Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки - Алекс Коваль

глазами по залу ресторана. Рассматриваю кашпо и лампы в стиле лофт. Разглядываю гостей с украшениями ценой в пару московских квартир и никак не могу отделаться от ощущения, будто что-то идет… ну, не так. Раньше я себя на подобной мысли не ловила.

С другой стороны, чего мне еще нужно? Я здесь. В ресторане. С Мишей. У нас свидание. Настоящие, красивое, роскошное свидание. Та же Мишина Танька о таком может только мечтать! Вот только… за свою жизнь я уже сбилась со счету, сколько раз была в ресторанах. Даже в таких дорогих. Ими меня не удивить. С родителями, с друзьями, с ухажерами, которые пытались красиво подкатывать. И даже по работе, с Андреем Петровичем частенько приходится выезжать на бизнес-встречи. Я уже тысячи раз слушала живую музыку и любовалась ночной Москвой. Она прекрасна, не подумайте! Я готова смотреть и смотреть. Но…

С Мишей будто хочется другого. Да нет! Не “будто”, а хочется! Чем больше прислушиваюсь к своим ощущениям, тем четче понимаю, что меня нервируют посетители, которых сегодня, как и всегда, слишком много. Что я не хочу чинно распивать вино и жевать устриц. Вести размеренные беседы с оглядкой на посторонних. Что Мише это не подходит. И мне с ним это не подходит! Хочется сумасшествия, нелогичности, хаотичности! Изначально развитие наших отношений пошло по другому пути. Какому-то дикому, безумному и простому настолько, что в данный момент я скорее предпочла бы есть чебуреки в забегаловке на соседней улице, чем сидеть в дорогущем ресторане. Это было бы душевней. Блин!

Но Миша так старался. И я не могу повести себя, как последняя сука. Не могу же?

Смотрю на Мишу. Он сканирует меня задумчивым взглядом. Хватаюсь за столовые приборы, зачем-то перекладывая их. Официант наливает мне в бокал вина, а Мише воду. Точно, он же сегодня за рулем, а значит, не пьет. Даже это кажется неправильным!

А может, это просто мое волнение и нервозность?

Парень уходит, оставляя нас одних, и мы с Мишей одновременно говорим:

– Мил, все хорошо…

– Миш, а может…

Я прикусываю язык.

Мы переглядываемся, посмеиваясь.

– Давай, – кивает Миша, – ты первая.

– Нет, – отрицательно машу головой, – ты.

– Окей. У тебя такой вид, как будто ты собралась сбежать и бросить меня на растерзание столичной жизни, принцесса. Вот и спрашиваю: все ли хорошо? – обеспокоенно заглядывает мне в глаза мужчина.

Я улыбаюсь, уверяя:

– Да. Полный порядок. Бежать я точно не собираюсь.

– Тебе не нравится ресторан?

– Нравится.

– Тебя что-то беспокоит?

– Все классно, правда.

– Врешь, Милка.

– Не вру.

– Я вижу тебя насквозь, – укоризненно смотрит на меня Миша. – Издержки прошлой профессии, помнишь? Выкладывай давай.

Я хватаюсь за бокал вина, протягивая его через стол:

– А давай лучше выпьем за наше свидание?

– Ты меня решила заболтать? Не-а, не получится.

– Ну, Миша, – вздыхаю, – не заставляй меня говорить.

– Принцесса, – упирает локти в стол мой спутник, поддавшись вперед, – я старался...

– Вот именно!

– Не перебивай.

Я дую губы:

– Не командуй!

– Я хотел, чтобы все было идеально, – пропускает мой выпад мимо ушей Миша. – Проблема в том, что я понятия не имею, что тебе нравится. И это хреново. Но я хотел, чтобы ты расслабилась и отдохнула, чтобы для тебя это был яркий и запоминающийся вечер.

– Он и будет таким!

– Запоминающийся в положительном ключе. Ты ведь понимаешь, о чем я?

Между нами повисает тишина. Попалась. Или Румянцевский внук и правда ходячий детектор лжи, или у меня настолько очевидно все написано на лице.

Мы упрямо бодаемся взглядами. И шансы на победу в этом “состязании” у меня практически нулевые. Что ожидаемо – я сдаюсь первая. Ставлю бокал на стол и бурчу тихо:

– Давай сбежим отсюда, м?

Глаза моего дикаря лезут на лоб от удивления:

– Что, прости?

– Просто это все, – обвожу рукой зал, понижая голос до шепота, – ну, не подходит нам, понимаешь? Все эти рестораны, чопорные беседы, покерфейсы – скукотища! Я хочу… хочу… не знаю! Да хоть в парк аттракционов и шаурмечную!

Миша внимательно смотрит на меня и молчит. Я уже крою себя благим матом, ругая за свою глупость, наивность и несдержанность. Ведут на свидание – сиди и помалкивай, Серебрякова! Жуй пасту, глотай креветки и пей “Шардоне”. Ду-ра!

Я уже собираюсь пойти на попятную и попросить у Миши прощения, когда вижу, как медленно-медленно его губы расплываются в довольной улыбке и слышу гордое:

– Моя же ты девочка! Я однозначно на тебе женюсь!

– Что? – приходит моя очередь удивленно таращить глаза.

– Я с ужасом думал, что нам реально придется торчать здесь целый гребаный вечер. Милка, ты лучшая женщина на свете! Идем, – подскакивает с места Михаил. Бросает на стол купюры за заказанный, но не съеденный ужин и хватает меня за руку. Сердце набирает разбег.

Я послушно подскакиваю следом и быстро перебираю ногам, едва поспевая за широким шагом мужчины. Уже на выходе из ресторана обнимаю руками его руку, переплетаю пальчики и спрашиваю:

– Куда мы идем, Миш?

– Как куда? В парк!

– Шутишь?! – охаю я.

– Не-а, – подмигивает мой дикарь. – Последний раз я катался на аттракционах лет двадцать назад. По-моему, самое время вспомнить детство, как считаешь?

– В костюме и вечернем платье?

– Именно.

– Мы будем выглядеть странно, на нас все будут пялиться.

– Пусть только попробуют, глаза на жопу натяну.

– Миша! – хохочу я. – Ты просто…

– Просто “ох”, я помню.

Я ловлю его взгляд и тихо хохочу. Его глаза горят таким озорством, что дух захватывает. Вот! Такой Миша нравится мне гора-а-аздо больше! С таким Мишей хочется и можется сходить с ума!

Глава 31. Стволы и мишени

Мила

– Мы не влезем в эти электромашинки, – ловлю своего дикаря за рубашку. – Не-а.

– Чушь.

– Они для детей!

– Слышала версию, будто первые сорок лет детства мужчины самые тяжелые? – хватает меня за руку и тащит за собой Румянцев. – Так вот, у меня осталось еще пять. Потом со мной станет легче. Честно.

– Миша! – хохочу я.

– Садись.

– Я не влезу туда в своем узком платье.