Леди-дракон. Факультет оборотничества - Ольга Пашнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, – улыбнулась я, – что следили.
– А что ты делала у Иллианы Абрикосовой? Редкостная стерва, – сказал Эйд, будто бы смущаясь вообще говорить – видать, было неловко. – Она освещала наш первый отчетный спектакль.
– Делала то, что Дэн называет мстительным хихиканьем, – ответила я. – Потом увидите, эффект лучше, когда видишь это впервые.
– Может, не надо? – пискнула Элис.
Она потихоньку теряла боевой настрой и снова превращалась в мою подругу, веселую и пугливую.
– Надо, Элис, надо. – Я только вздохнула. – Не верю я, что Медный не знал о планах Дамиана. Скорее всего, старался не думать об этом. Хвалил меня и спрашивал, как дела, а сам договаривался с Дамианом… обо всем. Он получит по полной программе, сам в собственную яму свалится.
Эдвард и магистр закончили общаться со стражей, что-то подписали и подошли к нам.
– Все, ребята, можно идти домой. Вил, тебе даже не придется выступать на суде, стража все видела и заверила у двух взрослых уважаемых граждан Лесного. У нас то есть. Предлагаю все-таки пойти к нам, пообедать и лечь спать. Длинная ночь выдалась.
– Меня родители ждут. – Элис не так давно съехала от Домашних.
– Меня тоже, – кивнул Эйд. – Я вообще вышел за ягодами.
В доказательство он потряс свертком с замороженной клюквой.
– Тогда, Дэн, пошли, твои привыкшие, – усмехнулся Сероглазый-старший.
Дэну того и надо было. Он, похоже, в семье Клэя проводил больше времени, чем в собственной. Как и я теперь.
Когда мы проводили Элис и Эйда и направились в квартал, где жили Сероглазые, я вспомнила, о чем размышляла до встречи с Дамианом.
– Медный – мой отец, – сказала я прежде, чем успела подумать, как это лучше сказать.
Дэн подавился воздухом, а Сероглазый только мельком глянул на меня.
– Его не привлекут к ответственности, Вил. За заговоры нет наказания, а формально Медный – всего лишь преподаватель, который был знаком с опасным преступником и не очень любил Клэя. Слишком мало для срока, так что не волнуйся…
– Я не об этом. Жаль, что он ничего не получит. Это низко – подставлять собственного ученика. Парня, младше его на двадцать лет. Просто… ну, у вас же плохие отношения. Вдруг вы будете против, что мы с Клэем вместе.
Эдвард рассмеялся и обнял меня одной рукой.
– Да плевать я хотел, чья ты дочь. Вот если бы он тебя воспитывал, я бы еще понаблюдал, а так… я предпочитаю верить собственным впечатлениям, Вил, а не таскать за собой кучу ярлыков и вешать их на детей всех, кто мне не нравится. Медный идиот и всегда им был. Правильно твоя мать его бросила, зачем вам это инфантильное нечто в семье?
Я фыркнула. С этой стороны я на ситуацию не смотрела, мне всегда казалось, что отец сам уехал и не пожелал оставаться с мамой. Теперь же я думаю, что могло быть и наоборот.
Вот об этом было думать уже веселее.
Глава двадцатая. «Леди-Дракон»
Клэя выпустили через неделю.
Эдвард запросто доказал, что Клэй просто не мог устроить этот взрыв. Помогли материалы дела, когда Дамиан влез в мой номер. Показания ребят, сидевших с нами на паре. Какая-то экспертная оценка потенциала Клэя, а еще…
Еще Сероглазый-старший использовал случай Клэя и мой как прецедент для создания закона о защите тайны оборотней. Закон еще не приняли, но все шло к тому, что дело выгорит. Не надо будет вставать на учет, не надо будет сообщать о своей второй ипостаси. Драконы-оборотни смогут быть и Погонщиками, и Зрячими, и Следящими. Я не могла этому не радоваться и ощущала некоторую гордость от причастности к такому событию.
Когда Клэя выпускали, встречать его пошли мы с Эдвардом. Госпожа Сероглазая готовила по такому случаю праздничный обед, Дэн убежал за алкоголем, а остальные еще не собрались.
Изолятор Лесного примыкал к Дому стражи и представлял собой небольшое двухэтажное здание с решетками на окнах и массивными железными дверьми. Мы не стали заходить внутрь, благо на улице было хоть и морозно, но приятно.
– Сейчас ему выдадут верхнюю одежду, и выйдет, – пояснил Эдвард.
Я все равно зачем-то нервничала. Как будто на первом свидании, честное слово! Кстати, с Клэем мы как-то обошлись без свиданий. Ругались-ругались, потом съехались. Даже скучно, что я буду рассказывать детям?
Наконец в дверях показался Клэй. Он выглядел как обычно, разве что бритьем себя утруждал не очень часто. Легкая щетина, впрочем, его не портила. Он пожал руку отцу, потом с ног до головы осмотрел меня. Я напряженно закусила губу.
– Не понял, – обиженно протянул этот нахал, – а где радостные вопли и горячие объятия? Женщина, у тебя муж из тюрьмы вернулся, не зли его!
– Не знаю никакого мужа. Любовник есть, мужа не видела, – фыркнула я, но обниматься все-таки полезла.
И целоваться, куда ж без этого. Оказывается, после разлуки в неделю целоваться – уже рискованно. И когда я успела так привязаться к нему?
– Кхм… – Эдвард выждал пару минут и тонко намекнул, что пора выдвигаться.
Потом уже не тонко:
– Вы устроили представление для всей стражи. Идемте уже, Клэй, сам же жаловался, что кормят мало!
– Еда?!
Клэй в шутку отпихнул меня и решительно направился к дому.
Мы с Эдвардом только переглянулись. Что-то не меняется. Кто-то так и не растет.
Ближе к концу сессии, когда все экзамены оказались сданы, за исключением экзамена Медного, я решила полетать. Клэй полетать не смог: слишком много выпил за ужином в честь окончания сессии – у него она кончилась раньше. Зато он решил со мной погулять, и до площадки мы шли вместе. Как водится, с приближением ночи народу почти не было, драконов так тем более. Мы встретили парочку, но они уже возвращались с тренировки. Раздевалки были совершенно свободны.
Я переоделась и обратилась, оставив одежду висеть и рассовав по карманам кристаллы, купленные пару дней назад. Они будут греть одежду, и после полета не придется влезать в задубевшее пальто.
Я думала, полетаю, а Клэй посидит на трибуне. Но у того, похоже, были на мой счет свои планы. Потому что едва я поднялась в воздух и не успела еще толком набрать высоту, Клэй поманил меня к себе.
– Повернись! – потребовал он.
Когда я послушалась, он достал из кармана какую-то наклейку и прилепил мне за ухо.
– И что это?
– Адресник. «Собственность Сероглазого. Не кормить – бережем фигуру, не гладить – ревнивый муж. В случае обнаружения без оного вернуть по следующему адресу…».
– А рогом в нос? – пригрозила я и сердито ударила хвостом, окатив Сероглазого снегом.
Тот ловко увернулся, но к следующей порции снега оказался не готов. Надо думать – это в драконьем облике он сильнее меня, а так еще неизвестно, кто кого.
– Как это мило, – мы услышали мелодичный женский голос, – какая трогательная любовь. Чертовски красивая и зажигательная парочка.
– Иллиана, – вздохнула я. – Добрый вечер. Вы за мной следите?
– Вил, – журналистка растянула в улыбке яркие вишневые губы, – не будь такой букой. Я делаю из тебя звезду, а ты на меня рычишь.
– Я не рычу на вас, Иллиана, я хочу избавить себя от удовольствия слушать от вас комплименты. Что привело вас ко мне в такое время?
– Завтра с утра будь на согласовании, – уже по-деловому бросила девушка. – В десять. Не опаздывай, пожалуйста.
– Уже все? – У меня непроизвольно открылся рот.
– Виленея, я профессионал, – почти обиженно хмыкнула журналистка. – Я могу выдать целый роман за месяц, и его будут читать миллионы по всему миру. А ты говоришь о такой ерунде.
Она подарила Клэю лучшую свою улыбку и махнула на прощание рукой. Я надеялась, Иллиана не заметила, как я закатила глаза.
– И что все это значит? – спросил Клэй, когда девушка скрылась из виду. – Дэн говорил, ты к ней ходила. Решила дать интервью?
– Почти. Скоро увидишь. И кое-кто тоже увидит.
Я мрачно подумала, что экзамен у Медного я вряд ли сдам быстро.
Все началось ночью, когда грузовые драконы вылетели в Подземный, Верхний и мелкие городки. В Лесном ночью тоже кипела жизнь: ночные смены в пекарнях делали на утро свежую выпечку с трех утра, помощники торговцев принимали товар и готовили его к выкладке.
Когда Лесной проснулся, на прилавках книжных магазинов и в лотках уличных торговцев лежала небольшая книжка с белоснежной обложкой, покрытой блестками, словно инеем. Большие буквы гласили «Леди-Дракон». Дальше шрифтом меньше шло мое имя, потом приписка «рассказывает невероятную историю», и ниже, совсем уже едва заметно, было написано «И. Абрикосовая». Как сообщила возбужденная Иллиана, интервью, облаченное в такую странную форму, книги, хватали с невероятной скоростью. И, как это бывает в подобных случаях, новость в считаные часы облетела весь Лесной. Я еще одевалась на экзамен, а вся академия уже гудела и обсуждала.
Какой-то умелец взломал защиту от копирования книги, и теперь ее читали даже те, у кого сроду не было денег. Иллиана бушевала, что снижаются продажи, а я только про себя хихикала. Домой нам тоже принесли парочку экземпляров. Один забрала мать Клэя, один я обещала отдать Элис. Мне лично книга была не нужна. Хоть и странно было видеть свой портрет на внутренней иллюстрации. Поначалу я не хотела позировать, но Иллиана убедила, что люди верят лучше тому, кого видят. Так что со страниц этой книги-интервью смотрела я, немножко испуганная, взъерошенная, но какая-то непривычно взрослая. Неужели я так изменилась за это время? Поразительно!