Задание Империи - Олег Измеров

— К вашему НГВ?

— Да, были опыты весьма удачные, к сожалению, при катастрофе почти все погибло. Но, главное, есть аналог. Плохо то, что на заводе низкая культура производства, высокая аварийность из-за незнания многих технологических тонкостей.

— Это верно, — устало подтвердил Лангемак, — мы начали экспериментировать с зарядами из баллиститного пороха, но брак… Понимаете, здесь влияют даже такое, как, ну вот, кто поставщик коллоксилина.

— Тем временем в Германии производство баллиститных порохов прекрасно отлажено для ствольной артиллерии, причем твердотопливные ракеты их интересуют мало — все отдано на программы фон Брауна, а реактивные снаряды пытаются до сих пор делать на черном порохе. Возможно ли закупить у них завод, технологию, чтобы их специалисты все отладили и обучили? Повод — создание резервных мощностей в России для поставок в Германию. Мы ведь все-таки союзники и потенциальные товарищи по оружию.

— Хм, вот вы как, — Ступин потер рукой лоб, — трудно сказать, насколько они пойдут на создание производство полного цикла. Вы же знаете их тактику.

— Ну так объясните… проведите через агентов влияния мысль, что пороховые заводы в Германии уязвимы для авиации союз… бывших союзников Антанты и опасны для немецкого населения, а в России эта пороховая бочка будет далеко, да и черт с ними, с этими русскими, если взорвутся, пусть прямо так и объясняют. В конце концов — ну неужели жадность фраера не погубит? Подкинуть им идею природного газа. Представляете, в Германии больше никакого угля, никакой копоти, чистые немецкие городки, идеал высшей расы. Все на экологически чистом топливе.

— Заманчиво. А откуда они возьмут столько газа и при чем тут мы?

— Как при чем? А шестнадцать триллионов кубометров на Уренгое?

— Где-где? — спросил до этого момента молчавший Глушко.

— Господа, вы понимаете, что все, что вы здесь услышите — сведения совершенно секретные. Не будем уходить от темы. Раз завод нужен — купим, легально, нелегально, выкрадем секреты, завод будет. Продолжайте, пожалуйста.

— Использование баллиститных порохов позволит нам получить не только реактивные снаряды для установок залпового огня, но и создать двигатели для баллистических ракет малой дальности, примерно где-то километров пятьдесят, ракеты воздух-воздух и воздух-земля с кумулятивными зарядами для штурмовиков и зенитных управляемых ракет против высотных бомбардировщиков. По последним будет на данном этапе наиболее эффективной командная система наведения.

— Извините, перебью, — вмешался Лангемак, — но рост выпуска боеприпасов потребует и рост выпуска сырья для баллиститного пороха, а у нас в России всего один завод централита. Понимаете, его вводят в состав пороха для стабилизации его химической стойкости. Из-за сложности изготовления централита, да, впрочем, и основного сырья для его производства, это самый дорогой компонент, да и выпускают его мало.

«Черт, это же что-то читал… Во время войны было, завод там эвакуировали, снарядов для „катюш“ не хватало. Думай, думай…»

— Знаете, кажется, были опыты по замене централита, как стабилизатора, окисью магния, и вроде результат положительный. Надо попробовать.

— А это не из-за этого…

— Нет, это другая тема.

— Все-таки замечу, что и баллиститные пороха не позволяют добиться того увеличения дальности стрельбы, которое дадут жидкостные двигатели даже на высококипящих компонентах, — нетерпеливо заметил Королев, — и если мы не хотим останавливаться на пятидесяти километрах…

— Простите, Сергей Павлович… («Господи, кого я перебиваю? Самого Королева!») Мы обязательно перейдем к ЖРД, только сперва закончим с твердотопливными. В полевых условиях стартовые комплексы ракет с ЖРД действительно трудно обслуживать, готовить ракету к пуску долго, и такие комплексы весьма уязвимы для противника. РДТТ позволит нам делать комплексы мобильными. Однако Вы правы — для ракет средней и большой дальности потребуется уже другое твердое топливо. Были сделаны успешные эксперименты с топливами под условным названием «смесевые», состоят в осном из окислителя, горючего и связующего. Окислитель — это перхлорат аммония, стабилизированный нитратом калия, чтобы заряд не растрескивался. Как заменитель, можно нитрат аммония, но он похуже, и еще перспективно использование динитрамида аммония, хотя он дорогой. Горючее, оно же связующее — это различные каучуки, синтетические смолы, нитрополимеры. В них добавляют примерно на четверть порошки металлов, алюминия или магния. В качестве еще одного дополнительного компонента горючего можно использовать октоген или гексоген, но не больше четверти, а то растет опасность детонации. До трети массы — это пластификаторы, катализаторы, например, хромит меди, отвердители, и… и, к сожалению, это все, что мне известно. Основные тонкости уже придется выяснять в ходе исследований.

— И какие же результаты это дает?

— Можно получить удельный импульс до трех тысяч метров в секунду. Ракеты на таких топливах могут иметь дальность порядка сотен километров. А в перспективе и тысяч километров.

— А больше ничего не можете вспомнить по этим топливам?

— Так я же сам ими не занимался. Могу только добавить, что компонентов может быть до дюжины, и… вот еще важно, двигатель изготавливался заливкой, и при этом сразу формируется внутренний канал горения. При этом корпус двигателя дополнительно защищен от горячих газов слоев топлива.

— Вот это существенно. Значит, есть возможность создать двигатель со временем работы в десятки секунд. Химиков надо собирать, пусть копают в этом направлении.

— И металлургов — искать материалы и покрытия для сопловых блоков…

«Ладно, теперь у нас есть двенадцать лет форы по сравнению с американцами», думал Виктор. «Времени на поиски достаточно»

— …Теперь переходим к ракетам с ЖРД. Идей было много, но из-за ограниченности ресурсов немного распылились. Например, самолет с ЖРД в ближайшие 15–20 лет не будет иметь практического значения…

— Но позвольте, — перебил Глушко, — мы уже в ближайшее время можем получить самолет со скоростью тысяча километров в час! Полторы тысячи! В то время как двигатели фирмы БМВ развивают тягу втрое меньшую. Мы делаем большую ошибку, пренебрегая идеей ракетоплана! Ну скажи хоть ты ему! — обратился он к Королеву.

— Подожди, — ответил тот, — пусть человек доскажет. Нас пока тут слова никто не лишал.

— Вот вечно ты так. Идешь на компромиссы с ретроградством и невежеством. Оттого и загремели из-за твоего соглашательства.

— Слушай, знаешь что… — Королев начал багроветь.

— Стоп! — гаркнул Виктор. — То, что я скажу, вас помирит. Сосредотачиваться сейчас надо на перспективных целях. Баллистическая ракета средней и большой дальности, способная нести ядерный заряд в любую точку планеты. Политическое оружие, которое предотвратит большие войны. Если его не создать, это оружие появится к середине сороковых у Германии или США, И тогда гибель Помпеи покажется детским фейерверком. Поэтому предлагаю прекратить все ссоры. На карту поставлена не какое-то правительство, возможна гибель всего человечества. Александр Семенович! Покажите вы им мобильник!

— Подождите… — Королев выглядел растерянным, — вы что, из будущего? Это там катастрофа?

— Я был в вероятном будущем. Которое можно изменить. Это от вас зависит, будет катастрофа или не будет. Будет ли вообще человек, как биологический вид, или останутся тараканы, которые устойчивы к радиации. В Сибири, кстати, тоже не укрыться. Будет ядерная зима и ледниковый период.

— А если мы не справимся, — Лангемак нервно разминал руки, — нас казнят?

— А если не справитесь, погибнем вместе. Погибнут близкие, знакомые. Должны же мы попытаться что-то сделать?

— Да… Вы правы.

— Вы что-нибудь знаете о ракетах будущего?

— Немного удалось.

— Ну я же говорю — не надо перебивать. Может, по двигателям что присоветует.

— Да я что… Кто же знал-то… Всем подряд доказываешь — никто не слышит…

— Ладно, ладно…

— Ну. значит… — Виктор начал речь с этих слов-паразитов «ну, значит», чтобы как-то снова уложить в памяти то, что от собирался сейчас говорить, — как вы считаете, что главное в ракетостроении?

— Странный вопрос. Двигатель, конечно.

— Уточню. Материалы двигателя, теория, технологии.

— Многое. Корпус, система управления, топливо…

— В общем верно, все это так… и не так. Главное в ракетостроении, это — качество. В современной индустриальной системе каждый рабочий, каждый инженер приучен к тому, что есть некий допустимый предел ошибок, брака который безнаказанно можно допустить. Этот предел — небольшая величина. Но в таком сложном и критичном к дефектам изделии, как ракета, эти небольшие пределы в итоге дают вероятность общего отказа, близкого к единице. Тем более, что в создании и производстве ракеты будут заняты сотни заводов и КБ. Отсюда вывод, нужно изменить сознание работника, поставить его в такие условия, когда целью его работы станет не допустить брака вообще…