Контракт Султанова - Дино Динаев

Светлана все время ждала, что произойдет неизбежное, и настанет день, когда Громов потребует своего. Она даже была готова уступить, понимая, что без него она просто погибнет. Дело в том, что Громов был давно и удачно женат, но иногда Светлана ловила на себе его откровенный взгляд. Но к тому, что произошло совсем недавно, она оказалась совершенно не готовой. Громов явился к ней при полном параде на работу, ошеломив огромным букетом роз, и сделал официальное предложение стать его женой. Он сказал, что подает на развод, и всю жизнь любил только ее. Первым чувством Светланы был испуг, и она поторопилась ответить вежливым отказом, но ей стоило больших усилий выпроводить его. Он ушел, пунцовый от бешенства. По видимому он ошибочно полагал, что она бросится ему на шею, едва узнает о его намерениях. Светлана пыталась проанализировать, что она испытывает к этому человеку. Любви не было, благодарность да, не более. Он был сильным человеком, не боявшимся никаких преград. Но эта же черта характера сделал его грубым и даже бесчувственным. Светлану часто пугало, что он во всем видит только свое "я". Если кто-нибудь вставал у него на пути, Громов сметал его, и все методы для этого были хороши. Он частенько рассказывал о том, как расправлялся с недругами. При этом смеялся, словно рассказывал веселый анекдот. Светлану пробирала дрожь при мысли, что возможно теперь в разряд недругов угодила и она, но ничего не могла с собой поделать. Громов ей не нравился. Во всяком случае, нравился не настолько, чтобы делить с ним ложе. В последнее время он резко продвинулся по службе, возглавил криминальную милицию города и получил генеральский чин. Казалось, что он забыл о самом существовании той, о которой заботился долгие года, но Светлана знала, что это не так.

В последнее время новая проблема занимала ее мысли, вытеснив из них бывшего воздыхателя. Этой проблемой было поведение дочери. Ксюша статью пошла в нее. Настоящая красавица, такой возраст, глаз да глаз нужен. У нее всегда были кавалеры. Еще с младших классов. Светлана не беспокоилась, когда за ней приударил Утюгов. Однокашник, родители такие положительные. Отец: Петр Деметьевич, директор Мясной компании. Но потом пришли увлечения людьми старшего поколения. Несколько моделей ее агентства открыто заявляли, что переспали с Ксюшей. Вранье оказалось. Светлана проверила через своего гинеколога. Дочь оказалась невинна. А потом появился этот Писатель. Светлана мысленно содрогнулась при мысли о Писателе. Откуда взялся это доморощенный гений? Она как-то взялась читать его опус, достать который стоило немалых трудов. Так там, на второй странице полковник со странным именем Быстрец, уже занимается сексом с молодой медсестрой. При этом сцена так бесстыдно и подробно описана, что просто диву даешься, что печатают современные издания. Однако это не помешало ее дочери хранить их в своей спальне. Первый скандал случился, когда ей доложили, что этот мерзкий писака подвозил Ксюшу домой. Правда, это был один единственный раз. И это был их первый скандал. Ксюша ушла вся в слезах и неделю не разговаривала с ней. Потом писатель, слава Богу, подзабылся, и Ксюша вроде про него перестала вспоминать. Она сделалась скрытной и, уходя, запирала дверь на ключ. Так что даже горничная не могла убрать ее комнату. Светлана сколько раз просила дочь отдать ключ, та только губы поджимала. В последнее время взяла за моду есть у себя. Светлана представляла, какой там после этого беспорядок. Скрепя сердцем, она велела изготовить дубликат ключа. Утром как всегда они позавтракали в восемь часов, после чего Иван повез Ксюшу в лицей. И Светлана передала ключ горничной. Та взяла инструменты для уборки и поднялась.

Паша проснулся от шума проворачиваемого в замке ключа. Ключ был новый и не совсем подходил. Это подарило Султанову несколько секунд, в течение которых он бегал в трусах по комнате, ища штаны. Чертова девка! Поначалу он спал одетый, а потом она что-то намудрила с отоплением, после чего сделалось жарко как в печке, и он полностью разобрался. Оксана же, как ни в чем не бывало, щеголяла в прозрачной шелковой ночной рубашке, под которой были надеты лишь тонкие трусики. В течение ночи они имели обыкновение исчезать. Паша понял, что, в конце концов, красотка добьется своего и изнасилует его. После чего последует обычная в таком случае процедура: суд, прокурор и зона в солнечном Магадане. Одно непонятно, почему все ему одному? Собрав шмотки, он стал искать укрытие. Выбора особого не было, и он юркнул в стенной шкаф-купе. Внутри на длинной вешалке висело не менее сотни ночных рубашек. Задыхаясь от парижского парфюма, которого он терпеть не мог, Паша, наконец, оделся. Он был вынужден просидеть взаперти целый час, пока горничная приводила в порядок комнату. Когда девушка вышла, он поспешил выбраться из своего благоухающего рая. Паша хотел прикрыть оставленную горничной открытой дверь, но еще один запах привлек его внимание и не позволил этого сделать. Дело в том, что молодуха, видно ничего не смысля в том, чем кормят настоящего мужика, таскала ему одни пирожные. Сейчас внизу на кухне скворчали котлеты. Настоящие, с чуть подгоревшим жирком и хрустящей корочкой. Паша колебался недолго. Горничная скрылась в смежной комнате. На кухне тоже никого не было. А котлеты были. Паша метеором сбежал вниз. Котлета вытащилась со сковороды легко, но некоторое время он катал ее по столу, давая немного остыть. Неожиданно раздавшийся шум шагов заставил его рефлекторно взять котлету в руку. Кто-то быстро приближался по коридору. Паша стремглав бросился вверх, но в этот драматический момент сверху стала спускаться горничная. Паша заметался по крохотному пятачку, у него возникло острое желание залезть в сливное отверстие умывальника. Оставался единственный выход-окно. Паша вывалился в него, даже не глядя куда, и очень удачно попал на поливной шланг со штуцером, сдавленно охнув и уронив злополучную котлету на землю. Услышав шум, к окну кто-то торопливо приближался. Паша устремился к забору, располагавшемуся метрах в тридцати. Он успел добежать и, перевалив через него, ухнуть с той стороны, когда в окне появились сразу две головы-Светланы Алексеевны и горничной. Они должны были увидеть его через секунду, так как забор был построен из штакетника, и Султанов просматривался как на ладони. Тогда Паша схватил попавшуюся под руку мотыгу и стал рубить довольно дорогой и ровно засаженный газон.

— Сосед, здравствуйте! Вы не видели, кто здесь шумел? — спросила Светлана.

— Это я, наверное, виноват. Я такой неловкий. Извините ради бога, — сказал Паша.

Головы исчезли, но если Паша думал, что отвязался, то был не прав. Светлана вышла из дома и подошла. Паша изумился, насколько она похожа на дочь. Или дочь на нее. Только формы ее стали еще более женственными, еще более желанными.