Мертвая линия. Оно приближается… - Саймон Уокер

Доктор задумчиво добавил в бокалы несколько веточек и достал из большого белого ящика кусок льда.

— Не то чтобы совсем так, как хотелось, — медленно произнес он, раскалывая лед зазубренным ножом. — Скажи мне — а с чего это ты вдруг решил использовать моих тварей, когда у тебя целый город колдунов? Что они, не могут тебе магических налепить?

— Понимаешь, — Зигмунд раскурил трубку, — вылетели мы из сроков. Не успели закончить к началу битвы. Мне бы сейчас готового кого-нибудь, чтобы размножить.

— Но мои твари не владеют магией. — Моур протянул товарищу бокал. — Ну, размножишь ты их, но магией-то не напичкаешь…

— Оно и не надо. С колдунами более-менее комплект. Мне как раз бойцов не хватает.

Доктор уселся на место и отпил из бокала.

— Да, со льдом лучше, — согласно кивнул он. — Странно, что такая хорошая идея пришла не в мою голову.

— Ну так что? Поможешь?

— Я несколько отошел от прежней практики, — нехотя признался Моур. — Сменил профиль, так сказать.

— Ты больше не занимаешься очеловечиванием? — удивился Зигмунд. — Ты же на это полжизни потратил.

— Не то чтобы совсем… Я теперь с людьми работаю.

Дверь скрипнула, впуская высокое худощавое существо со свитком в руке.

— Я прощу прощения, Хозяин, — каркающим голосом сказал он.

Зигмунд с интересом уставился на пришельца. В полумраке вполне сойдет за человека, решил король. Только хвост еще остался, кисточки на ушах и клыки большие, а так…

— Что тебе, Гилтер? — Моур недовольно покосился на вошедшего.

— Мадам Карлиза прислала почтового голубя и просит перенести прием на завтра. У нее через неделю важная встреча.

— Гм… Ответь ей, что это будет в два раза дороже.

— Слушаюсь. — Гилтер поклонился и вышел.

Моур подошел к висящей на стене схеме, что-то дописал в ней и вернулся за стол.

— Извини, — пожал плечами он. — Дела.

— Гилтер?

— Да, — кивнул доктор. — Не смог побороть искушение. Он один из последних. Не хватало помощников, пришлось лишить зверушку безмозглости.

— Весьма, — кивнул Зигмунд. — Не говори из кого. — Он поднял палец. — Из… Хохлатая Похвость?

— Да… — Моур почесал макушку. — По хвосту догадался?

— Еще клыки и серый цвет кожи. Но гораздо лучше, чем раньше. Если не присматриваться.

— Спасибо. Как там Кричер, кстати?

— В порядке, без него мне бы совсем тяжко было. Так что за мадам с голубями?

— Одна светская львица из Крополя.

— В прямом смысле львица? — Зигмунд выпустил колечко дыма. — Ты ее из львицы сделал?

— Нет, — мотнул головой доктор. — Так называют завсегдатаев балов и приемов. Знаешь, такие, что ни одного события не пропускают.

— А… придворная плесень. Графчики всякие, князьки мелкие, да?

— Не только. Последнее время появилось множество сторонних людишек, которые, не обладая происхождением и титулами, протискиваются в высший свет.

— Это как та швея из Гаринона? Которая соблазнила половину офицеров, а потом женила на себе главнокомандующего? Как его?…

— Офицеров, — хмыкнул Моур. — Она начала с охранников у ворот. Как бы ее иначе во дворец пустили? Прыткая девица.

— Я ее видел. Там такие наряды и их наполнение, что странно, как она королевой не стала.

— Угу, — кивнул доктор. — Так вот сейчас таких, как она, целые стаи. Рыщут вокруг богатеев и ставят капканы.

— Ну, это всегда было. — Зигмунд потянулся. — Но почему львицы? Скорее пиявки.

— Светская пиявка. — Моур расплылся в довольной улыбке. — Точно. Только какая пиявка признает себя пиявкой? Каждое пустое место мечтает если не обрести содержание, так хоть название себе гордое придумать. Еще выпьешь?

— Да. — Король заложил руки за голову. — Так что же ты с ними делаешь? С мадамами пиявчатыми?

— Правлю, мой друг. Привожу к общему знаменателю.

— Слуг им делаешь, что ли?

— Если бы… — Моур промокнул лоб полотенцем. — Ты знаешь, что для того, чтобы попасть в высший свет, нужно обладать либо деньгами, либо славой, либо происхождением. А если этого нет?

— Тогда, как швея из Гаринона.

— Именно. Только у нее с тельцем от рождения все в порядке, но ведь это редкость. А если ты кривой, как забор пьяницы, уши вразбег или бородавка на лбу?

— Тогда нужно учиться на гончара или кузнеца.

— А если очень не хочется бедно жить и много работать? — Моур подал Зигмунду новый бокал. — Попробуй, я лимон добавил.

— Спасибо. Ты меня совсем запутал…

— Раньше я делал людей из животных, а теперь наоборот. Делаю из людей пиявок. Придворных. Кому глаза больше, кому губы, кому пониже что-нибудь…

— Да ладно. — Король выпрямился, удивленно глядя на товарища. — Прямо так?

— Да, сейчас модны пышные формы. Вот эта самая Карлиза: вроде имеет кусочек земли, вроде в дальнем родстве с кем-то. А сама худющая, как богомол. У нас про таких говорят: «брошку не на что прицепить». Нос можно как холодное оружие использовать. Вот ходила она вокруг какого-то барончика года два, виляла всем, что выросло, а потом раз! — выскочила перед ней беспородная вертихвостка с правильными разрезами на платье и умыкнула жениха. За неделю!

— И она к тебе…

— А куда ж? Вот завтра будем новые выкройки лепить.

— Так чего ж они магией не пользуются? Купил оборотное зелье, и вперед, за удачей.

— Не везде срабатывает. Была одна певичка год назад, на празднике в честь основания города своими тазобедренными суставами окрутила всю управу, включая мэра. А потом приглашенный колдун устроил фейерверк, ее сторонней магией зацепило, и образ лопнул. Оказалось, что она — мужик. Такой скандал был, не представляешь.

— Да… — Зигмунд поставил локти на стол и стал задумчиво тереть виски. — Я не видел тебя около года. За это время ты из ученого превратился в резчика по уродам, называешь своих тварей именем бывшей жены и пьешь легкие коктейли вместо любимого рома. Хотя, — король виновато улыбнулся другу, — по сравнению со мной, ты еще кремень.

— Красная звезда — твоих рук дело? — Моур подпер плечом шкаф.

— Моих.

— Серьезно вляпался?

— Аж дышать нечем.

— Ладно, не переживай. Тот самый Выгрыз, что тебе нужен, живет у моей тетки. Дом сторожит. Если хочешь, забирай.

— Спасибо.

— Адрес не забыл?

— А как же. — Зигмунд улыбнулся. — Помнишь, как мы к ней из академии бегали за пирожками?

— Да, — грустно ответил Моур. — А потом ели их у фонтана и мечтали сделать мир лучше…

— Что ж вы раньше не сказали? — Начальник гаринонской тюрьмы Мамагалий в третий раз перечитывал письмо, написанное Зигмундом. — Надо было сразу показать…