Галактика. Принцесса и Генерал - Ольга Гусейнова

– Господа ученые, – обозначил свое присутствие х’шет Хеш’ар, – мы достигли звездной системы, в которой расположена Т-234.

– Об этом можно было по коммуникатору уведомить, – непривычно хмуро произнес Башаров.

– Уведомить – да, показать – нет, – ровно ответил Хеш’ар. – Ваш куратор Меш’ар доложит обстановку.

Гаю встал перед киберэкраном и, надев манипулятор, начал демонстрацию видов планеты-тюрьмы. Неприветливые серые краски, суровый климат, сплошные горные массивы. Небольшими городками выделяются тюремные комплексы и колонии-поселения. Затем разработки, где с помощью роботизированного оборудования и машин проводят добычу.

Затем картинка плавно сместилась, постепенно удаляясь от космопорта и «цивилизации». На экране застыли горная гряда и узкая долина, в которой ютится поселок: невысокие здания, коммуникации, стены и снова – неустанно и непрерывно работающие роботы, добывающие из-под земли полезные ископаемые.

Меня до глубины души поразил унылый и серый окружающий пейзаж. Ничего живого и светлого кругом. Если вообразить огненные вспышки, то именно так выглядел бы ад – средоточием бесконечной тоски и мертвой тусклой породы.

– Согласно плану, здесь находится зона смертников. И по тем данным, что нам успели передать до прекращения связи, бунт докатился и сюда.

– И чем это место нам должно быть интересно? – спокойно спросил Зельдман.

Меш’ар пошевелил пальцем и чуть сместил картинку в сторону. Снова роботы. Кажется, я даже видела копошащихся там внизу людей. Или нелюдей.

– Здесь проводят глубинные выработки, – он еще сместил обзор буквально на сантиметр, хотя в реальности это может быть километр или больше, – а теперь посмотрите на недавно появившееся характерное пятно.

Все уставились на цветное пятно в царстве серого.

– Розовая?! – выдохнули мы дружно.

– В таких ужасающих количествах… – изумился Кшеола.

– А есть топографические карты подземных источников? – встрепенулся Шитцини.

– Или шурфов? – помог ему Башаров. – У добывающих компаний обязаны быть. Важно знать, как близко шурфы проходят к месту выброса…

– Это один из новых выходов на поверхность, – продолжал пояснять Меш’ар. – Они все связаны тоннелями.

– Значит, как обычно, человеческий фактор, – устало выдал Зельдман, присаживаясь на любезно предложенный ему стул.

– Думаю, вы правы, профессор, – согласился Башаров. – Учитывая сроки, прошлые исследования планеты и лишь нынешнее обнаружение розовой. И главное – заражение…

– Как вы оцениваете шансы локуса в качестве защиты? А если ваше предложение не подтвердится? – с нажимом спросил Меш’ар.

– Доктор, вы сами должны понимать, что на данный момент это лишь гипотеза. Но пока самая жизнеспособная, учитывая обстоятельства гибели предыдущей группы, отсутствие сообщений о массовой гибели заключенных в означенный период и множество других факторов, – наставительно ответил Зельдман за нас. – Нужны испытания…

– Верховным правительством и руководством ОБОУЗ принято решение о начале прямых исследовательских работ на месте обнаружения розовой! – торжественно объявил Гаю.

– К чему такая поспешность? – воскликнул Шитцини. – Или вы хотите рискнуть очередным отрядом?

– Несколько часов назад с Т-234 пытался стартовать межзвездник. Экипаж на связь не вышел. Было принято решение об уничтожении корабля вместе с экипажем, вероятно, захваченным заключенными. И главное – зараженными! – холодно отрапортовал х’шет.

– Кем принято? – потрясенно выдохнул цитранец.

А мне не требовался ответ. Рука Лейса напряглась и сжала мою до боли.

– Я возглавляю данную операцию, соответственно отдал приказ.

– А вдруг проблемы со связью или это были…

Возмущенного Кшеолу жестко прервал Башаров, в голосе которого звенела сталь:

– Его обязанность – Галактику защищать, а не гадать на кофейной гуще: было или не было.

Я облегченно выдохнула, а Лейс разжал руку. Неужели думал, что я осужу его? Отвернусь? Хотя вопрос, заданный Кшеолой, вертелся и у меня на языке.

– На Т-234 несколько крупных транспортников и мелких кораблей, – ровно заговорил Хеш’ар. – Кто-то из заключенных или обслуги может прорвать кордон и уйти от преследования. Риск слишком велик. Мы не знаем, выжила ли группа ученых, успели ли они сообщить о катастрофических последствиях подобного побега как для всего человечества, так и для самих беглецов, но факт налицо. Уничтоженный корабль не отвечал на множество наших запросов, поэтому согласно протоколу безопасности был признан захваченным и опасным.

Зельдман встал и, заложив руки за спину, обратился к х’шету:

– Хорошо, согласны. Ситуация патовая. Сформируем группу, спустим на поверхность, а дальше что?

– Часть «призраков» будет сопровождать научно-исследовательскую группу в долину к шурфам с розовой. Другая идет к системам управления космопортом. Кроме того, мы обязаны выяснить, где предыдущая группа. Есть вероятность, что им удалось где-то закрепиться и провести работу по исследованию заразы.

– Но поймите же, они, та группа, обречены, если мы не правы и…

– Все мои «призраки» – х’шанцы, – оборвал Зельдмана Хеш’ар.

– А наша группа – нет! – с хмурой усмешкой возразил Башаров, пристально посмотрев на главного «призрака».

– Координационный центр получил данные по вашим разработкам. Было принято решение, что в поиск идет профессор Кобург. – Объявление нашего куратора произвело эффект разорвавшейся бомбы. Особенно на меня. Тем временем Гаю пояснил: – Ее мутация и наличие в организме личных локусов и… э-э-э… х’шанца предполагают наличие защиты, как и у нас.

– Вы с ума сошли? – возмущенно выдохнул Зельдман, – Дарья Сергеевна – девочка совсем. А там заключенные, убийцы. В конце концов, не гуманно и не этично посылать женщину под пули вместо мужиков. Я категорически против подобного шага и…

– Я могу подписать любой документ, – перебил его Башаров, – что добровольно иду на риск. И твердо считаю свою кандидатуру более подходящей для данной миссии, и подготовлен лучше. И…

– Профессор, мы вас понимаем, – устало прервал патоморфолога Гаю, – но искусственный локус – непроверенная гипотеза. А если он неверно синтезирован? Или лишь натуральные, природные локусы, имеющие какие-либо малейшие отличия, защищают нас и ошибка повлияет на результаты исследований? Мы потеряем время, возникнут сомнения. У нас нет права…

– Отлично! – рявкнул Башаров. – По вирусу еще более-менее понятно, а что вы намерены делать с самой розовой? Дарья лишь очередную гипотезу выдвинула. И если по локусам есть подтверждение в виде выжившего х’шанца Сая Мейн’ара, то в данном случае мы имеем лишь предположение!