепрограмму снимаем, а я – ведущая, – похвасталась девушка. – А вы в отпуск?

– Нет, я студент. Выиграл грант. А что за телепередача? Вы большая звезда?

– Нет, что вы, – рассмеялась она. – Моя программа еще даже не вышла в эфир. Я повар. Это будет кулинарное шоу.

– Вы похожи на актрису или модель, а не на повара. Как же вас занесло на телевидение?

– Сложно сказать, – она пожала плечами. – Я работала в «Бомонд-cafе». Знаете? Пафосное такое место, не очень приятное. Зато там вкусно… Потом решила книгу рецептов написать. А книга понравилась одному продюсеру. Я прошла телепробы, и вот… – она развела руками. – Но меня предупредили, что если рейтинг будет плохой, то программу закроют.

– Если вы будете ведущей, рейтинг не может быть низким. Наверное, вы окончили какие-нибудь суперпрестижные кулинарные курсы.

– Нет, что вы! У меня только среднее образование. Вот, думаю, вернусь и попробую куда-нибудь поступить. Я из небольшого городка, Углича. Знаете?

Слово «Углич» ядовитой медузой обожгло его сознание. Он вдруг все вспомнил, при каких обстоятельствах встречался с этой милой блондинкой. Наркологическая клиника. Он, в пижаме, в резиновых тапочках, бездумно перемахнул через забор и только тогда осознал, что все его вещи, деньги даже телефон остались в палате. Он присел на лавочку, чтобы решить, что делать дальше. А на соседней скамейке курила эта девушка. Она дала ему денег, чтобы он купил одежду, и проводила до станции.

– …работала в кафе, – тем временем безмятежно рассказывала Настя. – В обычном кафе на набережной. За моими медовыми тортиками очередь выстраивалась. И моя выпечка понравилась одной женщине… богатой. Она пригласила меня в Москву, личным поваром. Ей я обязана всем… В ее доме я узнала, что значит быть москвичкой. Какой надо быть, чтобы котироваться в Москве.

– То есть ваш успех – не дело случая? – улыбнулся Давид. – Настойчивость, светлая голова и упорный труд?

– Не знаю… Наверное, я обязана еще одному человеку. – Настя нахмурилась.

У нее было удивительное лицо, подумал Давид. Улыбка смягчала ее черты, и она казалась почти ребенком. А серьезное выражение – старило. Смеющуюся Настю легко можно было принять за старшеклассницу, а насупленной можно было дать и тридцать пять лет.

– Он… Впрочем, это неважно. Я его ненавидела… Собственно, приехала в Москву, чтобы ему отомстить. Не знала как, но думала: если я буду к нему ближе, возможность рано или поздно подвернется… Но потом поняла, что если бы не он, то я бы так и работала в кафешке на набережной. Глядя на то, как мимо проплывают Волга и моя жизнь.

Она была такой забавной, его случайная попутчица. Так серьезно обо всем этом говорила, даже имени своего не назвала, но умудрилась обернуть светский треп в почти исповедь. Надо же, какие роковые страсти – ненавидела, хотела отомстить… Наверняка речь идет о любовной истории. Бросил? Забеременела от него?

Интересно, сколько девушек вот так пылко ненавидят его, Давида Даева?

Внезапно Давиду захотелось сделать для нее что-нибудь хорошее. В конце концов, он ее так и не отблагодарил, и адреса, по которому он мог вернуть долг, она не сообщила…

– Надеюсь, вы голодны так же, как и я? Составите мне компанию?.. У меня появилось настроение празднично поужинать. Все-таки я не знаю, когда в следующий раз окажусь в Москве.

– Даже не знаю, – засомневалась она. – Это неоправданно дорого. И потом, нас должны сразу покормить в самолете.

– А когда нас пустят в этот самолет? Идемте. Мой последний московский вечер, так что я угощаю.

– Ну ладно, – решилась она. – Надо же, мы ведь даже не познакомились.

– Это поправимо, – улыбнулся Давид. – Меня зовут Тимур.

– Настя.

Рейс задержали еще на два с половиной часа.

Как большинство блондинок, его новая знакомая предпочитала «Бейлиз» со льдом. Он заказал тройную порцию виски.