Лиан - Сарко Ли

— Нужно быть рядом с верующими, чтобы укрепить веру, и рядом с неверующими, чтобы её вызвать, — добавил Рорс.

— Я был сегодня в к-секторе-4, - сказал Калтар своим звенящим стальным голосом. — Я нашёл одну семью, единственных, кто верит в меня. И пусть меня называют Туран, но отец уверен, что успешен из-за того, что у него такой бог, мать молится мне перед сном и по утрам, чтобы я даровал им счастье, а сын… сын видит меня в снах и мечтает стать таким же.

— Ты говорил с ним? — спросил Гуарекан.

— Да. Он выбежал из дома, когда увидел меня в окно. Мы играли в карточки — его любимая игра. Он был очень рад, что я пришёл по-настоящему.

— Разве это правильно — чтобы боги приходили к людям вживую? — спросил я.

— Мы хотели, чтобы так было, — грустно проговорил Гуарекан. — Чтобы мы жили среди вас, помогали, советовали, спасали. Это уже потом сложилось, что боги — нечто высшее, что они не должны быть среди людей… конечно, есть причины, но не хочется сейчас об этом вспоминать. Лиан, посмотри на нас: мы — обычные люди, выглядим так же, как и вы, мы задаём вопросы, удивляемся, восхищаемся, радуемся. Мы как вы, просто имеем власть над этим миром. Просто знаем больше. И от этого мы не сильнее — всего лишь можем сделать больше добрых дел. Но беда в том, что нас всегда воспринимали как великих спасителей, которые должны были даровать счастье и свет. Раз мы боги, должны направлять их, оберегать… но они не подумали, что то же должны делать и для нас. Думать о нас, верить в нас… ведь если они перестанут верить, мы исчезнем…

Боги дружно выразили печаль. Вздох Рорса, от которого захотелось плакать. Невыразимо отчаянный взгляд Мелизара. Скупая мужская слеза Акара. Максимально сдержанное покашливание Калтара. Красноречивое молчание Гуарекана.

— Ты теперь понимаешь, Лиан? Мы — боги для людей, они — боги для нас. Нам очень нужна их помощь. Да, мы во многом сильнее… по их меркам… но они могут то, чего не можем мы.

Да, я уже давно заметил, что с некоторыми вещами в этом мире боги управляются играючи, и сразу ясно, что это их мир… но иногда они ведут себя как пришельцы, которые не понимают ровным счётом ничего.

— Гуарекан, почему ты всё время говоришь «они»? — нахмурился я. — Я уже не считаюсь за человека?

— Ты здесь, с нами, и мы верим в тебя, — ответил бог.

— Постой… — меня осенило. — Но ведь я-то верю в вас! Даже если все перестанут, вы не исчезнете, пока я жив!

— Это правда, — подтвердил Калтар. — Но тогда мы станем беспомощнее человека. Мы будем держаться только на Искре.

— А нельзя как-нибудь эту Искру из меня извлечь? — спросил я с надеждой. — Чтобы она была у вас, и меня можно было не беспокоить?

— Ты смеешь гнать богов?! — вдруг завопил Акар, поднимаясь с дивана и выдирая меч из пола. Всё вокруг потемнело, вокруг бога сгустился алый ореол. Подул ветер. Я испугался не на шутку, хотя непонятно, чего — но тут выдернутый меч со звоном впечатался в оказавшийся на пути его воздвижения потолок, и угрожающая картина померкла. Акар уселся обратно.

— Я хотел пошутить, — оправдался он.

— Вышло, — подбодрил его я и без всякой наигранности поёжился.

— Мелизар? — Калтар поднял бровь и глянул на Брата. Он не утерял нить разговора.

Черноволосый бог глянул на меня и развёл руками.

— Я не знаю, как вынуть Искру. Искра — это ты сам.

— А разве Искра — это не моя пресловутая неуязвимость? Убери её — и я обычный юнэми… кауру!

— Эта неуязвимость всего лишь защищает тебя, — объяснил Мелизар. — Тебя, Искру. Ты можешь поверить в то, что ты не человек?

— Хорошо, а кто я тогда? — распалялся я.

— Искра, — хором сказали Мелизар, Акар и Гуарекан.

— Я понял, — нетерпеливо кивнул я. — И это всё? Ну, я хотя бы кауру или юнэми?

Боги на минуту замолчали. Потом Рорс с Мелизаром переглянулись.

— Есть предположение, — начал Гуарекан, — что ты все касты сразу. Каждая. Но… ты родился в семье кауру, значит, кауру по рождению. Вырос ты творческим юнэми, значит, ты юнэми по призванию. И, возможно, из-за воздействия на тебя Мелизара — он ведь придумал Искру. Что же до иситов — возможно, неуязвимость — это то, чем мог бы обладать каждый идеальный исит.

— А вот на туранэ вы, молодой человек, ну никак не тянете, — усмехнулся Калтар.

— Страшно подумать, кем бы я был, если бы Искру запустили вы все вместе, — пробормотал я.

— Наверное, ты бы умел сжигать взглядом, возводить дворцы и читать мысли! — усмехнулся Акар.

И тут я вскочил.

— Акар! — сказал я и приблизился к богу. Посмотрел на него сверху вниз, поскольку он сидел на диване. — А сделай-ка доброе дело!

— Всегда пожалуйста! — расплылся в какой-то хищной улыбке Акар.

Я протянул ему руку.

— Вырви-ка свой меч из моего пола и поцарапай мне руку!

Акар вырвал меч. Щели в полу не осталось. Акар приподнял лезвие, приблизил к моей коже. Я заворожено наблюдал за мечом. Не видел ничего — только свою руку и лезвие.

Лезвие прикоснулось к коже. Я ощутил мимолётный холодок.

Меч воткнулся обратно в пол.

— Пожалуйста! — сказал Акар и откинулся назад, тут же повалившись на Калтара. Тот поморщился, но ругаться не стал. Он был крайне сдержан.

Я с выражением то ли смятения, то ли счастья смотрел на царапину, из которой сочилась кровь.

Ко мне подошёл Мелизар и перегнулся через плечо.

— Я помогу…

Я обернулся, чуть не плача.

— Чем поможешь?

— Помогу унять боль. Перевяз…

Я мотал головой. Я никогда не чувствовал себя так, как сейчас.

Теперь я знал, что меня можно убить.

— Акар, что ты сейчас хочешь больше всего? — спросил я, готовый чуть ли не расцеловать бога. Я стоял, вцепившись в свою руку, и из бокового зрения не ускользала кровь. Я видел свою кровь!

— Я хочу, чтобы Калтар слез с дивана и дал полежать мне, — лениво ответил Акар.

Я перевёл взгляд на Калтара.

— А ты что хочешь? Я всё сделаю, чтобы ты уступил моему благодетелю место!

— И что же он такого благого сделал? — саркастично вопросил Калтар.

— Он… ты же видел…

— Хм… ну, ладно, — Калтар совершенно по-человечески неловко перебрался на пол и сел там, одну ногу согнув в колене и уложив на неё локоть, а другую устроив на полу. Акар вальяжно развалился на диване.

— Тебе больно? — Мелизар не отходил от меня.

— Нет, — я старался сдержать чувства. — Не больно. Я счастлив. Я теперь… теперь…

Я бросился вон из комнаты и принялся прыгать по всей прихожей, молотя руками в стены и шкаф. Стены вели себя нормально, а вот дверцы шкафа потрескались. Опять же: возможно, дело в материале, дерево более уязвимо. Потом я подпрыгнул и лупанул в потолок. Потолок выстоял. Я издал боевой клич, потом плохо запел что-то (несчастный Мелизар застонал, услышав такой ужас). После чего я побежал на кухню и радостно побил все тарелки. У меня было только три.

— Он что, дурак? — рассеянно спросил Акар, выцарапывая на стене каббалистические знаки.

— Что значит «дурак» в твоём понимании? — изогнул бровь Калтар.

Акар пожал плечами.

На следующий день я с радостью продемонстрировал Исите свежую царапину. Она даже на сразу заметила мою новую стрижку — кстати сказать, аккуратную и очень мне импонирующую. Мелизар был на высоте. Исита покивала головой, потом спросила, как это получилось, и я сказал, что мне помог бог. Исита, конечно, подумала сразу, что Мелизар, но мне было всё равно. Я долго кружил её, чудом не задевая стены, а потом в порыве чувств чмокнул в щеку в опасной близости от губ. Она слегка изумилась, но я не заметил.

Сегодня со мной в юнэмир пошёл Калтар, он на лекциях не присутствовал, а просто ошивался где-то поблизости, и я не страдал больше по поводу любви юнэмского бога ко всем и к каждому в отдельности.

— Понимаешь, что это значит? — вещал я. — Я уязвим! Я как все! Если мне удастся… если бог… если он не уйдёт опять в мир снов, то я могу просить его о смерти!

— Ты хочешь умереть? — удивилась Исита.

— Не сейчас, конечно, но когда-нибудь! Иначе как я умру, с таким-то…

— Но ведь ты будешь стареть, — попробовала объяснить подруга. — Как все. Умрёшь от старости.

— Это ещё неизвестно! — я воздел указательный палец вверх. — А так я перестраховался. Если вздумаю жить больше, чем положено — тотчас же это пресеку!

— Лиан… — Исита поглядела в конец коридора. — А Мелизар… — это она произнесла с благоговением и непередаваемой нежностью. — Он и к тебе приходит? Он в прошлый раз сказал, что искал тебя. Ты не говорил мне, что видишь его во сне…

— Я не вижу его во сне, — покачал головой я. — Теперь он перешёл в реальный мир и приходить может только так, как вчера приходил к нам.

— Но раньше, когда он мог… он тебе не снился?

— Нет. Но я верил в него, наверное… когда я его встретил, он знал обо мне удивительно много.