Месть карьерского оборотня - Николай Новиков

— Поехали! — крикнул Потапов, метнувшись к «уазику».

— Ваня, я вызвал опергруппу на Куйбышева, они там будут минут через двадцать, — сказал Дунайцев. — Но если кто-то уничтожит улики…

— Не уничтожит. У них сейчас другие проблемы… — сжав кулаки, прорычал Потапов.

«Волга» отчалила в сторону районного центра, а «уазик» рванулся к новому карьеру.

Глава 22

Таня Соколова испуганно хлопала длинными ресницами, глядя на Федора Петровича. Как-то не очень хорошо получалось — сидит одна, в чужой кухне, а Романа нет. Хоть и встречаются они, да пока еще не муж и жена, если Роман ушел, и сама должна была уйти, а иначе — что ж такое получается?

— Хорошо, что ты осталась, спасибо, Танюша, — сказал Федор Петрович, присаживаясь на стул. — Хоть есть с кем поговорить, а то совсем плохо.

— Извините, Федор Петрович… — растерянно забормотала Таня. — Мы тут сидели, а потом…

Клейн-старший только рукой махнул.

— Чего ты извиняешься, Танюша? Не чужая, наверное, здесь. Да и я вполне современный старик, уважаю симпатию своего сына, значит, и для меня симпатия. Так что ты не беспокойся, налей-ка лучше винца, выпьем. Тебе ж, наверное, тоже непросто одной сидеть и ждать, верно?

— Тоже мне сказанули — старик! Да вы еще очень даже завидный жених, Федор Петрович.

— Да какой я жених, Бог с тобой. Вот Романа женить мечтаю, он парень хороший, но-малость бестолковый. А под твоим присмотром будет в порядке.

Таня налила в стаканы виноградного вина, торопливо положила на чистые тарелки окорок и баклажаны. Уронила кусок окорока на пол, быстро подняла, не зная, что с ним дальше делать.

— Выбрось в помойное ведро, — сказал Федор Петрович. — Да не суетись, успокойся.

Таня послушалась его совета, виновато улыбнулась.

— Извините, Федор Петрович…

— Давай выпьем, и перестань извиняться. Вы уже ребята взрослые, так что стаканчик вина можно. За будущее не пьют, но за то, что вы вместе, — можно. Дай Бог и дальше, мне бы этого очень хотелось…

Они чокнулись, выпили, закусили кусочками окорока. Не совсем подходящая закуска для мягкого, сладковатого вина, да кто же про это думал сейчас?

— Я не понимаю, зачем Ромка побежал помогать Потапову? — сказала Таня. — Ну что он может сделать?

— Ты совершенно права. И я так думаю, — развел руками Федор Петрович. — Порыв понимаю, Катя была для него не просто сестрой, а и мать заменяла, он ее сильно уважает. По правде сказать, не верю, что ее могут похитить, ибо тогда… даже представить страшно, что с ними сделает Иван.

— Вот и я про то же! Может, она зашла поговорить к подруге или просто гуляет… Как можно тронуть жену Ивана Потапова? Мы в школе подшучивали над учителями, а вот над Евдокией Андреевной — никогда. И не потому, что она завуч. Все знали, если скажет Ивану — потом хоть на улицу не выходи.

— Но даже если что… Иван сам справится.

— Правильно, Федор Петрович. У него ведь тут еще люди из района, мне папа говорил.

— Налей-ка еще. И знаешь, я уже жду не дождусь, когда ты станешь женой Романа и переедешь к нам. Оно, конечно, мы мужики, и сами можем многое, а все ж таки хозяйки не хватает.

Таня по новой наполнила стаканчик Федора Петровича, себе наливать не стала, улыбнулась. Она уже не робела и, более того, хотела быть здесь хозяйкой. А что? Дом и двор у Федора Петровича ухоженный, все тут удобно, чисто и аккуратно. Ромку она любит, а с будущим свекром одно удовольствие разговаривать. И самое главное, она будет не только здесь хозяйкой, но и своей жизни хозяйкой станет. Отец с матерью, конечно, родные, любимые, но достали уже своими требованиями — учись день и ночь! Денег для нее не жалели, но ведь и Ромка получает неплохо, а уж Федор Петрович так и вообще, самый уважаемый машинист карьероуправления, это и отец всегда говорил. Он-то лучше других знает, кто есть кто в карьероуправлении. Начальство, принимая какие-то решения, непременно советовалось с Федором Петровичем. Она уже давно подсознательно решила для себя, что учиться можно и заочно, живя с любимым человеком. Потому как уедешь в Краснодар, Ромку приберут к рукам другие девчонки, в этом ничуть не сомневалась.

— Вы не возражаете, что я тут сижу, ожидаю Ромку? — спросила она.

— Здрассте! — сказал Федор Петрович. — Танюша, я ведь уже говорил, что благодарен тебе, вдвоем-то и ждать проще. Или не так?

— Так, Федор Петрович.

— И больше не говори глупостей. Я теперь вот хочу выпить за тебя. Красивая девушка, умная. Ну, за тебя!

Немец Фридрих Клейн (по паспорту) встал, поднял правый локоть, как заправский русский гусар, и залпом опорожнил свой стакан с вином. Таня с улыбкой кивнула, благодаря за тост. Чем больше она говорила с Федором Петровичем, тем больше он ей нравился.

— Федор Петрович, я уже начинаю волноваться, — сказала она, подкладывая окорок и баклажаны на тарелку будущего свекра.

— Да и я волнуюсь, Танюша. Не понимаю, куда могла пропасть Катя и зачем Роман умчался. Ну что он может сделать? Иван сам все знает, все умеет… А если Иван не сумеет ее спасти, значит, никто не в силах это сделать…

— Ну что вы такое говорите, Федор Петрович!

— Прости, Танюша, глупости, конечно, да по нынешним временам все может случиться… А ты своих родителей предупредила, что задержишься у нас?

— Да, у меня же есть мобильник, позвонила.

— Надо мне и Роману купить, и себе, могли бы сейчас переговариваться. Твои родители не против?

Конечно, родители были не в восторге от того, что их единственная дочь задерживается в доме Клейна, но, по крайней мере, были уверены, что с ней все в порядке, и смирились, просили только звонить хотя бы раз в час. Рассказывать об этом будущему свекру Таня не стала.

— Все нормально, Федор Петрович, — сказала она, немного помолчала и добавила: — Ваш дом единственный в Карьере, где родители могут позволить мне задерживаться допоздна. Потому что они уважают вас.

— Спасибо на добром слове, Танюша, спасибо… — со вздохом сказал Федор Петрович. — Вот уже не знаю… стоит ли еще выпить вина или нет. Уж больно тяжко сидеть и ждать.

— Давайте сделаем небольшой перерыв, — сказала Таня. — Послушаем музыку, а потом и еще можем выпить вина. Я вам поставлю группу, которая очень нравится Ромке.

— Давай послушаем… Если это нравится Роману, и мне тоже понравится.

Громадный черный зверь несся вдоль лесополосы с противоположной от шоссе стороны. Сырая земля фонтанчиками брызгала из-под его мощных лап, влажные кусты высохшего бурьяна взмывали вверх и парашютами опускались на землю. Он мог бы легко опередить «уазик», который мчался со скоростью восемьдесят километров в час по пустынному мокрому шоссе с другой стороны посадки колючей акации-глядичии, и выскочить к дому стрелочника Захара Качуры, но не спешил. Его двойник был прав, главное — научиться совладать со своими чувствами в образе зверя. Понять ситуацию. Он мчался легко и свободно, внимательно слушая то, что говорили в «уазике».