Спящая кукла - Джеффри Дивер

– Не знаю. Мне кажется, она должна была встретиться с ним здесь. С какой-то совершенно определенной целью.

– Но, – возразил О'Нил, – нет никаких свидетельств пребывания здесь какой-то другой машины, свидетельств того, что он повернул и пошел по направлению к дороге. Должны были остаться какие-то отпечатки.

– Он мог замести следы, – заметил Келлог и указал на ту часть дороги, которая была покрыта песком. – Этот песок выглядит как-то не совсем естественно. Он мог присыпать им следы, намести его метелкой или веткой. Я бы внимательно проверил все здесь вокруг.

– И все-таки я думаю, – настаивал О'Нил, – нам не повредит проверить, не были ли похищены какие-либо плавучие средства, а криминалистам – осмотреть пирс.

Словесный пинг-понг продолжался. Агент ФБР заметил:

– При таком ветре и дожде… Мне в самом деле кажется, что следует начать с дороги.

– Знаете, Уин, полагаю, что мы все-таки начнем с пирса.

Келлог слегка наклонил голову, что означало: вы здесь в своих владениях, я не имею права вам ничего диктовать.

– Конечно, как угодно. Но если вы не возражаете, я поищу здесь сам.

– Ради Бога.

Не взглянув на Дэнс – ему совсем не хотелось выяснять, кто на чьей стороне, – Келлог проследовал к подозрительному месту.

Дэнс повернулась и пошла к своей машине, с радостью покидая место преступления. В криминалистике она была слаба. Так же как и в словесных пикировках.

Выражение глубокого горя.

Кэтрин Дэнс знала его очень хорошо. С той самой поры, когда, еще будучи журналистом, брала интервью у людей, переживших нападения и несчастные случаи. С того времени, когда, будучи консультантом по отбору присяжных, видела лица свидетелей и жертв, вспоминавших совершенное над ними насилие.

Знала Кэтрин его и в своей личной жизни, как вдова. Она помнила взгляд в зеркало на отражение лица другой, совершенно ей не знакомой Кэтрин Дэнс – губная помада на бледной безжизненной маске.

И вот теперь она видит то же самое выражение, сидя в офисе Сьюзен Пембертон напротив Евы Брок, начальницы убитой.

– Я не могу поверить.

В это никогда не веришь поначалу.

Она перестала плакать, но, как сразу поняла Дэнс, ненадолго. Коренастая женщина средних лет изо всех сил пыталась сдержаться. Она наклонилась вперед, ноги засунула под стул, напрягла плечи, сжала зубы. Телодвижения полностью соответствовали выражению глубокой печали на лице.

– Я не понимаю того, что произошло с компьютером и файлами. Зачем?

– Мне кажется, там было что-то такое, что ему хотелось скрыть. Возможно, много лет назад он присутствовал на каком-то мероприятии, и ему не хотелось, чтобы об этом стало известно.

Дэнс уже успела задать Еве самый важный вопрос: функционировала ли ее компания до того, как Пелл попал в тюрьму? «Да, – ответила та, – функционировала».

Женщина вновь начала плакать.

– Я хотела бы узнать еще кое-что. Он?..

Дэнс мгновенно по интонации вопроса поняла, что хотела узнать Ева.

– Нет, он не насиловал ее.

Дэнс еще раз задала Еве вопрос, известно ли ей что-нибудь о клиенте, с которым должна была встретиться Сьюзен, но она ответила отрицательно.

– Простите, я не могу справиться с собой. – Слезы душили Еву Брок.

– Да, конечно, я вас понимаю.

Ева поспешила в туалет.

Дэнс взглянула на стены кабинета Сьюзен Пембертон, увешанные фотографиями проведенных мероприятий: свадеб, еврейских национальных праздников, дней рождения, корпоративных вечеринок, пикников, дружеских встреч, сборов пожертвований, встреч выпускников. Компания также сотрудничала с похоронными бюро по организации поминок.

К своему удивлению, на одном из фото Кэтрин заметила владельца похоронного бюро, занимавшегося погребением ее мужа.

Вернулась Ева Брок с красным лицом и опухшими глазами.

– Извините.

– Ничего страшного. Значит, она встретилась с этим клиентом после работы?

– Да.

– Они могли зайти в какой-нибудь бар?

– Вполне возможно.

– Где-то неподалеку?

– Она обычно ходила в «Альварадо» – это на главной улице в центре Монтерея. – А иногда в «Дель-Монте» или в «Рыбацкую верфь».

– Какое-нибудь любимое место?

– Нет. Обычно она шла туда, куда приглашал клиент.

– Извините.

Дэнс нашла свой телефон и позвонила Рэю Карранео.

– Агент Дэнс, – откликнулся он.

– Где ты находишься?

– Все еще занимаюсь проверкой похищенных плавучих средств для детектива О'Нила. Пока ничего. И с мотелями то же самое.

– Ладно, продолжай.

Дэнс набрала номер Ти-Джея.

– Где ты?

– По твоему ударению, босс, я понимаю, что я не первый, кому ты звонишь.

– Отвечай скорее.

– В Монтерее. Неподалеку от центра.

– Хорошо.

Дэнс сообщила ему адрес компании Евы Брок и попросила минут через десять подъехать на улицу, на которой расположен офис. Она собиралась передать ему фотографию Сьюзен Пембертон и попросить объехать все бары и рестораны в округе, а также торговый центр и «Рыбацкую верфь». И Канареечный ряд.

– Вижу, я у тебя в любимчиках, босс. Бары и рестораны. Это по мне.

Кэтрин попросила его выяснить в телефонной компании относительно звонков, в последнее время поступавших на телефон Сьюзен Пембертон. Она не думала, что клиентом был Пелл. Он, конечно, наглый, но не до такой степени, чтобы среди бела дня прийти в центр Монтерея. Но клиент, если бы его удалось найти, мог бы располагать ценной информацией относительно того, например, куда Сьюзен направилась после их встречи.

Дэнс взяла у Евы все необходимые номера и передала их Ти-Джею.

Закончив телефонный разговор, спросила:

– Что было такого в похищенных файлах?

– Сведения по нашим мероприятиям. Клиенты, отели, поставщики, церкви, пекарни, рестораны, винные магазины, флористы, фотографы, пиар-фирмы – словом, все, абсолютно все. – Перечисление, казалось, лишило ее последних сил.

Что же до такой степени пугало Пелла, что он решил уничтожить файлы?

– Вы когда-нибудь выполняли какие-нибудь поручения Уильяма Кройтона или его компании?

– Уиль… а, того человека, которого он убил вместе с семьей. Нет, не выполняли.

– Может быть, какой-то дочерней компании или кого-то из его поставщиков?

– Вполне возможно. Мы ведь организуем много различных корпоративных мероприятий.

– У вас имеются копии уничтоженных материалов?

– Кое-что есть в архивах. Документация об уплате налогов, чеки. Возможно, копии счетов. Но очень многое сохранялось только в одном экземпляре. Мне никогда не приходило в голову, что кому-то вздумается их похитить. Копии у моего бухгалтера. Он в Сан-Хосе.

– Вы не могли бы предоставить мне все сохранившиеся документы?

– Их очень много… – Она запнулась.

– Ну, давайте ограничимся документами восьмилетней давности до мая девяносто девятого года.

И вот именно в это мгновение в голове Кэтрин вновь что-то щелкнуло – заработала ее интуиция. А не могло ли заинтересовать Пелла что-то такое, что Сьюзен планировала на будущее?

– И документацию по намеченным мероприятиям.

– Да, конечно, я сделаю все, что смогу.

Казалось, женщину полностью раздавила трагедия, парализовала.

Вспомнив о книге Мортона Нэгла «Спящая кукла», Дэнс поняла, что она беседует еще с одной жертвой Дэниэла Пелла.

Я сравниваю подобные преступления с камнем, брошенным в воду. Круги последствий могут распространяться практически до бесконечности.

Дэнс забрала фотографию Сьюзен, чтобы отдать ее Ти-Джею, и вышла на улицу. Зазвонил ее телефон.

На дисплее высветился номер О'Нила.

– Привет, – радостно произнесла она.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Говори.

Он говорил тихо и спокойно, Дэнс приняла известие без каких-либо внешних проявлений чувств.

– Сейчас приеду.

– На самом деле это большое облегчение, – произнесла мать Хуана Миллера сквозь слезы, обращаясь к Дэнс.

Она стояла рядом с мрачным Майклом О'Нилом в коридоре больницы, глядя, как несчастная женщина пытается успокоить их, не позволяя им высказать их собственные слова сочувствия.

Прибыл Уинстон Келлог и прямо проследовал к членам семьи покойного, выразил им соболезнования, затем потрепал О'Нила за руку, сжав бицепс – жест, распространенный среди бизнесменов и политиков и подчеркивающий искренность выражаемых эмоций.

– Мне очень жаль.

Они стояли у входа в ожоговое отделение. Сквозь окошечко была видна кровать со сложным переплетением трубок, проводов, измерительных приборов, напоминавших какой-то космический корабль. В середине находилось тело, накрытое зеленой простыней.