Нелегал. Том II - Павел Николаевич Корнев

статьи. Описания репрессий в республике читал по диагонали, а вот заметки о местном житье-бытье эмигрантского сообщества изучал куда как внимательней. Колонки частных объявлений тоже не пропускал, но ничего интересного на глаза не попалось. Обычная купля-продажа, обмен и розыск родственников и знакомых, подбор персонала и предложение услуг. Всё не то.

А вот фотография на третьей полосе порадовала несказанно. Статная фигуристая барышня в лёгком пальто и меховом манто позировала на фоне легкового автомобиля, и поскольку саму красотку я лицезрел вживую неоднократно, то сосредоточил внимание на заднем плане. Чёрно-белое изображение было зернистым, но мне всё же удалось разобрать номерной знак и ещё кое-какие детали. Небесполезным оказалось и содержимое статьи.

Хорошо. Это уже что-то.

До наступления темноты оставалось ещё несколько часов, передо мной стояли тарелка с колбаской и пока лишь ополовиненная кружка пива, а на улице было холодно и мерзко, поэтому искушение задержаться в тёплом кабаке оказалось сильней любых доводов разума. Остался греться. Даже потратился на вторую кружку пива.

Ну а почему нет? Нормальный человек так бы на моём месте и поступил.

Когда вышел на улицу, уже начинало смеркаться, а ещё заметно похолодало, но я всё же прошёлся по старому городу в поисках редакции газеты «Сегодня», дабы не тратить на это время завтра поутру. В этом рупоре эмигрантского сообщества подвизалась колумнисткой Юлия Сергеевна Карпинская, и если там и не предоставят человеку с улицы её домашний адрес или телефон, то передать сообщение не откажутся совершенно точно.

Почему в будущем времени? Да просто редакция уже была закрыта.

Впрочем, я этому обстоятельству особо даже не расстроился. В любом случае вести сейчас серьёзные разговоры был попросту не в состоянии. Поплёлся прочь в поисках пристанища на ночь, а только повернул на широкую набережную какого-то канала и сразу наткнулся на отель «DeRoma», у которого репортёр и запечатлел Юленьку и её авто. Окна занимавшего первый этаж ресторана ярко светились, судя по искажению энергетического фона, внутри присутствовали операторы, но ни одна из шести припаркованных на обочине легковушек, увы и ах, моей… — хм, а кто мы друг другу? — знакомой не принадлежала, не приходилось уповать и на удачный исход разговора с вахтёром.

«Это было бы слишком просто», — подумал я и потопал дальше.

Нет, меня конечно же проинформировали, где следует искать господина Карпинского, но возникать перед ним будто чёртик из коробочки определённо не стоило. В этом случае точно возникнет вопрос, каким образом я так лихо на него вышел. И даже если такой вопрос не возникнет, осадочек останется непременно. Подозрения — они как снежный ком, у одного-единственного неосторожного поступка или даже слова последствия самыми катастрофичными оказаться могут.

Койку я снял в ночлежке, на вывеске которой красовались три медных или же выкрашенных под медь звезды. Район тот был не самым паршивым, но вот о заведении того же сказать было никак нельзя.

Клоповник! И не самый дешёвый при этом, но документов при заселении у меня не спросили, только содрали полтора лата и объяснили, куда идти. Да ещё не пришлось мучиться с построением фраз на айлийском, здесь меня прекрасно поняли и так.

— Сле-едите за веща-ами! — предупредил жуликоватого вида портье с уже ставшим привычным для меня за сегодняшний день акцентом.

Но в чём-чём, а в подобного рода подсказках я не нуждался. Достаточно было просто поглядеть по сторонам, чтобы отпало всякое желание убрать на прикроватную тумбочку часы и бумажник и даже просто раздеться.

Умыкнут! С гарантией умыкнут!

Узкая тёмная лестница нещадно скрипела, а на мансардном этаже было откровенно прохладно, но зато не так душно, сыро и затхло. Крохотная клетушка едва вмещала четыре койки, запиханные в неё, никаких тумбочек и шкафов в ней не оказалось вовсе. Вместо вешалок — прибитые к стене крючки.

Моим соседом оказался утробно храпевший пузан, завалившийся спать прямо в замызганном плаще, немного погодя подошёл худой как щепка дядька лет сорока с испитым и обветренным лицом — этот своё пальто использовал вместо подушки.

Я немного поколебался и всё же снял ботинки, положил их между собой и стеной, иначе запросто мог проснуться без обуви, а ходить босиком по обледенелой мостовой совершенно не хотелось. Да и не по обледенелой — тоже. Пусть и успел натереть мозоли, но с ботинками, даже и на два размера больше нужного, совершенно точно лучше, нежели без них. С деньгами — аналогично.

Зажав в кулаке узелок с монетами, я какое-то время прислушивался к храпу одного своего соседа и сипу другого, потом закрыл глаза и воссоздал в голове схему полуавтономной конструкции, предназначенной для отслеживания состояния энергетического фона. Толком отработать её пока ещё не успел, но, если кто-то возьмётся оперировать поблизости сверхсилой, — точно проснусь. И не экранированный потенциал тоже учую с гарантией. А вот обычные люди…

Увы, проконтролировать поведение обычных людей я никак не мог и потому спал плохо и чутко, беспрестанно выныривал из полудрёмы, то встревоженный особо громкой руладой храпуна, то скрипом расшатанных кроватей. А вскоре к беспокоящим факторам добавился ещё и зуд. Клоповником это место я поименовал отнюдь не ради красного словца.

В очередной раз разбудила тишина. Пузан наконец-то прекратил храпеть, не бормотал в похмельном забытье всякую непонятную тарабарщину и пропойца. Этот гад присел рядом и пытался обчистить мои карманы!

— Брысь!

Тычок растопыренной пятернёй в лицо заставил воришку плюхнуться на задницу. Он быстро-быстро отполз по проходу между койками, и тогда вперёд выдвинулся пузан. Набычившись, он выставил перед собой руку со складным ножом и что-то прорычал.

Не удалось разобрать ни слова, но в этом и не было нужды. Как пить дать, требовал деньги.

Я разжал кулак и показал узелок с монетами, а когда пузан потянулся за ним, со всего маху шибанул его по голове зажатым в правой руке ботинком. Каблук угодил по уху, и несостоявшийся грабитель грузно завалился на бок, заворочался между кроватями. Худой потянулся к упавшему на пол ножу, но я предупредил его рывок тычком колена в лицо. Пропойцу отбросило к стене, там он и остался лежать. Да и пузан решил не нарываться на неприятности и замер, изображая нокаут. Впрочем, ботинком зарядил я ему от души, ещё и каблуком по уху попал…

Как бы то ни было, в комнате я задерживаться не стал. Сложил и сунул нож в карман пиджака, быстро обулся и выскользнул в коридор. Сбежал на первый этаж, мрачно глянул на заспанного портье, и тот мигом сунул