Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер

Кроме вспомогательных школ в Адрианополе и Галате, была еще одна, основанная Ибрагимом-пашой, главным визирем Сулеймана, названная его именем. Однако она и школа в Адрианополе, в отличие от га-латской, были упразднены султаном Ибрагимом. Общее число пажей в Серале всегда оставалось в пределах трехсот—девятисот человек. Стандартный курс обучения не мог быть меньше четырнадцати лет и обязательно включал в себя изучение турецкого, арабского и персидского языков. Такие дополнительные предметы, как кожевенное дело, изготовление колчанов, луков и стрел, соколиная охота, собаководство, музыка, мытье головы, маникюр, стрижка волос и искусство создания тюрбана, как правило, выбирались по желанию.

Распространено было и денежное поощрение учащихся, что, несомненно, было хорошим стимулом к овладению науками. Вот как пишет Менавино об учащихся Бюйюк, или Йени-ода: «В первый год обучения мальчики в день получали 2 аспера, во второй — 3 аспера, в третий — 4, и так каждый год их жалованье увеличивалось. Дважды в год им выдавалась одежда ярко-красного цвета, а на лето одеяние из белой материи».

Дисциплина была жесткой, однако бастинадо, битье палкой по пяткам, разрешалась только раз в день. Белые евнухи наблюдали за пажами день и ночь, принимая все меры предосторожности, чтобы не допустить между ними противоестественных взаимоотношений. Хорошо известно, что некоторые султаны женщинам предпочитали мальчиков или дополняли ими свой гарем, а текст из архива банка Святого Георгия в Генуе лишь подтверждает это: «Белые евнухи выглядят как сморщенные, мумифицированные, худые и старые женщины. В их обязанности входит прислуживать Великому синьору, когда он покидает свой дворец, и следить за порядком среди белых пажей. В основном это дети христиан, украденные у родителей; в год их бывает от 300 до 400 человек. Некоторые мальчики очень красивы и носят дорогие одежды. У них полные щеки, а под- веденные брови соединяются на переносице. О них рассказывают немало странного, но здесь такое поведение в порядке вещей, так что на это не обращают особого внимания».

Рико посвящает этой теме небольшую главу и отмечает, что пажи разработали особый язык жестов и знаков для общения, которым и выражали свои чувства. Он подчеркивает, что в случае разоблачения их избивали до полусмерти и изгоняли из Сераля. Следует напомнить, что до 1542 года гарем находился за пределами Сераля и все строения на территории Третьего двора были предназначены для султана и дворцовой школы. Это может объяснить, почему гарем располагается на такой небольшой площади вдали от главных дворов.

У каждой палаты был собственный зал, спальни и классные комнаты. Постепенно комплекс расширялся: добавились консерватория, две мечети, общее помещение для преподавателей и старших пажей, офисы администрации школы, бани Селима II и библиотека Ахмеда III. Большинство этих зданий исчезло после пожаров 1655-го и 1856 годов, но план подскажет, что сохранилось до наших дней.

Кроме библиотеки и павильона Священной мантии, о котором речь впереди, самым старым сохранившимся помещением остается Сеферлы-когушу (см. план, поз. 103), зал Кампаний («когушу» в современном понимании означает «зал», а «ода» — скорее «комната», «палата» или «школа»). Эта комната, а также та, что находится сразу за ней, относились к помещениям бани. Сегодня здесь выставлена замечательная коллекция китайского фарфора. В следующей комнате (поз. 104), которая также входила в комплекс бани, представлены экспонаты из серебра и стекла. Следующие пять комнат в этой стороне двора были отведены под казну султана. В наши дни это территория Музея Сераля, в котором выставлены самые разнообразные предметы искусства: от персидских тронов и тронов других государств из золота, украшенных жемчугами и рубинами, до чайников и кофейных наборов, часов и предметов мебели, клинков, трубок, сигаретниц, туалетных приборов, шахматных фигур, роговых чернильниц, образцов восточной каллиграфии, вышивки, резьбы по слоновой кости, черепаховой инкрустации и многого другого. И хотя формат данного издания не позволяет детально рассказать о разнообразных коллекциях Дворца, непременно стоит упомянуть о замечательном собрании керамики.

О нем было сказано немало противоречивого, и лишь недавно мы смогли узнать о реальном положении вещей — в 1930 году вышла публикация профессора Циммермана, руководителя мероприятий по подготовке коллекции к демонстрации. Соответствующая комиссия была сформирована еще в 1912 году, сразу после Балканской войны, но из-за начала Первой мировой войны выставка открылась только в 1925 году. Первое описание коллекции было отрывочным и входило в официальный путеводитель по Сералю. Затем, наконец, в 1934 году появились статьи Р.Л. Хобсона и сэра Пер-сиваля Дэвида. Это наиболее примечательные публикации, и именно из них почерпнуты следующие сведения.

Выставка восточной керамики Сераля является третьей в мире по количеству экспонатов. Первой, находящейся абсолютно вне конкуренции, остается коллекция, представленная в Запретном городе в Пекине, вторая — дрезденская. Таким образом, любому серьезному исследователю для полноты знаний следует приехать в Стамбул и познакомиться с многочисленными уникальными экспонатами.

По сообщению сэра Персиваля Дэвида, самое раннее упоминание о фарфоре в Стамбуле относится к 1504 году, когда во время правления Баязида II проводилась инвентаризация Дворца. В списке значился двадцать один предмет, в основном — блюда. Следующая инвентарная ведомость датирована 1514 годом (правление Селима I) и содержит уже шестьдесят два предмета, привезенных из дворца Хештебешт в Тебризе. И только после прихода к власти Сулеймана Великолепного (1520–1566) коллекция начала становиться действительно крупным собранием. Она расширялась благодаря тому, что султан сам интересовался китайским фарфором, а также за счет новых завоеваний и подношений от эмиссаров иностранных государств, искавших благосклонности монарха. Затем мы не встречаем упоминаний о фарфоре до 1680 года, когда отмечается наличие крупной коллекции, хранящейся частично в помещениях казны, частично — на кухне.

В правление Абдул-Меджида (1839–1861) коллекция хранилась в казне, а при Абдул-Хамиде (1876–1909) некоторые предметы были перевезены во дворец Йыл-дыз. Правда, после смещения последнего все вернулось на территорию Сераля. Сегодня коллекция насчитывает около десяти тысяч предметов, из которых тысяча триста — селадоны,[51] две тысячи шестьсот предметов — фарфор эпохи династии Мин (1368–1643), китайский и японский фарфор периода следующих династий. Завоевание Персии, Сирии и Египта значительно пополнило коллекцию, о чем говорят многочисленные экспонаты голубого и белого цветов. Примечательны представленные в большом количестве зеленые селадоновые тарелки, которыми ежедневно пользовались в Серале. Выбор цвета не случаен — по распространенному на Ближнем Востоке суеверному представлению, именно он выявлял наличие в пище яда.

Хотя большая часть коллекции представлена предметами эпохи династии Мин, немало здесь и прекрасных экспонатов времен династий Юань (1280–1368) и Сун (960-1279).

Продолжая обследование строений дворцовой школы, мы знакомимся с двумя крупными зданиями, занимающими почти всю дальнюю северо-восточную часть двора. Первое — Продовольственная пала/га, в которой в наше время размещается администрация Сераля. Я побывал там только дважды, но директор лично внес в мой план здания все необходимые правки. Перестройка полностью изменила первоначальную декорировку, хотя в любом случае она должна была быть довольно скромной. Доктор Миллер, основываясь на сообщениях Менавино, Бадоаро и Бобови, дает следующее описание: «Здесь хранились всевозможные лекарства, а главное — сильнодействующие противоядия; редкие и дорогие специи, парфюмерия и душистые вещества из Египта, Аравии и Индии; огромные свечи из Валахии для освещения селямлика, гарема и дворцовых мечетей. В большом количестве здесь были собраны джемы, мармелад и прочие сладости; тут же находился запас питьевой воды из источника Святого Симона в Старом дворце. Здесь были и восхитительные сиропы, производимые на заказ в Большом Каире, из которых в дальнейшем делали напитки для султана, и крупные куски амбры от паши Йемена, использовавшиеся для приготовления знаменитых шербетов».

Второе строение, соединенное с первым переходом^ который одновременно связывает Третий и Четвертый двор, — это Палата казны. Как мы уже упоминали, по значимости это была вторая палата после Хас-ода. Сегодня в этом помещении музейное хранилище, и оно закрыто для посетителей.

Северную часть двора занимает хранилище казны, в помещении которого прежде располагался кылычдар (сылыхдар), или хранитель меча султана, а затем сокровищница павильона Священной мантии. В плане это квадратное здание, разделенное на четыре части. Позже мы вернемся к нему. Следующее строение, протянувшееся до новой библиотеки, — это палаты султана и другие комнаты. Изначально оно находилось рядом с Ереван-кешк, а существующее ныне здание было перестроено в XIX веке Абдул-Меджидом. Главный зал — это помещение прямоугольной формы, крыша которого покоится на шести колоннах, соединенное специальным переходом с павильоном Священной мантии. Сре- ди смежных комнат есть небольшой кабинет начальника оды и больница для членов палаты султана. Остальные пажи пользовались большой больницей в Первом дворе.