Зумана - Е. Кочешкова

«У них с Кайзой много общего, — подумал Шут, — но все же они разные… Нар всегда пыталась доказать всем, какая она сильная, а Кайзе это как будто и не нужно»

Сила шамана была совсем иная — спокойная, твердая, словно в мускулах дикого хищника, который, даже сидя неподвижно, остается грозным зверем.

Шут с удовольствием потянулся и в следующий миг почувствовал крепкий веселый тычок под ребра:

— А, Зумана! Да ты не спишь! — Шут распахнул глаза и уставился на Кайзу, который давно проснулся и сидел рядом, как обычно скрестив ноги, и хитро усмехаясь. Он наконец смыл с лица темные узоры, которые носил все эти дни, и впрямь оказавшись совсем молодым. Шут с интересом разглядывал не особенно красивые, но такие выразительные черты его лица.

Такие… родные?

«Как будто мы знаем друг друга уже много лет!» — удивленно подумал он и, скатившись на пол, ловко распрямился. Было раннее утро, Элея наверняка еще спала… Зябко поводя плечами, он натянул куртку и заглянул в пустой котелок:

— Кушать хочется… — Шут задумчиво покрутил посудину и перевел взгляд на шамана. — Кайза… а что же дальше? Ты так ничего и не объяснишь нам?

— А ты сам-то еще не догадался? — шаман продолжал весело щурить лукавые глаза.

Шут поколебался немного, ибо ответ у него был только один, но он очень боялся ошибиться.

— Ты… ты, наверное, будешь учить меня. Да?

— Ну вот, — довольно хмыкнул Кайза, — а то я уж засомневался, что ты умен… Впрочем, нет, не учить… просто помогу тебе лучше узнать себя. Этого достаточно. Истинное знание скрыто только в нас самих. А я вижу в тебе большую Силу и удивительную для твоих лет неспособность ею пользоваться.

— Ну да, — улыбнулся Шут чуть виновато, — я знаю, маг из меня… словом, не очень… А Сила так нужна мне сейчас… — он понимал, что следует все рассказать Кайзе, но совершенно не представлял как. Поэтому лишь качнул головой и вздохнул.

— Не печалься, Зумана, — шаман ободряюще похлопал его по плечу. — Может великим магом ты и не станешь, но и беспомощность твоя не продлится долго.

— Кайза… ты как будто знал, что я приду… — вспомнил Шут их первый разговор.

— Конечно, знал, — Кайза посмотрел на него так, словно это было очевидно. — Знал всегда. Мой дед до меня был шаманом этого становища, он научил меня всему, он же дал мне посвящение. Вот тогда я и увидел нашу с тобой встречу. Правда, я все-таки думал, ты будешь немного… — Кайза прищурил свой темный глаз, подыскивая нужное слово, — немного более воином.

Шут вздохнул.

— Да уж, наверное ты сильно разочаровался… А все-таки это очень странно… И Ваэлья, моя наставница с Белых Островов говорила то же самое… — Шут удрученно смотрел на шамана. — Она тоже видела меня в своих вещих снах прежде, чем мы встретились наяву. Но я не понимаю, Кайза! Почему? Что ли все маги так узнают друг о друге? Или это во мне есть какая-то особенность?

— Твое предназначение, Зумана.

— Предназначение? — у Шута странно екнуло внутри. — О чем ты? Какое предназначение?

— Я не знаю, — ответил Кайза. — Мне ведомо лишь то, что оно есть. И это очень сильное предназначение. Из тех, которые меняют многие судьбы.

— Н-но… но… Я же всего-навсего паяц из бродячего балагана!

— Ну да… я ведь тебе сказал, что тоже ждал воина… Но на самом деле это лишь привычка думать одинаково. Ведь никто не обещал, будто предназначенный маг непременно обязан быть таким, как эти ваши рыцари. Возможно, твое предназначение таково, что воплотить его под силу только маленькому придворному шуту, беззубому, как лягушка, — Кайза подмигнул ему, но сам Шут лишь плечами пожал — он все равно не в силах был представить, что какие-то там предназначения и пророчества могут иметь к нему отношение. Применимо к себе думать о великих деяниях никак не получалось. Ну не находил он в себе героизма ни на пол пальца, знал это прекрасно и даже не особенно расстраивался на этот счет.

Вспомнив свои странные сны, Шут осмелился еще на один вопрос:

— А ведь ты звал меня, да?

— Звал.

— Кайза… а тебе-то зачем это нужно? — не выдержав, спросил Шут. — И… зачем тебе Элея?

— Ей я уже сказал самое главное, а ты позже поймешь, — Кайза вручил ему давешний котелок и хлопнул по спине, выпроваживая из шатра. — Дорогу к ручью не забыл?

— Отправимся в путь на новое утро, — сказал шаман за завтраком, который, как и ужин, состоял из вяленого мяса и каких-то сушеных корешков, довольно приятных, впрочем, на вкус. — Как солнце встанет, двинемся к югу. Здесь оставаться больше нет смысла. Твои люди, принцесса, все равно ослушаются, я уверен. Попробуют следовать за тобой.

Элея кивнула. Да и Шут считал так же. Хранители покинули становище, но как знать — далеко ли они ушли… Стражи унесли с собой короткое письменное заверение принцессы в ее отречении и длинное личное послание королю. Шут не знал, какие слова в нем написаны, однако догадывался, что Элея как могла постаралась утешить отца и ободрить надеждой. На корабле было несколько почтовых птиц — уже через пару недель Давиану предстояло узнать, к чему привело это безумное путешествие…

— А что там, на юге? — спросила она.

— Земля Силы. Земля, где шаманы нашего народа получают посвящение.

— Далеко ли это? Без лошадей нам непросто будет добраться…

Кайза усмехнулся.

— Отчего же без лошадей? Будут лошади.

— Но откуда? — Шут с интересом уставился на шамана.

— Я призову их, — ответил тот и плеснул себе в чашку душистого отвара из местных трав.

— Призовешь? Как это?

— Эта степь слушает меня, Зумана. Я — ее хранитель и имею силу над ней. Если я попрошу — лошади придут ко мне сами.

— О… — только и смог вымолвить Шут. Все это было так интересно!

После завтрака Кайза начал неторопливо, но уверенно собираться в дорогу. Когда Элея удалилась к ручью, чтобы привести себя в порядок и немного побыть наедине, шаман отложил в сторону какой-то хитрый предмет навроде силка и подошел к Шуту.

— Зумана?

— Что? — Шут к этому моменту успел достать свои самодельные мячики из чулок, набитых зерном, и вдохновенно подбрасывал их, шлифуя узор полета. Он улыбнулся шаману, надеясь, что тому понравится представление, но Кайза смотрел пристально и серьезно.

— Я знаю, почему ты здесь, — сказал он. — Но не знаю — зачем? Зачем ты пришел в эти земли, маленький белый маг? Не пора ли все рассказать?

Шут поймал мячики. Он открыл рот, закрыл, покусал губы и снова попытался сказать, будто еще не готов об этом говорить и вообще… Но только понял вдруг, что больше не испытывает той нестерпимой боли, приходившей всякий раз, когда он не говорить — лишь подумать пытался о Нар и ее сыне… Понял, что ему отчего-то даже хочется рассказать все этому человеку, который так свободно мог перекраивать чужие судьбы.