Симеон - Мархуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заодно, разменивал свою долю земель в Литве на «прибалтийские неудобья».
— Симеон, — любопытствовал император, но ты обмениваешь более выгодные имения на менее прибыльные.
— Павел Петрович, считаю, что удобнее вести региональную экономическую политику, когда территория находится под единым владением.
Постепенно мой личный флот перебазировался в местные порты, кроме того я решил создать там Западный корпус обороны. Всё равно следующей весной необходимо будет провести ротацию в голландском контингенте миротворческих сил. Так почему бы не расположить солдат именно там, где они когда-нибудь могут понадобиться.
— Этот корпус всегда сможет оборонить нас по правобережью Мемеля.
— Понимаю, это разумно. Они, если что, продержатся до прибытия нашей основной армии в случае опасности.
Естественно, что финансирование оборонной программы возложили на казну, чем отбили жадные ручонки ближников нового государя, спешивших побыстрее присосаться к «оздоровительным ручьям».
Павел Первый хотел сначала решить вопросы обороны страны и не торопился финансировать предполагаемые программы своих единомышленников.
Ещё один экспериент начался с того, что я переводил регион с сельскохозяйственных рельс (коли они уже изобретены) на переработку хлопка. Может со временем ещё что-нибудь надумаю.
По Брест-Литовскому укрепрайону было принято две программы. Линия обороны от Бреста строго на север до Мемеля не получалась речной, поэтому решили застроить её фортрессами и блокпостами. Из-за возможных махинаций с финансированием Павел Первый взял её под собственный жёсткий контроль. Надеюсь, что эта забота на время отвлечёт его от введения обилия реформ.
Небольшой участок к югу от Бреста пришёлся на Полесье, поэтому там и укреплений нужно меньше. По крайней мере до Припяти. Под Брестом предполагалось размещение одноимённого корпуса двойного назначения. В мирное время в расположениях находятся на слижбе лишь кадрированные части, Остальные солдаты трудятся в регионе, как нормальный простой народ. Но когда труба призовёт, то по мобилизационным предписаниям бросят всё и, по идее, помчатся в свои части к которым прикреплены. Посмотрим что из этого получится. Оружие, если что, находится в арсеналах.
Строительство Припятской линии курирует лично Юрий Долгоруков. Вдоль всей реки тоже рассредоточены кадрированные части и работают резервисты. Дай бог, чтобы не было войны подольше, а то задолбаемся в возможной неразберихе. Система сырая и толком не продуманная, вдруг сбойнёт в самый ответственный момент?
Впрочем с пруссаками и поляками у нас вполне добротный мир. Первые сдают в аренду свои войска англичанам, чтобы воевать с французами. Вторые делают то же самое, но служат лягушатникам, зарабатывая денюжки и накапливая боевой опыт.
Прикольно, если их уния в один прекрасный день объявит войну Австрии, чтобы захватить кое-какие территории. Полякам — Галиция и Лодомерия, а Пруссии — Богемия.
— И что тогда будет?
— Павел Петрович, тогда Священная Римская империя может распасться на части. Или австрийцам придётся отдать эти земли без боя. Французы уже переходят в наступление и на следующий год захватят ряд территорий. Если они возьмут под свой контроль Швейцарию, то европейский фронт расколется пополам.
Французские войска в этом году вышли повсюду к Рейну (кроме Голландии, разумеется). Так что на следующий год начнут его форсировать в разных местах.
Испанцы свой фронт ещё держат, но вот-вот франки уже сами вторгнутся в зенли соседа, так как освободили свои.
Альпийская армия под командованием Александра Дюма (не совсем того самого, который «Три мушкетёра», всего лишь отца будущего писателя) удержала Савойю. А их южный сосед, Итальянская армия (где наш дружище, Наполеон, начал свой путь) уже оправилась. Эпидемия, английский флот и русский корпус откинули эту разновидность французов, но всё хорошее кончается. «Счастье не вечно, Люсьен ушла, нищий старик просит в раю…» — эти слова из песенки поясняют ситуацию. Русских я забрал и австрияки взвыли — в сентябре откатившаяся революционная армия снова перешла в наступление. Пьемонт оказался под угрозой захвата.
Боня прислал мне письмо, где хвалился этим, а также поделился тем, что познакомился с дочерью какого-то миллионера.
— Ваше высочество, умоляю вас предоставить войска, чтобы остановить агрессора, — нудел австрийский посол, — на этот раз всё будет соблюдаться, как положено.
— Господин посол, вы не можете гарантировать исполнение собственных обещаний, к чему тогда наша беседа?
— Но мы должны всей Европой отдать последнее, чтобы революция не пришла в наши страны.
— Повторяю, сейчас Россия занимается строительством оборонительной линии на западных границах. Вы готовы вложить десять миллионов рублей в качестве аванса?
— А сколько солдат вы отправите в Пьемонт за эти деньги?
Чувствую, что австрияк мыслит прежними категориями и придётся всё раззжёвывать подробно.
— Повторяю, что это всего лишь аванс, но он должен быть выплачен сейчас. Тогда, к середине лета, я отправлю в Нижнюю Австрию 50-тысячный корпус для защиты Вены…
— Нет, нас это не устраивает! — посол прервал меня, даже не дослушав до конца.
— Ну, что же, нет так нет. Можете идти, аудиенция закончена.
Специально загваськал зануде мозги, чтобы он больше не выпрашивал халявы. И вообще отстал на полштанины. Мы, Романовы сегодняшнего дня, не собираемся бросать своих солдат в бои. Максимум, можем предоставить корпус для защиты коронных земель той же Австрии на 2–3 года. Тогда австропузы получат возможность отправить своих гвардейцев на фронты, где они могут погибнуть с честью и славой. Странно, но такие варианты европейцев почему-то не устраивают.
Как ни странно, но жуть, которую я нагнал в период службы Правителем, имела определённый постэффект. Чиновники временно абстрагировались от хищений, что сразу же сказалось на состоянии казны. Если так пойдёт хотя бы год-другой, то получим рекордные годовые доходы.
Императрица тоже сократила количество мероприятий, сосущих кучу бабла из «романовского общака». Видимо пример подаёт верноподданным. Ещё одно полезное для экономики деяние создал Павел Первый, издавший указ «Об ограничении выездов в Европу».
— Они слишком много денег там тратят, — пояснил император на совете.
— А не приведёт ли это к недовольству? — поосторожничала Екатерина, — всё-таки урезание дворянской вольности.
— Вольницы, ваше величество, вильницы, а не вольности, — резко отпарировал отец, — пора её урезать.
— Павел Петрович, вы бы не спешили с урезанием прав дворян под корень, — тут же вмешался я, знающий чем это кончится для Павла, — надо бы постепенно решать вопрос. Пусть сначала привыкнут к небольшому ограничению.
— Симеон, если сразу сделать, то они обязаны будут покориться, — настаивал на своём император.
Слава богу, что он пока прислушивается к нам с бабуской, поэтому согласился ограничиться урезанием заморских поездок. Именно урезанием, а не полной отменой.
До конца года удалось продержаться без дополнительных
