Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк

– Лукай, это ты, друг мой? – услыхал он донесшийся сзади голос Ламберта и посторонился, пропуская его внутрь.

Мечник промолчал, не желая открывать причины своего появления в пустом шатре. Капитан находится в опасности – подсказывало мечнику шестое чувство.

– Разделишь с нами трапезу? – просто спросил капитан, входя.

Следом показался Стаффорд, протиснувшийся боком мимо застывшего на входе мечника. За ним трусил рыжий пес, обнюхивавший землю, по которой ступал хозяин.

Ламберт разлил по глиняным стаканам вино, предложил один Лукаю. Тот принял, протянув руку, и сморщился от боли.

– Как твоя рана? – спросил капитан, отламывая хлеб. – Беспокоит?

– Не сильно, – нехотя соврал мечник.

– Раны, нанесенные проклятым оружием, всегда долго заживают, – тихо произнес Ламберт; выглядел капитан расстроенным и погруженным в невеселые думы. – Хуже только укусы и ранения от нежити.

В ранах Лукай силен не был. Во время схватки в нем просыпалось всепобеждающее желание выжить и в теле появлялись ловкость, гибкость, мощь, позволявшие избежать многих неприятностей. Вот только не в этот раз, а потому мечник мучился. Рану-то получил по собственной глупости, случайно пропустив подлый удар. То же самое случилось и пять лет назад.

Капитан между тем рассеянно бросил псу хлеб, и тот поймал кусочек еще на лету, проглотил, не разжевывая, и в ожидании продолжения пира уставился на хозяина. Ламберт отломил крошку и положил себе в рот, подумал и отдал псу весь ломоть. Стаффорд, медленно смаковавший вино, следил за любимцем Ламберта, хмуро сведя брови у переносицы.

Пес схватил угощение и, пока его не отобрали, довольный, потрусил к отогнутому пологу, за которым виднелась залитая светом походных костров стоянка.

Это случилось неожиданно. Пес сделал несколько шагов, и тут странно вильнул, словно его ударили. Он мгновенно осел на землю, так и не достигнув полога, его тело содрогалось от конвульсий. Из открытой пасти выпал хлеб и потекла белая пена.

Ламберт, оцепенев, смотрел на мертвого любимца, и с лица его схлынула кровь. Стаффорд, охваченный ужасом, выронил стакан. Лукай дернулся, позабыв про боль. Молчание становилось невыносимым, воины остолбенели от осознания страшной правды.

Всего пару минут назад капитан проглотил проклятый крошечный кусочек отравленного хлеба…

Ламберт бессильно опустился на табурет, скрипнувший под ним. На лбу выступили капельки пота, пальцы судорожно затеребили завязки плаща.

– Лекарь! – пробормотал Стаффорд, в панике бросаясь вон из шатра. В тишине ночи раздался его ужасающий вопль: – Герон!!!

Лукай знал, кто убийца! И это имя крутилось у него в голове. Позабыв про ранение, он метнулся из шатра в темноту ночи и заорал забеспокоившимся воинам:

– Где Лариэлл?!

– Не видел! – вытягивая шею, крикнул Рорин.

– Да что случилось? – всполошились воины.

Лекарь, схватив сумку, несся быстрее Стаффорда в капитанскую палатку.

– Ламберта отравили, – произнес Лукай, и его голос прозвучал в гробовой тишине.

На лицах вояк отразился почти животный ужас. Началась сумятица, все бросились к шатру, где лекарь судорожно бил хрипящего капитана по щекам и пытался, разжав сомкнутые зубы, всыпать в рот порошок противоядия. Стаффорд в панике метался по шатру, схватившись за голову.

– Кто? – вскричал Бигдиш, не находя себе места.

Он уже побывал в шатре, выбежал и теперь протиснулся обратно. В это время Лукай носился по лагерю, пытаясь отыскать убийцу.

– Где Лариэлл? – быстро спросил он.

– Это Лариэлл? – коротко процедил Бигдиш, а потом вдруг заорал, надрывая глотку: – Это Лариэлл!!!

Лагерь наполнился суматошным движением. Воины с факелами обыскивали ближайшие заросли, ведь во тьме эльфийских чащ убийца все равно не смог бы уйти далеко. Лес страшен, наполнен зверьем. Хотя мальчик в алом плаще сейчас представлял собой в его глазах самое отвратительное чудовище из всех существующих в Невендааре.

В своем шатре умирал Ламберт. Его била такая дрожь, что воины с трудом сумели уложить капитана на топчан, и он выгибался дугой, рычал, судорожно сжимая пальцами одеяло. Отчаявшийся лекарь заламывал руки, пытаясь дать ему очередное противоядие. Ничего не помогало…

– Нашел! – заорал из зарослей орешника Нибур.

Воин появился на поляне, волоча за шкирку мальчишку. Тот сопротивлялся, сопел и только повторял:

– Что вы, братцы?! Что же вы делаете?!

– В кустах притаился, свернулся комком, думал – не замечу! – хохотал рыцарь.

Лариэлл сопротивлялся, отталкивал воина, и на бледном лице мальчика проявилось выражение настоящего животного ужаса. В глазах блестели слезы испуга. Воины обступали его темным кольцом, и воздух наполнился общей ненавистью. Нибур подтащил мальчика к Лукаю, рядом с которым с непроницаемым лицом стоял обычно ухмылявшийся болтун Бигдиш.

– Лукай, Бигдиш! Что вы делаете? – По щекам Лариэлла текли слезы. – За что?!

Те молчали, с презрением рассматривая юного убийцу.

– Ты с самого начала замыслил извести его! – крикнул Лукай, и мальчик дернулся от произнесенного мечником обвинения, как от хлесткой пощечины.

– Всевышний помоги, о чем ты, мечник?

– Не поминай Всевышнего, душегуб! – выкрикнул кто-то из толпы. Над головами людей горели факелы, отчего лица казались странными, оскаленными звериными мордами.

– Ты вел на хвосте Инквизицию! – произнес Лукай.

– Я не понимаю… – пролепетал Лариэлл и неожиданно замер, как будто потерял силы сопротивляться.

– В петлю! Повесить его! – вдруг процедил Нибур.

Обезумевшие воины подхватили его слова, и ночь вздрогнула от хора жаждущих мщения голосов.

Рыцарь толкнул безвольного мальчишку, и тот повалился на колени перед Лукаем. Его глаза были обращены к мечнику, и в них стояла полная душевной боли тоска.

– Ты будешь сожалеть… – тихо шевельнулись губы Лариэлла, а в следующую секунду на его шею накинули кожаную узду, хитро завязав ее узлом Висельника.

Лариэлл вздрогнул и словно вышел из транса. Он стал свирепо отбиваться, но что значит сила мальчика по сравнению с мощью рыцаря Нибура?

– Что вы делаете?! – раздался вдруг вопль Стаффорда. – Прекратить немедленно! Бетрезен вам глаза застил?!

Он протискивался меж озлобленных воинов к Лариэллу. Его перекосило от ярости, лицо и шея горели румянцем.

– Прекратить самоуправство! – заорал он, бросаясь к Нибуру.

Он в бешенстве оттолкнул лысого рыцаря, и тот, споткнувшись, едва не повалился на спину. С диким воплем Нибур кинулся на защитника убийцы и, заработав ощутимый удар в живот, согнулся со стоном пополам.

– Душегубца защищаешь?!