Исцеление любовью (СИ) - Слободян Юлия

– Юля, – Оля со слезами на глазах залезла к сестре на колени. – Я хочу жить с тобой. И с папой.

Девушка оглянулась на Снегирева. У того был вид человека сострадающего чужим бедам и в то же время стойкого и уверенного в себе. Сергей не раз в своей жизни побывал в передряге, выпутался из уймы неприятностей, смог начать всё с чистого листа в чужой стране и разбогатеть. Его жизнь была ничуть не менее проблемной и хлопотной, чем у семьи, в которой он сейчас оказался. Но он сумел выстоять, потому что не прятался от проблем, а решал их.

По растерянному взгляду невесты Сергей понял, что сейчас ему предстоит вновь это сделать. Решить. Решить за них. Решить для них. Алексей Викторович слишком инфантилен и угнетен своей алкогольной зависимостью. Об Оле речи не идет. Можно только выслушать желание ребенка. А Юля... В эти минуты она выглядела такой усталой и разочарованной. Так ее угнетали трудности, с которыми она столкнулась в последние три месяца, что сейчас она была уже не в силах думать, как выкручиваться из этой ситуации, как преодолеть эти обстоятельства. Да, она молода, энергична и сильна. Но должна ли она взваливать себе на плечи ребенка и слабого отца?

– Собирайся, – велел Сергей. – Съездим к твоей матери и проведаем бабушку. А потом решим, как быть.

Юля с готовностью поднялась, ощутив, как у нее гора сваливается с плеч. Наконец-то ей не надо думать за всех. Наконец-то рядом с ней человек, который снимает с нее эту ношу и готов искать решение, а не спрашивать его у нее.

Алексей Викторович выдохнул, а Оля, вытирая слезы, посмотрела на Сергея.

– Вы плиедете назад? – спросила она.

Юля тоже взглянула на Снегирева. Тот был очень спокоен и улыбнулся малышке.

– Обязательно, – произнес он. – Мы с Юлей приедем обратно к обеду. Вы же с папой сможете приготовить обед для нас всех?

Отец Юли и Оли тут же повеселел. Он понял, что встречаться с бывшей женой ему не придется. Поэтому, довольно улыбнувшись, ответил:

– Конечно, сможем! У меня в морозилке есть отличный окунь! Пока вы будете ездить, мы с Оленькой сварим уху! Вы такой не пробовали!

Снегирев кивнул. Значит, решено.

Глава 43

– О, боже мой и за что мне это? – спросила Юля, усаживаясь на пол с перекисью водорода.

Она налила перекись на ватку и дала Сергею. Тот приложил ее к носу, пытаясь остановить кровотечение, затем взглянул на Юлю. Та отвела взгляд. Дашки уже не было, видимо, она ушла, когда подруга уходила за перекисью.

– Сережа, ну ладно он, а ты-то… – всплеснула она руками.

Снегирев не ответил, но у него на лице было написано, что ему совсем не нравится, что ему читают мораль, даже если это из уст Юли.

– Не надо было мне тебе рассказывать, – сказала девушка, вздохнув. – Может, на диван сядем? Чего возле лестницы в коридоре сидеть?

– А мне и тут неплохо, – отозвался Сергей, оглядывая перевернутую тумбочку, разлетевшуюся по всему полу обувь и разбросанные вещи.

– Угу, – произнесла Юля. – Получил по физиономии, а теперь говорит, что ему неплохо.

– Это так, – чуть вызывающе сказал Сергей. – Его давно надо было проучить, а я слишком часто сдерживался. Митька всегда заслуживал хорошей порки. Жаль, что его не пороли.

– Нельзя бить детей, – возразила девушка.

– То же самое говорил и мой папа. Полюбуйся, что из этого вышло, – указал он на запертую входную дверь.

Юля даже не оглянулась. Вместо этого она напомнила:

– Сережа, это же ты драку начал.

– Да, начал, – согласился он с каким-то мрачным удовлетворением. – Мне очень хотелось его поколотить, и я это сделал.

– И получил в нос, – кивнула Юля. – Дай посмотрю, перестала кровь или нет.

Юля отняла его руку от носа и взглянула на распухший нос Сергея. Видимо, Димка успел хорошо по нему заехать.

– Все, не идет, – сказала девушка и забрала окровавленную ватку. – Как ты?

– Нормально.

– Идем в комнату, – Юля встала, взяла его за руку и потянула за собой в гостиную.

Сергей поднялся и пошел следом, перешагивая через разлетевшиеся по полу вещи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вот уж не думала, что ты затеешь драку, – сказала Юля, когда они уселись на диван. – Знала бы, ни за что бы тебе не рассказала про это письмо.

– А куда бы ты делась? Он хотел отомстить мне… Мало ему было того, что он мне тогда наговорил, – произнес со злостью Снегирев.

– Сережа, – Юля взглянула на него, – у тебя кровь на рубашке.

Сергей взглянул на себя и увидел красное пятно на груди. Очевидно, что оно появилось в момент выяснения отношений двух братьев, когда Димка ударил Сергея по носу.

– Сейчас пойду переоденусь, – встал он и направился к себе в комнату.

Юля осталась в гостиной одна и припомнила, с чего все началось.

Поездка в больницу прошла не так хорошо, как хотелось. Мать была сильно раздражена всем происходящим, включая тем, что Оля оказалась у бывшего мужа. Она же четко сказала вчера этому господину (в этот момент она посмотрела на Сергея не менее «любовно», чем на дочь), что Олю следует увезти к бабушке, а вместо этого ребенок оказался в доме пьющего отца. Юля пыталась как-то замять ситуацию, да и Сергей говорил, что в тот момент так было поступить лучше. Однако Алину Витальевну они не провели. Та сразу поняла, что Снегирев преследовал, прежде всего, свои личные интересы и желал найти Юлю, а Олю уже прихватил постольку-поскольку.

Матери Юли не нравилось решительно всё, начиная от того, что она месяц должна провести в больнице и заканчивая тем, что она не может повлиять на ситуацию, где будет жить ее младшая дочь в ее отсутствие. О судьбе старшей можно было не волноваться. Видимо, Юля связалась с этим субъектом надолго и не пропадет.

После визита в «травму», они поехали к Сергею. Девушка была расстроена, но мать была права. Нужно что-то решать и с Олей, и с отцом. Юля какое-то время молчала, а потом высказала мысль, что, видимо, ей стоит пожить у отца еще месяц, пока мать не поправится. Так она сможет приглядывать за ними обоими. Ведь по сути, что Оля – ребенок, что Алексей Викторович тоже, как ребенок. Разве допустимо оставить двух детей одних, особенно если один из них болен алкогольной зависимостью?

Девушка покосилась на Снегирева, но тот молча смотрел на дорогу и ничего не отвечал. Юля спросила, слышал ли он ее слова.

– Слышал, – коротко ответил Сергей. – Я думаю.

Юля проглотила это заявление молча и предпочла больше ничего не говорить. Вскоре они приехали к Сергею. Девушка с любопытством взглянула на белый двухэтажный дом, который она не видела уже три месяца и который уже и не надеялась увидеть. А вот судьба повернулась так, что в ближайшее время Юле, возможно, предстоит не только его видеть, но и поселиться здесь.

Когда влюбленные выпили по чашке чая, и Юля несколько отошла от визита в больницу, Сергей попросил ее рассказать о таинственном письме, мысли о котором его мучили со вчерашней ночи. Юля честно все ему рассказала об электронных письмах и о своих предположениях, кто их написал.

Снегирев жутко разозлился. Таким девушка его еще не видела. Она и предположить не могла, что всегда спокойный, флегматичный и интеллигентный Сергей, который редко повышал голос, может в злости расшвыривать все, что ему попадалось под руки и выражаться неприличными словами. Девушка поначалу пыталась что-то лопотать, говорить какие-то дежурно-успокаивающие слова, но Сергей не успокаивался. Тогда Юле пришлось в буквальном смысле висеть у него на шее с просьбой не делать никаких глупостей.

– Пожалуйста, Сережа, я тебя умоляю, не надо ничего предпринимать, – просила она. – Мы же с тобой все выяснили. Мы вместе. Теперь все в порядке. Я прошу тебя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но Сергей все равно был зол. Он буквально кипел от возмущения, от чего страдала попадающаяся ему на пути мебель. Юля, сообразив, что ничем ее уговоры не помогают, предпочла забиться в угол дивана и ждать, когда Снегирев выпустит пар.

– Не понимаю только одной вещи, – сказала Юля, когда Сергей, наконец, замолчал и с угрюмым видом остановился напротив нее. – Зачем он писал эти письма, если рано или поздно мы бы все равно выяснили, что это делал не ты.