Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

Боже мой, студент — японец по пути в гостиницу, конечно же, попытается заговорить с ним по-шведски. Мистер же Бейнес едва понимал этот язык, и то только тогда, когда на нем говорили совершенно правильно, а не тогда, когда будет пытаться говорить молодой японец, проходивший курс обучения с помощью грампластинки.

"Но от меня он так никогда и не сможет ничего добиться, — подумал он.

— Хотя все время будет пытаться, так как это его единственный шанс: вероятно, он больше никогда не встретится со шведом".

Мистер Бейнес тяжко вздохнул. Какие же муки предстоят для них обоих!

Глава 6

Ранним утром, наслаждаясь прохладой и ярким солнечным светом, Юлиана ходила по продовольственным магазинам. Она не спеша прогуливалась по тротуару с двумя бумажными коричневыми пакетами, останавливаясь возле каждой витрины и изучая ее содержимое. Торопиться ей было некуда.

А в аптеке ей что-нибудь нужно? Она задумалась. Ее смена в зале дзю-до начинается после полудня, утром у нее масса свободного времени.

Устроившись на высоком стуле перед прилавком, она поставили сумку и принялась листать журналы.

В свежем «Лайфе» была статья, называвшаяся «Телевидение в Европе: взгляд в будущее». Она с интересом пробежала ее и увидела фотографию немецкой семьи, смотревшей прямо у себя дома телепередачу. В статье говорилось, что теперь изображение из Берлина передается уже в течение четырех часов ежедневно, а когда-нибудь телевизионные станции будут во всех крупных городах Европы. К 1970 году одна такая станция будет построена и в Нью-Йорке.

На одном из снимков были инженеры по электронной технике из Рейха в одной из лабораторий Нью-Йорка. Они помогали местному персоналу разрешить возникающие перед ними проблемы. Было очень легко отличить немцев от остальных. У них был присущий только им здоровый, чистый, уверенный энергичный вид.

Американцы же выглядели как обыкновенные люди. Эти могли быть кем угодно.

Было видно как один из немецких специалистов на что-то указывает, и американцы сосредоточенно пытаются вникнуть, что же именно он имеет в виду. "Похоже, что и зрение у них получше, чем у нас, — решила она, — да и питание получше, чем у нас за последние двадцать лет. Нам когда-то говорили, что они могут видеть такие вещи, которые никто другой видеть не может. Может витамин "А"? Интересно все же — сидеть дома и видеть весть мир на экране маленькой серой трубки. Если эти наци могут летать туда-сюда между Землей и Марсом, почему бы им не завести у себя телевидение? Думаю, что мне бы больше нравилось смотреть на эти смешные представления, видеть как на самом деле выглядит Боб Хоуп и Дюран, чем бродить по безжизненному Марсу. Может быть, в этом и вся загвоздка", — подумала она.

Она поставила журнал обратно на стеллаж.

У наци совершенно отсутствует чувство юмора, так зачем же им обзаводиться телевидением? Как-никак, а они поубивали почти всех знаменитых комиков. Правда все они были евреями. По сути они, как она себе это представляла, уничтожили почти всю индустрию развлечений. Интересно, как это еще Хоупу сходит с рук то, что он говорит. Разумеется, он работает в Канаде, а там чуть посвободнее. Но ведь Хоуп действительно говорит слишком смело о некоторых вещах. Вроде этой шутки о Геринге, в которой Геринг покупает Рим и велит перевезти его в свою берлогу в горах и выстроить там заново, или же о том, что он возрождает христианство, чтобы его любимцы — львы — имели что-нибудь на…

— Вы хотите купить этот журнал, мисс?

Маленький высохший старичок, державший аптеку, подозрительно обратился и к ней.

Она виновато положила на место номер «Ридерс Дайджест», который начала перелистывать.

И снова Юлиана, прогуливаясь по тротуару со своими сумками, размышляя о том, что, возможно, Геринг будет новым фюрером, когда умрет Борман. Он чем-то отличался от остальных. Единственным, благодаря чему Борман выдвинулся на первый план, было раболепие, перед которым не устоял Гитлер, когда стало ясно, что он вот-вот начнет разлагаться, и только те, кто был его непосредственным окружением, понимали, когда именно это начнется.

Старый Геринг в это время был, как всегда, в своем дворце в горах.

Геринг должен был занять место Гитлера, потому что именно его люфтваффе уничтожило сначала английские локационные станции, а затем покончило с королевскими военно-воздушными силами. Гитлер вместо этого, скорее всего, приказал бы разбомбить Лондон, так же, как он разбомбил Роттердам.

Но, скорее всего, место достанется Геббельсу. Об этом говорят все.

Ток же, как и о том, что оно не должно достаться этому жуткому Гейдриху.

«Он бы перебил всех нас. Это же настоящий мясник. Кто мне нравится, — подумала она, — так это Бальдур фон Ширах. Он единственный выглядит в какой-то степени нормальным. Но у него нет ни малейшего шанса».

Свернув, она поднялась по ступенькам на крыльцо старого деревянного дома, где жила.

Когда она отперла дверь квартиры, то увидела Джо Чинаделла там, где она его оставила — лежащим на животе посередине кровати, свесив руки. Он все еще спал.

«Нет, — подумала она. — Он же не может оставаться здесь вечно. Его грузовик ушел. Он отпустил его? Очевидно».

Войдя в кухню, она свалила сумки с едой на стол рядом с тарелками от завтрака.

"Но хотел ли он отпустить его? — спросила она себя. Вот это ее интересовало.

Что за странный человек. Он тратил на нее столько энергии, не отпуская ее всю ночь, и все же это происходило так, будто его здесь и не было, будто он не осознавал, что делает. Мысли его были заняты чем-то другим.

Она принялась привычно перекладывать продукты в старый холодильник фирмы «Дженерал электрик», с дверцей наверху, потом взялась за стряпню.

«Может быть, он так часто этим занимается, что уже привык, — решила она, — это стало его второй натурой. Тело совершает движения так же автоматически, как мое, когда я сейчас кладу тарелки в раковину. Он мог бы делать это, если бы даже удалить три пятых его мозга, как лягушка на уровне биологии, на уровне голых рефлексов».

— Эй, — позвала она, — просыпайся.

Джо пошевелился в кровати и засопел.

— Ты слышал, что отмочил Боб Хоуп по радио позапрошлым вечером? Он рассказал одну смешную историю о том, как немецкий майор допрашивает каких-то марсиан. Марсиане не могут предъявить документы, удостоверяющие, что их предки были арийцами. Слышали? Поэтому немецкий майор шлет донесение в Берлин, что Марс населен евреями.

Войдя в комнату, где лежал на кровати Джо, она добавила:

— И что они ростом в полметра и имеют две головы. Ты знаешь как это может подать Боб Хоуп.

Джо открыл глаза и, молча, не мигая смотрел на нее. Подбородок его почернел от щетины, темные глаза наполнились болью.

Она тоже притихла.

— что с тобой? — наконец вымолвила она. — Ты боишься?

«Нет, — подумала она, — это Фрэнк боится, а этот — не знаю».

— Старый плут уехал, — сказал Джо, приподнявшись.

— Что же ты собираешься делать?

Она присела на край кровати, вытирая руки посудным полотенцем.

— Я перехвачу его на обратном пути. Он ничего никому не скажет. Он знает, что я сделал бы для него то же самое.

— С тобой уже было так раньше? — спросила она.

Джо не ответил. «Значит ты знал, что грузовик уходит, — сказала себе Юлиана. — Теперь я знаю это точно».

— А если он выберет другой маршрут? — спросила она.

— Он всегда ездит по шоссе номер пятьдесят и никогда по сороковому.

Там у него как-то вышла авария. Несколько лошадей вышли на дорогу, и он в них врезался. В Скалистых Горах.

Подобрав со стула одежду, он начал одеваться.

— Сколько тебе лет, Джо? — спросила она, когда он задумался, обнаженный.

— Тридцать четыре.

«Тогда, — подумала она, — ты должен был участвовать в войне». Она не видела явных физических дефектов: тело было стройным, ладным, длинноногим.

Джо, заметив, как она внимательно изучает его, нахмурился и отвернулся.

— Я что, не могу посмотреть? — спросила она.

Она на самом деле удивилась. Ну почему бы и не посмотреть? Всю ночь она была с ним, а теперь такая стеснительность.

— Мы что — тараканы? — спросила она. — Мы не можем выдержать зрелище друг друга на свету и потому должны забираться в щели?

Раздраженно засопев, он прямо в трусах и носках направился в ванную.

Он уже начал набирать горячую воду в чашку для бритья.

На руке она увидела татуировку, синюю букву "К".

— Что это? — спросила она. — Твоя жена? Конни? Корина?

Умываясь, Джо выговорил:

— Каир.

«Что это экзотическое имя?» — подумала она с завистью, а потом почувствовала, что краснеет.

— Я действительно глупая, — сказала она.

Тридцатилетний итальянец из занятой нацистами части мира… он участвовал в войне, все верно, но на стороне держав Оси. И он сражался под Каиром: татуировка была связующим звеном меж немцами и итальянцами, ветеранами этой компании — знаком победы над британо-австралийской армией, под командой генерала Готта, которой добился Роммель и его африканский корпус.