Дворцовые тайны - Юна-Мари Паркер

— В чем дело? Что вам нужно? Джеки Давентри сказала, что вы не работаете в журнале «Сэсайети»! Она сказала, что вы не ведете никакую светскую колонку! — сердито и даже агрессивно ответила ему с того конца провода Элфрида.

Роланд нешуточно испугался а не поздно ли он позвонил?..

— Я работал в «Сэсайети»… До тех пор, пока она не сговорилась с редактором о моем увольнении, — твердым голосом ответил он.

— Сговорилась? Об увольнении? — потрясенно переспросила Элфрида.

— Да, со мной в этом журнале очень дурно обошлись. Джеки оклеветала меня, и старик редактор поверил ей! Можно мне будет зайти к вам, чтобы все объяснить? — продолжал стоять на своем Роланд.

— Но в таком случае вы не сможете написать о моем бале?

— Я не смогу написать о нем в «Сэсайети»… Но ведь свет клином не сошелся на этом журнале? В Лондоне полно других изданий. Мне как раз пришла в голову одна неплохая идея: как обеспечить вам исключительно хорошую прессу.

— Правда? — Тон Элфриды мгновенно переменился, и она дружелюбно предложила: — Знаете что, почему бы вам не зайти где-нибудь в половине седьмого? Дома все еще беспорядок после вчерашнего, но мы смогли бы поговорить, а?

— Отлично. До встречи.

Возвращаясь к Колину и Иану, он прорабатывал в голове тщательный план. Муж Элфриды очень богат. То предложение, которое он собирался сделать ей, сулило выгоды и ему самому.

Прошло три дня с тех пор, как Джеральд разговаривал с Джеки по телефону. Три дня и три ночи отчаяния. Он не мог сосредоточиться на работе, стал срывать раздражение на окружающих и даже позволил себе недопустимо резко говорить с пожилой матерью, когда она позвонила ему, чтобы пригласить его и Кэнди погостить на выходных.

— У Кэнди все субботы заняты на сцене, так что о выходных и речи нет, — ответил он, не желая говорить о жене. Даже с матерью. — Театральная публика живет по совсем другим законам, нежели все нормальные люди, — мрачно добавил он.

Рейчел Гулд не стала настаивать, почувствовав, что у сына возникли какие-то проблемы в жизни. Ничего, сам расскажет, когда захочет. Он всегда так делал. Они были между собой очень близки.

— Хорошо, Джеральд, — мягко отозвалась она. — Когда тебе будет удобно заехать, дай мне знать.

— Обязательно.

После этого разговора он чувствовал себя виноватым перед матерью. Ничего, позже искупит. Но сначала необходимо было повидаться с Джеки. Он знал, что без этого нормальной жизни у него уже не будет. Впервые он был настолько одержим женщиной и эго сводило его с ума. А вдруг он уже потерял ее? Навсегда? Нет, невозможно, немыслимо! Ах, если бы он повстречал ее раньше, чем Кэнди!

Джеральд зажмурился, чувствуя приближение страха. Всю свою жизнь он только и делал, что работал. Вкалывал, вкалывал без конца! Сильные переживания были ему незнакомы и теперь, когда они захлестнули его, он чувствовал отчаяние оттого, что не имеет возможности рассказать Джеки о том, как сильно он ее любит. Он пытался ей несколько раз дозвониться, но это ни к чему не привело. Оставался один-единственный выход: пойти прямо к ней и постараться увидеться лично.

В пять часов вечера он появился в доме, где она жила, но не застал ее.

— Я не знаю, когда она вернется, — сообщил ему портье.

— Можно мне ее подождать? — спросил Джеральд. Тот оглянулся по сторонам.

— Но здесь даже негде присесть…

— Я постою.

— Может пройти несколько часов, прежде чем она появится. Она часто задерживается допоздна.

Джеральд открыл свой кейс и достал оттуда номер «Файнэншл-таймс».

— Я подожду, — твердо сказал он.

Через час со стороны улицы донесся звонкий смех Джеки и она вошла в двери, держа в обеих руках какие-то свертки. Вслед за ней вошел высокий темноволосый молодой человек. Увидев гостя, Джеки резко остановилась.

— Джеральд! Что вы тут делаете?!

Вокруг его глаз и в уголках губ пролегли усталые морщинки. Он как-то жалко улыбнулся.

— Пришел повидаться, — просто сказал он и оглянулся на молодого человека, стоявшего с ней.

Джеки перехватила этот взгляд и быстро сказала:

— Это мой брат Кип. А это Джеральд Гулд.

Джеральд вышел вперед и протянул Кипу руку. Тот несколько секунд помедлил, но затем протянул и свою. Они обменялись рукопожатием.

— Пойдем, — сказала Джеки, нажимая на кнопку вызова лифта.

Спрашивать о том, зачем он пришел, не было нужды. У него был такой вид, будто он не спал несколько ночей подряд. Вокруг глаз пролегли тени возвышаясь над ней и Кипом, Джеральд вошел вслед за ними в лифт, и они в гробовом молчании стали подниматься наверх.

Выйдя из кабины, дипломатичный Кип объявил:

— Я пойду поставлю кофе.

Он ушел на кухню, оставив их одних.

— Пойдемте, — сказала Джеки и провела Джеральда в гостиную, залитую лучами вечернего солнца.

Она сложила свертки на столе у окна, расстегнула жакет, сняла его и повесила на спинку стула. Она осталась в шелковой кремовой облегающей блузке, подчеркивающей высокий бюст. Джеки торопливо сложила руки на груди.

Не дожидаясь приглашения сесть, Джеральд опустился на диван, сложив свои сильные руки на колени. Джеки заняла соседнее кресло. Она выжидающе уставилась на него, тая надежду, что он не увидит, как она волнуется, как часто бьется в груди сердце и как заметно пульсирует жилка на шее. Руки как назло задрожали!

Первым заговорил он:

— Мне нужно многое объяснить, Джеки. Поэтому я и пришел сюда… в надежде увидеться. Ведь вы не подходите к трубке, когда я звоню.

— Что вы можете мне объяснить, Джеральд?

Она и сама немало удивилась своему спокойному и холодному тону, совершенно не отвечавшему внутреннему состоянию.

— Я хочу, чтобы вы знали, что мой брак на самом деле совсем не таков, каким видится со стороны. Вы должны это знать. Поэтому я так настойчиво хотел увидеться. — Джеральд плохо владел своим обычно уверенным густым голосом.

— Я слушаю.

— Но выслушаете ли до конца?

Джеки кивнула.

— Я выслушаю, Джеральд, но вам следует сразу понять, что мне не нравятся мужья-обманщики. Такие, каким был мой собственный, который бросил меня и ушел к моей лучшей подруге. — Она криво усмехнулась. — Я примерно представляю себе, что он наговорил ей про меня. Типа «я не находил с ней общего языка» или «между нами не было взаимопонимания». Так вот, Джеральд, у меня на подобные банальности — аллергия.

Джеральд порывисто подался вперед.

— У меня совсем другое, клянусь! Совсем другое!

Глаза их встретились.

— Хорошо, — ровным голосом проговорила она.

Он глубоко вздохнул.