Жажда целостности: наркомания и духовный кризис - Кристина Гроф

Идея того, что «мы полностью создаем свою реальность», может происходить из сильного переживания «глубинного Я», а затем неправильно преобразовываться в утверждения, основанные на эго. Находясь в надличностном или духовном состоянии, мы можем иметь прозрения относительно того, что мы — часть поля божественного сознания, из которого проявляется весь мир. Творец и творение — единое целое. Если посмотреть с такой точки зрения, то каждому из нас в процессе творения отведена своя роль. Однако если мы будем сводить это прозрение к повседневной жизни и пытаться вместить его в рамки утверждения о нашем поведении в материальном мире, то оно повлечет за собой лишь ненужные заблуждения.

С путаницей между «ограниченным я» и «глубинным Я» связана проблема бессилия, которая является основной как в методике «Двенадцать шагов», так и в любой практике покорности. На этой проблеме сосредоточиваются некоторые слушатели моих лекций, когда проявляют интерес к восстановительным программам «Двенадцать шагов». Я могу понять их интерес. Некоторые из них спрашивают: «Нет ли опасности в том, что мы создаем поколение бессильных, беспомощных людей, которые не могут принимать решения и заботиться о себе? Уж не являются ли они главными кандидатами в подчиненных людей, готовых выполнить все то, что от них потребуют свыше? Нет ли опасности в том, что они, находясь в своем беспомощном состоянии, будут слепо подчиняться указаниям духовных лидеров и политиков или следовать какому-нибудь диктатору?»

Как мы уже видели, первый шаг программ «Двенадцать шагов» касается принятия факта нашего бессилия против зависимостей, против того, что происходит в нашей жизни, а также передачу себя в руки Высшей Силы. Однажды я слышала, как один выздоравливающий наркоман сказал: «Меня всю жизнь учили, что я как мужчина должен быть сильным и быть хозяином своей жизни, и это я пытался делать в течение сорока четырех лет. Теперь же эта программа говорит мне, что я должен быть бессильным».

Ирония состоит в том, что когда эго, или «ограниченное я», отступает, оно освобождает пространство для выражения «глубинного Я». Наш внутренний божественный резервуар — это в буквальном смысле наша Высшая Сила, которая является неограниченной, творческой и щедрой, а также намного более могущественной, чем наша собственная сила. Освобождаясь от своей привязанности к ограниченному представлению о себе, мы получаем доступ к резервам чего-то большего. Мы обнаруживаем, что не контролируем полностью ход своей жизни: кто знает, что ожидает нас на очередном повороте? Когда мы подчиняемся высшему порядку, то этот высший порядок не есть что-то внешнее.

Питаемые заботой, жизненной силой и мудростью «глубинного Я», мы становимся более действенны, если живем сегодняшним днем и делаем то, что находится прямо перед нами. Мы учимся принимать то, что не в силах изменить, находить в себе мужество, чтобы изменять то, что мы в силах изменить, и развивать в себе мудрость, чтобы видеть между этим разницу. Когда мы в своей жизни делаем выбор или принимаем решения, мы учимся пробуждать и задействовать находящуюся в нас Высшую Силу, чтобы она укрепляла нас и руководила нами. Мать Тереза говорила о себе, что она — «карандаш в руке Бога, которым Бог пишет всему миру письмо любви». Ее, усердно работающую в миру, не покидают силы, ибо она служит воплощением состояния покорности, которое намного сильнее, чем воспринимаемая сила любого контролирующего эго.

Многие люди ошибочно считают, что духовная жизнь отлична или отдельна от повседневной жизни, или что духовность — это что-то сродни «кайфу». Есть такие люди, которые считают мирскую жизнь низким уровнем, чем-то второсортным или тем, чего следует избегать. Вот — духовные и религиозные практики, а вот — вся остальная повседневная жизнь. Некоторые люди ходят в медитативные группы, в церкви и храмы, посещают семинары и встречи «Двенадцать шагов» с той идеей, что этих посещений вполне достаточно для того, чтобы назвать себя духовными людьми: это как бы вид божественной страховки. А затем они приходят домой и бьют своих детей.

Некоторые люди регулярно оставляют свои семьи и своих друзей, чтобы посещать частые богослужения или встречи «Двенадцать шагов». Эти собрания становятся средоточием их жизни. И хотя эти люди столь неистово вовлекаются в такую деятельность, они не могут воплощать в повседневную жизнь извлеченные из нее уроки. Эта однонаправленная преданность имеет смысл для тех, кто находится на ранних стадиях излечения: их программа исцеления — это их жизнь, и они очень сильно держатся за нее, боясь вернуться к своей карьере алкоголика или наркомана. Однако со временем возникает опасность того, что использование методов самоисследования, включая «Двенадцать шагов», становится для них бегством от повседневной рутины.

Есть также и такие люди, которые начинают духовную практику с иллюзии, что она включает в себя только любовь, свет и достижение высот, которые никак не связаны со всей остальной жизнью. Часто эти люди сосредоточиваются на положительных моментах человеческих переживаний и идеализируют их, в то время как темные и трудные моменты они игнорируют или отрицают. Мне приходилось встречать нескольких озлобленных йогов, у которых якобы есть все основания говорить себе и всему миру, что они глубоко мистические люди. Они трудятся ради того, чтобы уберечь себя от встречи с тем, что напоминает им об их неудобстве и об отрицательных моментах. Делая это, они автоматически отрицают большую часть творения.

Некоторые люди относятся к духовной жизни как к некому умственному процессу. Они изучают религии, много читают и путешествуют, посредством чего накапливают сложные и изощренные знания о различных системах и об их целях. Они своим умом зачастую охватывают сложные исторические и теологические концепции, но их сердца остаются относительно недоразвитыми. Другие занимаются собирательством разнообразных переживаний и считают, что чем более странными являются эти переживания, тем лучше. Перескакивая с одного метода на другой, они, словно у шведского стола, подкрепляются щедрым ассортиментом доступных методов и никогда достаточное время не задерживаются ни на одном из них, чтобы как следует его переварить. В результате эти «знатоки духовности» даже бывают не способны применить «отведанные» ими учения в жизни.

Когда мы достигаем духовной зрелости, то все, что мы делаем, становится частью нашего пути. Встав на путь определенной духовной практики, мы не становимся святошами, но проявляем сострадание и доброту ко всем, кто окружает нас дома и на работе. Джек Корнфилд высказался по этому поводу: «Если вы хотите что-то узнать о мастере дзен, то просто спросите его жену».

Мы также можем ошибочно принимать путь или духовную практику за конечную цель. Мы путаем инструмент с результатом, карту с территорией. Некоторые люди считают, что если они медитируют, молятся или усердно следуют «Двенадцати шагам», если они досконально знают Библию или «Большую книгу анонимных алкоголиков», то они уже пришли к цели. Зачастую ценой истинного переживания «глубинного Я» они привязываются к таким методам, которые являются лишь средствами, предназначенными для того, чтобы помочь ищущим найти свою духовную личность. Как сказал антрополог Грегори Бэйтсон, «они скорее закончат тем, что съедят вместо обеда меню».

С этим связана определенная позиция, ориентированная на цель, которая состоит в том, что многие из нас приходят в духовную жизнь запрограммированными материалистическим и культурным мировоззрениями. Мы не просто хотим забраться на вершину горы — мы хотим этого немедленно. В своем поиске немедленного удовлетворения мы ожидаем, что просветление придет к нам прямо сейчас, словно по заказу. К сожалению, путь к себе не столь короток. Наше духовное путешествие требует терпения, мужества и готовности идти шаг за шагом. Спустя некоторое время мы можем прийти к такому откровению, что идти-то нам некуда, да и делать ничего не надо. Мы понимаем, что, хотя мы и пытаемся продвигаться к своему внутреннему источнику, он уже существует во всей своей полноте и во всем своем великолепии. Это еще один из многих парадоксов — усердно работать над собой и в то же время знать, что все хорошо и все уже есть прямо сейчас.

У многих людей вызывает замешательство проблема отделения. Если мы признаем свои зависимости и привязанности, а затем оставляем их настолько, насколько можем, мы учимся отделяться от них. Капитуляция означает отделение. Некоторые считают, что здесь мы должны отвернуться от предметов своих привязанностей и оставить их позади. Если мы преданы материалистическому образу жизни, мы можем почувствовать, что нам следует продать свой дом, оставить работу и раздать все свои сбережения. Если мы провели много лет в привязанности к своему супругу как к Высшей Силе, то мы должны полагать, что здесь отказ означает развод. Это возможно, но не обязательно.