Убежище - Кир Булычев

А когда Сева закончил свой рассказ, посыпались вопросы, градом и поодиночке. Чтобы не запутаться, Дед Мороз Нильс дирижировал вопросами и сам задавал их больше всех.

Мнения о том, что случилось с гномом Юханом, разделились.

Нильс решил, что он пробрался на фабрику игрушек и предложил Коху свои услуги.

Кристина решила, что Юхана там убили, чтобы не путался под ногами.

А пилот Гарри Коллинз заявил, что Юхана, наверное, закусали до смерти комары, туда ему и дорога.

Когда Сева рассказывал о Голосе, Кристина спросила маму:

– А почему я никогда о нем не слышала? Он ведь тоже, наверное, благородного происхождения?

– Наш дальний родственник, – ответила Роксана. – С ним связана темная история.

Она не хотела дальше рассказывать, но все стали просить королеву, и она сдалась.

– Это случилось давным-давно, при Юлии Цезаре. Голос тогда был римским легионером и знаменитым воином. Но случилась беда – он съел то, что есть не положено, и стал невидимым. И его невеста, родная сестра египетской царицы Клеопатры, отказалась выходить замуж за невидимого римлянина. С горя он взял свой мешок с походными сухарями и ушел в глубокие темные подземелья, где совершенно все равно, видимый ты или невидимый… А может быть, это сказка…

Все помолчали, потому что сочувствовали несчастной любви, а Снежный человек попросил Севу указать на плане место, где проходит труба.

Сева показал и пояснил:

– Конец трубы выходит из неба Подземного мира, но немного не доходит до тамошней земли. То есть как только мертвая вода хлынет из трубы, она там разольется и все погубит. Если же воды будет много, то вместо Подземного мира получится мертвое море.

– Значит, кому-то очень нужно, чтобы на Земле никто не узнал, что они делают мертвую воду, – сказала королева.

– Как так делают? – удивился Гарри Коллинз. – Из чего ее можно делать? Кому это выгодно? Да и вообще, мертвой воды не бывает, потому что не бывает живой воды!

– Любопытное наблюдение, – сказал Нильс. – Может, в нем и заключается разгадка тайны?

– Голос очень просил узнать, откуда течет мертвая вода, – сказал Сева, – кто ее придумал и как тех людей остановить?

Снежный человек медленно водил пальцем по карте. Затем сказал:

– Нет никакого сомнения в том, что мертвая вода вытекает из фабрики игрушек и труба начинается на этой фабрике.

– Значит, мы пока откладываем все разговоры об Убежище и Подземном мире. Если не остановить мертвую воду, наше Убежище будет просто кладбищем, – произнесла королева.

– Немедленно организуем экспедицию на фабрику игрушек, – сказал Нильс. – Посылаем туда гномов, эльфов, домовых – всех!

– Молодец, отчим, – заявила Кристина. – Соберем всех, кто поглупее, и пускай они бегают по фабрике у всех на виду и задают глупые вопросы.

– Ты права, – сказал Сева.

Он устал, ноги подкосились, и он снова уселся на стол.

Королева присмотрелась к человечку и гневно воскликнула:

– Где мультипликатор? Сколько можно мучить моего рыцаря? Почему ему до сих пор не вернули истинный облик? А ну, немедленно поместите его в этот проклятый чемодан, а потом пускай он поспит минут тысячу на медвежьих шкурах!

– Погоди, королева, – остановил ее горячую речь пилот Коллинз. – Боюсь, что нам снова не обойтись без помощи Всеволода.

– Отстаньте от него! – сказала Кристина.

– Нам нужно послать незаметного шпиона, – сказал Коллинз.

– А какого шпиона не заметят? – спросила королева.

– Меня? – догадался Сева.

– У тебя больше шансов, – согласился Снежный человек.

– Ни в коем случае! – Кристина прижала Севу к груди. И Сева услышал, как быстро и гулко бьется ее сердце. Просто оглушительно билось сердце.

Сева уже забыл, что еще так недавно боялся умереть, он забыл о комарах и мертвом городе, он опять почувствовал себя рыцарем и совсем не думал, что девушка на самом деле держит его в ладошке, чтобы не помять.

– А что такого! – воскликнул Сева. – Что мне стоит туда проникнуть и все узнать?

Все захлопали в ладоши, потому что в сказочном мире при всех его недостатках очень высоко ценится отвага, даже выше, чем хитрость и сила.

И хоть Кристина все еще сопротивлялась и спорила, Роксана согласилась с советниками и мужьями, что дорога каждая минута, а придворный портной Ахаль, которого, правда, никто сюда не приглашал, но присутствию которого никто и не удивился, закричал:

– Браво! Виват! Я тоже пойду в их логово! Только покажите мне его!

Он так прыгал, что уронил на пол свой сотовый телефон, но никто не обратил на это внимания, потому что сотовых телефонов в сказочном королевстве не признают, не используют и даже не знают, как они выглядят.

Портняжка схватил телефон с пола, а Сева, который обратил на это внимание, подумал, что надо будет попросить его позвонить в лагерь.

Но Снежный человек прервал его мысли.

– Сейчас ты отдохнешь, – сказал он, – поспишь часа два-три, примешь теплую ванну в горячем газированном источнике и как следует поешь. А потом уж мы отправимся в полет.

На том и порешили.

Сева, оказывается, был рад заснуть, потому что силы оставили его, и он не помнил и не чувствовал, что королева Роксана сама вымыла его, как куколку, но Кристину она выгнала, потому что мальчика надо было раздеть, а королева не желала, чтобы ее любимая дочка своими руками купала совсем голенького человеческого мальчика.

Между тем королевский придворный врач, колдун Германиус, был призван к постели больного и предложил немедленно поставить Севе пиявок и пустить кровь.

К счастью, королева Роксана знала, что других средств врач не признает и держат его при дворе только потому, что его отец и прадедушка были лейб-лекарями и лично свели, то есть проводили в могилу нескольких королей и королев. Поэтому она приказала Снежному человеку из особых запасов выдать лекарю бутылку рижского бальзама, а врач Германиус покачал высоким черным колпаком и сказал:

– Нет, не жилец ты, юноша, не жилец.

– Значит, будет жить, – с облегчением вздохнул Нильс, который имел возможность наблюдать за доктором уже восемьдесят лет.

А Сева спал без задних ног, и сны его были нервными, но веселыми.

Он бегал наперегонки со Снежным человеком, сражался на шпагах с Кощеем Бессмертным и спасал из пасти полярного крокодила свою подругу Лолиту.

Глава девятнадцатая

Голый шпион на фабрике

На двенадцатом подземном этаже фабрики детских игрушек «Малютка-супер» Георгий Георгиевич отдыхал в обществе секретарши Элины Виленовны.

Конечно, слово «отдых» недостаточно для того, чтобы определить состояние президента Полотенца. Он был напряжен, взволнован, и тут смешалось многое – исчезновение любимой жены, гигантский выкуп, который поставил Фонд на грань краха, беспокойство за благополучие единственного сына Гоши и, главное, тревога за успех грандиозного опыта. Конечно, по масштабу научного значения открытие академика Сидорова было достойно Нобелевской премии, но его последствия были столь опасны для всей Земли, что Нобелевскую премию пока лучше было не беспокоить.

Георгий Георгиевич, называвший сам себя конкретным человеком и джентльменом двадцать первого века, понимал, что на этом свете человеку нужны только власть и деньги. Одно без другого – чепуховина. Когда Георгий Георгиевич учился в школе, он побаивался сильных ребят в классе и научился их подкупать. Оказалось, что сильные тоже хотят сладенького. Он научился натравливать одних сильных на других. И чем лучше он учился управлять людьми, тем богаче становился. И скоро стал самым богатым мальчиком в школе. Его не любили, но не смели сказать об этом. И когда самый сильный в девятом «Б» Коля Свистунов захотел справедливости, Гоша не стал с ним спорить. Он покорился ему и отдал свой плеер. А по дороге домой на Колю напали плохие сильные мальчики из соседней школы, побили его, а плеер возвратили Гоше. И это был последний бунт неорганизованных свободолюбцев.

Вся история жизни Гоши Полотенца нам неинтересна, тем более что наш рассказ начинается, когда Георгию Георгиевичу уже было тридцать девять лет, и он любил говорить: «Иисуса Христа я пережил на шесть лет, Пушкина – на два года. Теперь осталось пережить Льва Толстого, а потом можно и на пенсию». Для тех, кто много болел в школе, я сообщу, что в день смерти Льву Толстому было восемьдесят два года.

Но Георгий Георгиевич лукавил. На стенке в его спальне был прикноплен портрет императрицы Елизаветы, мамы царствующей императрицы Великобритании. Ей тогда уже исполнилось сто два года, а она не собиралась умирать. Правда, она умерла как раз в те дни, когда Георгий Георгиевич был занят бесплодными поисками своей жены, но он об этом не узнал, так как телевизора не смотрел, а газет не читал. Некогда.

Отдыхал Георгий Георгиевич так.

Он расколол взятую с собой в командировку копилку, которой ему служил череп мамонта, и считал монетки, а Элина, которая, как и ее шеф, обожала вид, блеск и даже вкус монет, записывала сумму в столбик.