Ладья света - Дмитрий Емец

Мефодий подошел к Чимоданову и ткнул его кулаком в бок, а тот ткнул Мефа кулаком в челюсть. Они всегда так здоровались.

— Тебя еще не грохнули? — спросил Петруччо.

Меф озабоченно потрогал челюсть, потому что Петруччо перестарался.

— Пока нет. А Дафна недавно обнаружила, что слово «чемодан» задом-наперед читается «надо меч».

«Надо меч», гневно сопя, покосился на Дафну, и та торопливо перепорхнула к Вихровой. Ната уже с минуту сложным движением бровей охмуряла двух датчан, которые при более близком знакомстве оказались поляками и, рассыпая согласные, кинулись целовать «прекрасной пани» ручки. Один из них попытался мелким оптом поцеловать руку и Дафне, но коварная Дафна подсунула ему погладить Депресняка, и поляк ушел, всхлипывая и глотая слезы.

Фулона отправилась к мониторам следить, чтобы не пропустить начало регистрации, а прочие толпились и шумели, загромождая проход грудой багажа. Алик спорил, что это ерунда, будто мрак раскидал вокруг Сургута пространственные ловушки, чтобы перехватить их по дороге и, ничем не рискуя, устроить подлянку.

— Ну кто в это верит? Покажите мне хоть одного такого осла! — заявил он.

— Ослица тебя устроит? Это я, — раздувая ноздри, тихо произнесла Радулга, и вопросы у Алика отпали вместе с нижней челюстью.

— Hу какая же ты ослица? Ты пони… маленькая такая, с челочкой, с добрыми голубыми глазами, с ромашкой за ухом! — торопливо поправился Алик.

Ирка не выдержала и хрюкнула от смеха, зажав рот сразу обеими ладонями, чтобы не выдать себя. К ее удивлению, Радулга отнеслась к сравнению благосклонно. Ирка вспомнила, что когда-то ходила в атлетический зал и там была огромная, не меньше Брунгильды, тетя, которую относительно небольшой муж качал на коленях (странно, но колени не ломались) и говорил ей: «Моя маленькая! Моя славная! Моя бедная!» И тетя, в целом, не оспаривала ни одного из грех озвученных фактов.

Пользуясь спокойным моментом. Бэтла пыталась кормить худенькую Дашу.

Я, понимаешь, блин, вчера делала блин, а у меня, блин, блин подгорел! — горячо объясняла она.

Новая одиночка с тревогой косилась на бутерброды и сосиски, выглядывающие из карманов разгрузочного жилета Бэтлы. Такой же жилет был и у ее оруженосца с той только разницей, что у него из карманов, как гранаты, торчали еще две бутылки с кетчупом.

— Я есть не буду! — сказала Даша упрямо.

— Кто тебе предлагает есть? Это так, перекусить! — отмахнулась Бэтла. — Кстати, знаешь, почему эта сосисочка другого цвета? Потому что это венская колбаска! А ну-ка открой ротик! Будь хорошим динозавриком!

Неожиданно откуда-то выскочил бойкий мужичок, маленький, встопорщенный, похожий на мелкого жулика, и, суетясь и волнуясь, попросил у Дафны денег взаймы:

— Дайте мне пятьсот рублей, я другу срочно дам. А сам с карточки сниму и вам верну!

У Дафны всех денег и было пятьсот, и она спокойно вручила их мужичку, который, радостно воскликнув: «Спасибо вам! А то никто не верит!» — куда-то улетучился.

Оруженосец Ламины заржал и заявил, что съест окурок, если мужичонка вернется хотя бы в ближайшую тысячу лет.

— Заметь: он у тебя попросил! Ни у Хаары, ни у Ильги! У тебя самое добренькое лицо!

Дафна пожала плечами и выбросила мужичка из головы. У нее и у самой возникли уже кое-какие сомнения. Какова же была ее радость, когда десять минут спустя из какого-то магазинчика выскочил мужичок и сунул ей пятьсот рублей и шоколадку:

— Простите, что долго! К банкомату очередь была!

— Ты знала, скажи, знала? — набросился на нес оруженосец, когда мужичок ушел.

Дафна покачала головой. Если бы стражи света знали будущее, можно было бы вообще ничего не делать. Какая разница, если все уже свершилось и ничего изменить нельзя?

Мефодий подошел к урне, поворошил мусор, нашел окурок почище и. выудив его двумя палочками, протянул оруженосцу Ламины.

— Что это? — с ужасом спросил красавчик.

— Обещал — давай! Никотин только для легких вреден, а так это сплошной витамин!

Оруженосец брезгливо отстранился, стал спорить, размахивать руками, но Дафна знала, что Мефодий его додавит. Он человек упрямый. Минуту спустя красавчик уже плевался у урны.

Рейс все задерживали и задержи ват и. Толпа валькирий и оруженосцев начинала понемногу разбредаться, потому что тяжело было стоять вот так вот рядом, моргая друг на друга глазами и нося на лице суррогатную судорогу приветливой улыбки, Ната, Чимоданов и Мошкин повертелись немного рядом с Мефом, с любопытством поглядывая на валькирий, а потом выпросили у Ирки с Багровым их автобус, который все равно нельзя было оставлять на аэропортовской стоянке.

— У меня же есть права? Нас же не остановят, нет? — робко пискнул Мошкин, которому предстояло сесть за руль.

— Всем обнимэ!.. Мошка, за мной! — сказала Вихрова, делая шаг в сторону Дафны, как бы для того, чтобы обнять ее на прощанье, но обнимать не стала и лишь небрежно клюнула воздух рядом с се щекой.

— Прости, дорогуша! Я с женщинами не целуюсь! — сказала Ната и юрко, как ящерка, скользнула к выходу. Слышно было, как на ходу она покрикивает на Мошкина, а тот жалобно спрашивает:

— Вихрова, ну скажи: почему ты все время орешь?

За Вихровой, как берсерк, несся бесцеремонный Чимоданов. Последним сквозь двигавшуюся им навстречу толпу проламывался Евгеша. Ловкостью Вихровой он не обладал, и люди разлетались от его ледокольных плеч, как кегли.

— Ах, простите, простите, простите! Я же вас не побеспокоил? — охал Евгеша.

— Ну все, плакал Бабанин автобус! не надо было ключи давать! — кисло сказал Багров.

— Не жмотничай! Все будет хорошо. Мошкин осторожный, — сказала Ирка.

— Зато Чимоданов полный псих. Вот увидишь: в последний момент Мошкин струсит, и за руль сядет Чимоданов, который столб не способен без аварии объехать…

Рядом кто-то завопил. Открывавшая сумку Хола поранила палец о молнию. Царапину разглядеть можно было только в лупу, однако Хола в обыденной жизни была человеком ответственным и смертельно опасавшимся микробов. Это только в бою она ничего не боялась.

— Где зеленка? — строго спросила она у своего оруженосца.

— Я что, похож на директора по зеленке? — огрызнулся тот.

— Вылитый. Так где?

Оруженосец повернулся и, тоскуя, отправился искать аптеку.

Оставив Багрова придираться к Мефодию, Ирка незаметно отошла от них. Было шумно и суетливо, и она стала искать тихий затончик. Рядом с Иркой бежал щенок. Несмотря на свое явное бессмертие, вкусы у него остались все те же, собачьи. Вот он, встав на задние лапы, залез в мусорную корзину и украл недоеденную сосиску. А вот кто-то наступил ему на хвост, и он громко взвизгнул. Ирка смотрела на щенка, как он рыскает, как оглядывается по сторонам, и ей мерещилось, что щенок мучительно ищет свою вторую бессмертную половину… Другого бессмертного щенка или, быть может, уже собаку.