Комедия книги - Иштван Рат-Вег

«… к столу двумя руками несли большую кастрюлю красного вина, двумя руками ставили на стол, гость двумя руками брал ее и поднимал ко рту; так вот пили вино — и все были довольны».

К фруктам пили вишневую палинку из бутылок с длинным горлышком; палинка была последним ударом по шафрану, имбирю, перцу, гвоздике, мускатному ореху. Хорошо еще, что хоть красного перца тогда не знали.

Не следует думать, однако, что безудержная еда и питие были только венгерской особенностью. Повсюду в Европе ели и пили без всякой меры — те, конечно, у кого было что есть и пить. Про диету, про воздержание знатные господа тогда и не слыхивали.

При дрезденском дворе во времена Августина Сильного был обычай на больших пирах взвешивать высоких гостей до еды и после еды, а вес заносить в особую мерную книгу. Из данных этой книги, сохранившейся до сих пор, выясняется, что, например, вице-канцлер Липский до обеда весил 273 фунта, после обеда — 278 фунтов; казначей Понятовский свои 207 фунтов за обед увеличил до 212. Таким образом, их превосходительства за обед поглощали более двух килограммов пищи и жидкости. А если учесть, что во время обеда, продолжающегося по несколько часов, изнемогавшие от переполненных желудков гости не раз выходили на свежий воздух, то общий вес поглощенных яств смело можно поднять до трех килограммов и более.

Не нужно также думать, что венгерская кухня XVI–XVII веков умела готовить только невероятно острые, варварские блюда. Ничего подобного! Старинные поваренные книги говорят об очень высоком уровне поварского искусства. Когда в 1701 году был взят штурмом унгварский замок Миклоша Берчени, опись захваченного имущества упоминала девять поваренных книг. Книги эти, написанные знаменитыми поварами, так называемыми «гроссмейстерами», в печатном виде и в рукописных копиях ходили по семьям, знающим толк в еде. Неизвестный автор «Поварской науки» перечисляет пятьдесят четыре способа приготовления одной только говядины, а под конец рассказывает об одном трюке старых мастеров — описание этого трюка стоит привести дословно хотя бы для того, чтобы читатель убедился, что на больших праздничных пирах гостей кормили не кухаркиной стряпней, а изделиями 40–50 мастеров.

«Было на господской свадьбе сорок или пятьдесят мастеров; окончив свое дело, сели они к столу и начали разговор о секретах мастерства. Зашел разговор о целиком зажаренном воле: кто и как бы его приготовил. Сказал один, мастер Михай, который был поваром у самого Дердя Ребека: видел я на свадьбе у Габора Перени, как мастер Антал быка зажарил, а в быке запек жирную овцу, а в жирной овце новорожденного теленка, а в теленке жирного каплуна. Когда все было готово, вынул он каплуна и увидел, что тот готов, стало быть, и вол был готов. Ну, сказали тут некоторые повара, это невозможно. А из гроссмейстеров сказали некоторые, раскинув мозгами: это возможно, потому что вол большой, его надо долго поджаривать, так что внутри и мелкие туши могли испечься от вола, будто в печи сидели».

Мастера тонких блюд породили гурманов. Был среди них один, который вполне заслужил бы, чтобы его назвали венгерским «Бриллья-Савареном»; но, увы, я так и не смог выяснить его имя. О нем пишет Грэффер, восторженный поклонник старой Вены — но упоминает его лишь как графа N. У этого графа был в Вене знакомый, надворный советник по имени Бретшнайдер, тоже известный своими кулинарными пристрастиями.

Граф пригласил советника в свой дом с садом на окраине Темешвара. Там два барина обрекли себя на двухнедельное отшельничество. Они закрыли двери, забаррикадировались, а для большей надежности попросили темешварского коменданта выставить еще и охрану. С ними были только два повара и кондитер — и, естественно, полные полки в кладовой.

Четырнадцать дней два гурмана отдавали распоряжения поварам, углубившись в смакование самых изысканных блюд. Свободное время они посвящали научным дискуссиям по вопросам кулинарного мастерства: во всех подробностях обсудили разбросанные в произведениях римских классиков сведения о гастрономическом искусстве, главным же образом изучали бессмертную книгу отца поваренной литературы, Апиция, «Ars coquinaria».[342]

Организаторы парадных пиршеств не удовлетворялись обильным и разнообразным меню. В Германии вошли в моду так называемые пиры-зрелища, гала-обеды.[343] При княжеских дворах такие пиры-зрелища стали настолько обязательными, что о них подробно писали книги, посвященные придворным церемониям. Несколько таких зрелищ описывает И. Б. фон Hoop в своей книге «Einleitung zur Ceremoniel Wissenschaft».[344] Берлин, 1733. Приведу некоторые примеры, сохраняя в переводе иностранные слова, которыми кишела немецкая речь в эпоху барокко.

«Anno 1726, 5-го марта. Его высочество курфюрст пфальцский давал magnifique[345] обед, на который приглашены были 120 высокопоставленных гостей и выставлено 400 прекрасных деликатесных блюд. Самым интересным был необычный konfekt,[346] представленный konditor'om[347] и изображавший настоящий замок, с башнями и шпилями, с пушками, из которых можно было даже палить: они стреляли в потолок ракетами. Высокие гости с несказанным удовольствием любовались этим зрелищем. Чудесный обед обошелся в десять тысяч форинтов».

Иногда гостей удивляли забавными сюрпризами; например, ставили на стол гору паштета, и из нее вдруг выпрыгивал карлик и передавал виновнику торжества хвалебную оду.[348] На больших праздниках повара и кондитеры, показывая свое мастерство, изготавливали хитроумные вещи: например, фонтаны, которые разбрызгивали духи и благовония и были окружены апельсиновыми и лимонными деревьями с плодами на ветках.

Порой можно было видеть вулканы, из которых поднимался дым с приятным запахом и время от времени вырывались небольшие языки пламени. Иногда кондитеры готовили из сладостей целый сад, который занимал весь длинный стол, от одного конца до другого. Стоял этот сад на сахарном фундаменте; в нем были клумбы, посыпанные сахарной пудрой и окаймленные кустами букса. Вокруг сада шла белоснежная балюстрада; тут и там поднимались столбы с цветочными вазами. Сад пересекали две аллеи; гравий на дорожках был сделан из сахара. Повсюду были разбросаны маленькие статуи — тоже из сахара, конечно.

«Anno 1772, 23 марта, на тезоименитстве Эберхарда, герцога Вюртембергского, был весьма красивый и затейливый стол. В середине его было озеро, из него бил фонтан в 40 струй, рядом плавали живые утки. Вокруг озера стоял прекрасный сахарный сад с апельсиновыми и лимонными деревьями. За столом сидело 48 высоких особ: герцогов, графов и проч.; было подано 148 блюд».

Вкус высоких особ, надо честно признать, был довольно-таки невысоким. Причем варварский этот вкус заразил всю Европу. Если и попадалась иногда княжеская особа, которой было не по себе от всей этой сахарной безвкусицы, воля церемониймейстера, хранителя обычаев, оказывалась сильнее. Когда Габор Бетлен взял в жены Екатерину Бранденбургскую, по какому поводу были устроены пышные торжества, не обошлось и, по немецкому обычаю, без «гала-обеда». «Затеи» готовил специально привезенный немецкий повар; к списку того, что он наготовил, требуется лишь немного фантазии, чтобы представить все это грандиозное безобразие.

«Три скалы, две большие, одна поменьше, со всякими зверями.

— Три замка с башнями, сделанные из различной бумаги.

— 3 сцены из разных историй, разной формы

— 4 сада с разными зверями.

— 12 маленьких львов.

— 12 слонов из чистого воска.

— 12 морских чудищ, девицы и дамы из воска.

— 13 павлинов из воска.

— 13 изображений святого Георгия, из воска.

— 12 драконов.

— 14 голых людей заморских.

— 15 людей в немецкой одежде и в масках.

— 20 двуглавых орлов с гербом императорским на каждом.

— 18 кувшинов с цветами, из майорана и гвоздики.

— 12 Актеонов с головой оленя и человеческим телом.

— 11 охотников в зеленом, с ружьями.

— 15 Фортун со знаменами.

— 11 сарацинских женщин.

— 11 других Фортун.

— 15 белых пеликанов.

— 11 ангелов.

— 16 мелких чудищ морских.

— 6 белых лебедей.

— 2 белые лошади.

— 2 белых льва.

— 17 иных морских чудищ.

— 11 младенцев-купидонов.

— 15 изображений святого Иоганна.

— 15 вооруженных всадников.

— 11 женщин разных сословий.

— 12 изображений сидящих герцогов.

— 11 мелких верблюдов.

— 12 кабанов.

— 18 мелких лесных зверей.

— 9 сидящих львов, с гербом Его величества на каждом.

— 32 штуки разных мелких зверей и прочих животных.

— 503 фруктовых дерева, высоких, с четырьмя видами фруктов, с айвой, орехами, испанской вишней на ветках».