Сталкер - Дмитрий Чернояр

  — Ну, не могу сказать, что совсем о потолке не думал, — на загорелых, смуглых щеках ярко выступил довольный румянец, — так, в пару критичных узлов нацелил автоматические миномёты.

  Нервно хихикая, я прислонился к постаменту. Ай да индеец, ай да сукин сын! Везде поспел.

  — Ладно, вождь краснокожих, не соблаговолишь ли в таком случае сопроводить юную, беззащитную леди в такое место, где она могла бы спокойно переодеться без риска вляпаться в какую-нибудь из твоих ловушек?

  И чегой-то меня на высокий штиль пробило, а? По ходу, нервное. С другой стороны — без слёз, соплей и прочих истерик, что не может не радовать.

  Галантно шаркнув ножкой, Койот дурашливо предложил руку, что, впрочем, мною было проигнориванно. Хмыкнув, индеец повёл меня извилистой, многажды пересекающей саму себя дорожкой.

  Доведя до места между двумя постаментами и стеной, индеец кивнул и, развернувшись ко мне спиной, засел в проходе. Охранник, мляха-буха!

  Быстро раздевшись до нижнего белья, я озадачился проблемой: а как, собственно говоря, броню нацепить?

  Тем не менее, даже без лома, исключительно с помощью такой-то матери, мне удалось закрепить на торсе основную часть костюма. Забегавшие по его поверхности светлячки стянули края брони, рукава и брючины сами срослись на конечностях, отрегулировавшись под фигуру.

  Я пошевелился, поприседал — ничего нигде не тянет, не жмёт, не натирает, контур шортиков незаметен, грудь зафиксирована надёжно и даже рельеф сосков не выступает, как на современных костюмах всяких разных буржуйских супергероев. Скромно, просто, эргономично.

  Я потянулся, напрягая хвосты... И замер.

  Когда влазил в броню, я о них вообще не думал. И, тем более, даже не догадался дырочку под них проколупать. Однако хвосты спокойно и жизнерадостно болтались по ту сторону костюма, начисто игнорируя преграду в виде слоя высокотехнологичной материи.

  Я, извернувшись, посмотрел на попу, для полноты убеждения ещё и рукой полапал: хвосты словно росли сквозь материал, и такой же неуловимой осталась граница перехода хвостов из класса материальных в виртуальные. Однако, хорошая плюшка, как ни крути.

  Оставив пока что лишние мысли на потом, я быстро накинул повседневку и похлопал то ли задремавшего, то ли медитирующего индейца по плечу. Койот, мгновенным плавным движением встав на ноги, не оборачиваясь, повёл меня обратно.

  В конце концов мне надоело нарезать круги по залу и я, запрыгнув на постамент, поскакал по стендам напрямую к нашей каюк-компании. Каково же было моё удивление, когда рядом с Лаганаром обнаружился невозмутимо курящий трубку Койот...

  Индеец подмигнул мне и вновь уставился в сложные переплетения вкусно пахнущего дыма.

  Миа, используя кровь слаат, в обилии растёкшуюся по полу, рисовала какие-то схемы и графики, стройные ряды многосимвольных начертаний, увязывая всё это в одну сложнейшую фигуру, в Сути начавшую всё сильнее светиться насыщенно-фиолетовым с серыми прожилками светом. Жизненная энергия, энергия посмертия, многое другое, практически ощутимо витавшее под сводами зала, закручивалось неторопливым водоворотом над линиями рисунка.

  Пока творилось это действо, закончившая рисовать эльфийка при помощи метаморфа разложила трупы вокруг магической приблуды, головами к ней. Я тихо присвистнул. Это мы чего, в четыре каски укатали больше полусотни гуманоидов?! Аж самому не верится...

  Лаганар и Койот, как два каменных истукана, сидели молча и без каких-либо движений, только изредка над трубками светился огонёк раскуриваемого табака. Хотел было попросить у индейца трубку, вспомнить Землю родную и многолетний стаж курильщика, но — не тянуло вообще. С самого момента попадания не хотелось курить. А до того — раз в час стабильно смолил.

  Что ж, одной проблемой меньше.

  Усевшись на упавшую ракету, я стал наблюдать за действиями Миа. Скол, тихонько заползший на колени, свернулся клубком и вроде как задремал. Пальцы автоматически стали его поглаживать и почёсывать, как когда-то игрались с шерстью кота. От кнута практически мгновенно начала разливаться волна удовлетворения и сытости.

  Миа тем временем извлекла откуда-то пучок иголок, соединённых проводами, и принялась методично украшать ими трупы. Ауры почти развеялись, и я не мог понять, в какие и с чем связанные точки втыкаются иглы, впрочем, сильно сомневаюсь, что это знание мне что-либо даст.

  Закончив превращать тела в сильно облысевших ёжиков, Миа осторожно вошла в центр фигуры и воткнула в пол жезл, ударная дубинка почти наполовину вошла в плиту. Навершие её засветилось, а затем дубинка начала расти. Эльфийка поспешно покинула границы рисунка и выжидательно замерла. Клеймор, завернувшись в боевые тентакли, с любовью в глазах покачивал винтовку, стреляющую ртутью. Чук же как работал на удалении, так и остался стоять у входа безмолвной четырёхрукой статуей. Ну и пусть с ним, всё равно пока не нужен.

  Жезл вырос до размеров посоха, из макушки высунулись острые листообразные лезвия в несколько слоёв. Удовлетворённо хмыкнув, Миа потёрла руки и села рядом со мной. Тоже наблюдать, значитца, за своим творением.

  А посмотреть было на что.

  От «ромашки» на посохе начали ползти по линиям рисунка слабые разряды, создавая полное ощущение того, что они шарят по поверхности, пытаясь что-то найти. Несколько секунд спустя вершины иголок озарились крохотными комочками света, и разряды тут же прильнули к ним. Трупы вздрогнули, выгнулись дугами. Плоть, пошедшая пузырьками, через минуту просто сползла с костей, обнажая непривычные по строению скелеты слаат, и тонкими ручейками потянулась внутрь рисунка. Сами скелеты задрожали, сухо начали стучать при соприкосновениях костей, а мгновением позже рассыпались на суповые наборы.

  — Надеюсь, я не облажалась с конфигурацией, — прошептала Миа-Стефания, не отрывая глаз от развернувшегося действа.

  Кости, тихонько перестукиваясь друг с другом и полом, неторопливо поползли внутрь фигуры, складываясь в пирамидальную кучку в центре, вокруг посоха. Жезл завибрировал и внезапно, подняв тучу мелких крошек, взлетел вверх, зависнув едва ли не под потолком. От его лезвий вновь рванулись вниз разряды, на этот раз толстые, перевитые, многоцветные. Они били в кости и лужи органики, расплавляя иглы, и плоть, булькая, шипя и откровенно гадостно пованивая, стала заползать на кости. По краям фигуры протаял чёрный круг, тут же рванулся вверх, смыкаясь над площадкой непрозрачным куполом. Потянуло переменными волнами жара и холода, изнутри стенки хаотично проступали какие-то письмена, символы, схемы, камень напольных плит растрескался, длинные змеящиеся трещинки поползли в стороны. Скорость появления письмён возросла настолько, что в глазах зарябило, а от частых вспышек разрядов, бьющих по всей площади купола, заболела голова.

  А потом всё стихло. Ну, оно и с самого начала особым шумом не отличалось, даже разряды больше походили на шелест листьев, чем на высоковольтную дугу, но сейчас стало абсолютно тихо, будто воздух затвердел настолько, что даже звук в нём застыл.

  Купол распался стремительно исчезающим чёрным вихрем, лишь некоторое время в воздухе ещё кружились тонкие ниточки тьмы.

  На выжженых линиях рисунка, ровно под посохом, находилось нечто.

  Вытянутое, змееподобное тонкое тело, множество лап, снабжённых устрашающего вида когтями, шипы и наросты, какие-то щупальца с крючками на концах, поблёскивающие капельками явно вредной для организма жидкости, и четырёхлепесковая пасть, занимающая едва ли не пятую часть твари.

  — Миа, это чего за очаровашка? — поинтересовался я, удерживая гигантскую зверюгу в поле зрения и подтягивая поближе расстёгнутую кобуру.

  Эльфийка довольно улыбнулась.

  — Моя разработка. Экспериментальный некроголем класса «Страж Врат», мобильный, с собственным источником энергии, плетения в шкуре упрочняют её, а так же придают большую часть свойств, характерных доспеху внешних патрулей класса «Хамелеон Гвардра».

  Миа внезапно потупилась:

  — Неудачная попытка создания костяного дракона.

  От оно чё, Михалыч...

  Из всех присутствующих только метаморф выразил опасения действиями, схожими с моими: выпростал щупальца и снял предохранитель с винтовки. И дедок, и индеец всё так же беззвучно смолили трубки и смотрели на мир глазами людей, познавших дзен.

  — Напомни, пожалуйста, а кто ты по профессии?

  — В Доме Чёрной соты я исполняю функции бионекроинженера, на языке сумеречных это зовётся куад'х'эта-ли, и на другие языки не переводится, — а всё же улыбка у неё чертовски милая, как ни крути.

  — Ушастая, а начерта ты эту образину слепила вообще? — О, Лаганар оттаял.

  Эльфка раздражённо дёрнула ушком: